Максим Горький - Сказки об Италии и не только… (сборник)

ПОЛЯ. Я уважаю… Почему вы это… говорите?

БЕССЕМЁНОВ. Чтоб ты понимала… Твой отец бродяга бездомный, а все-таки ты не должна выходить из его воли… Но разве вы понимаете – что такое отец?.. Все вы – бесчувственные… Ты вот… девушка бедная, бесприютная, ты бы должна быть скромной… ласковой со всеми… а ты – туда же! – пускаешься рассуждать, подражаешь образованным людям. Н-да. Вот ты замуж выходишь… а тут человек едва жизни не лишил себя…

ПОЛЯ. Я не понимаю, что вы говорите… и зачем?

БЕССЕМЁНОВ (видимо, сам утратив связь своих мыслей, раздражается). Понимай: думай… затем и говорю, чтобы понимала ты! Кто ты? А однако вот… выходишь замуж! Дочь же моя… чего торчишь тут? Иди-ка в кухню… делай что-нибудь… Я покараулю… иди!

Поля, с недоумением глядя на него, хочет идти.

Постой! Давеча я… крикнул на твоего отца…

ПОЛЯ. За что?

БЕССЕМЁНОВ. Не твое дело! Ступай… иди!

Поля уходит удивленная. Бессемёнов тихо идет к двери Татьяны и, приотворив ее, хочет заглянуть. Елена выходит и отстраняет его.

ЕЛЕНА. Не ходите, она спит, кажется! Не беспокойте ее…

БЕССЕМЁНОВ. Мм… Нас беспокоят все… это ничего! А вас – нельзя…

ЕЛЕНА (удивленно). Что вы говорите? Да ведь она же больная!..

БЕССЕМЁНОВ. Знаю я… Все знаю… (Уходит в сени.)

Елена пожимает плечами вслед ему. Проходит к окнам, садится на кушетку и, закинув руки за шею, о чем-то думает. На лице у нее является улыбка, она мечтательно закрывает глаза. Петр входит, сумрачный, растрепанный. Он встряхивает головой, как бы желая сбросить с нее что-то. Видит Елену, останавливается.

ЕЛЕНА (не открывая глаз). Это кто?

ПЕТР. Чему вы смеетесь? Странно видеть улыбающееся лицо… теперь… после этого…

ЕЛЕНА (взглянув на него). Вы – сердитый? Устали? Бедный мальчик… Как мне жалко вас…

ПЕТР ( садясь на стул рядом с нею). Мне самому жалко себя.

ЕЛЕНА. Вам надо уехать куда-нибудь…

ПЕТР. Да, надо. В сущности – зачем я здесь? Меня страшно тяготит эта жизнь…

ЕЛЕНА. Как бы вы хотели жить? Скажите!.. Я часто спрашивала вас об этом… но вы не ответили, никогда…

ПЕТР. Трудно быть откровенным…

ЕЛЕНА. Со мной?

ПЕТР. И с вами… Разве я знаю… как вы относитесь ко мне? Как отнесетесь к тому, что я мог бы вам сказать? Иногда мне кажется, что вы…

ЕЛЕНА. Что я? Ну…

ПЕТР. Что вы хорошо…

ЕЛЕНА. Я отношусь к вам очень, очень хорошо! Славный вы мой… мальчик!

ПЕТР ( горячо). Я не мальчик, нет! Я много думал. Слушайте, скажите… вам нравится – вам интересна вся эта возня, которой занимается Нил, Шишкин, Цветаева – все эти шумные люди?.. Вы можете верить, что совместные чтения умных книг, спектакли для рабочих… разумные развлечения… и вся эта суетность – действительно, важное дело, ради которого и следует жить? Скажите…

ЕЛЕНА. Голубчик! Ведь я необразованный человек… я не могу судить, не понимаю. Я ведь – несерьезная… Они – мне нравятся все, и Нил, и Шишкин… Веселые, всегда что-то делают… Я люблю веселых людей… сама такая же. К чему вы это спросили?

ПЕТР. А… меня раздражает все это! Если они любят жить так… если находят в этом удовольствие – пожалуйста! Я не мешаю… я не хочу никому мешать, но не мешайте и мне жить так, как я хочу! Зачем они влагают в свои действия какой-то особый смысл… Зачем говорят мне, что я трус, эгоист…

ЕЛЕНА (дотрагиваясь до его головы). Его замучили: устал он…

ПЕТР. Нет, я не устал… я только раздражен. Я – имею право жить, как мне нравится, мне! Я имею это право?

ЕЛЕНА (играя его волосами). Это опять мудреный вопрос для меня… Я одно знаю – сама я живу, как умею, делаю, что хочу… и, если меня будут убеждать идти в монастырь, – не пойду! Заставят, – убегу, утоплюсь…

ПЕТР. Вы больше бываете с ними, чем со мной, вы… вам они больше нравятся, чем я! Я чувствую это… Но я хочу сказать – я могу это сказать! – они – пустые бочки.

ЕЛЕНА (удивленно). Что? Какие…

ПЕТР. Пустые бочки… есть басня о бочках…

ЕЛЕНА. Ах, знаю… Однако… ведь и я тоже… значит, и я пустая?

ПЕТР. О, нет! Вы – нет! Вы – живая, вы, как ручей, освежаете человека!

ЕЛЕНА. Ба! Значит, я, по-вашему, холодная?

ПЕТР. Не шутите! Я прошу вас! Этот момент… но вы смеетесь! Зачем? Разве я смешон? Я – жить хочу! Хочу жить… по своему разумению… по своей воле…

ЕЛЕНА. Живите! Кто мешает?

ПЕТР. Кто? Кто-то есть… есть что-то! Когда я думаю, что вот как надо жить – одному, независимо… мне кажется, что кто-то говорит – нельзя!

ЕЛЕНА. Совесть?

ПЕТР. При чем тут совесть? Я… не… разве я хочу сделать преступление? Я хочу только быть свободным… я хочу сказать…

ЕЛЕНА (наклоняясь к нему). Это говорится не так! Это гораздо проще нужно говорить! Я помогу вам, бедненький мальчик… чтоб вам не путать таких простых вещей…

ПЕТР. Елена Николаевна! Вы… мучаете меня… шутками! Это жестоко! Я хочу сказать вам… вот я весь пред вами!

ЕЛЕНА. Опять не то!

ПЕТР. Я, очевидно, слабый человек… эта жизнь, – не по силам мне! Я чувствую ее пошлость, но ничего не могу изменить, ничего не в состоянии внести… Я хочу уйти, жить один…

ЕЛЕНА (взяв его голову в руки). Говорите за мной, повторяйте: я вас люблю!

ПЕТР. О, да! да! Но… нет. Вы шутите!..

ЕЛЕНА. Право же, я совершенно серьезно и давно решила выйти за вас замуж! Может быть, это нехорошо… но мне очень хочется этого…

ПЕТР. Но… как я счастлив! Я люблю вас, как…

За стеною – стон Татьяны. Петр вскакивает, растерянно оглядываясь вокруг. Елена встает с места спокойно. Петр тихо.

Это… Таня? А мы… тут…

ЕЛЕНА (проходя мимо его). Мы не сделали ничего дурного…

ГОЛОС ТАТЬЯНЫ. Пить… дайте пить…

ЕЛЕНА. Иду… (Улыбаясь Петру, уходит.)

Петр стоит, схватив голову руками, и растерянно смотрит пред собой. Дверь из сеней отворяется, и Акулина Ивановна громко шепчет.

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Петя! Петя – ты где?..

ПЕТР. Здесь…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Иди обедать…

ПЕТР. Не хочу… не пойду…

ЕЛЕНА (выходит). Он пойдет ко мне…

Акулина Ивановна недовольно оглядывает ее и скрывается.

ПЕТР ( бросаясь к Елене). Как это вышло… нехорошо! Там она лежит… а мы… мы…

ЕЛЕНА. Идемте-ка… Что тут нехорошего? Даже в театре после драмы дают что-нибудь веселое… а в жизни это еще более необходимо…

Петр прижимается к ней, и она уводит его под руку.

ТАТЬЯНА (стонет хрипло). Лена!.. Лена!..

Вбегает Поля.

З а н а в е с

Та же комната.

Вечер. Комната освещена лампой, стоящей на столе. Поля собирает посуду для чая. Татьяна, больная, лежит на кушетке в углу, в полутьме. Цветаева – на стуле около нее.

ТАТЬЯНА (тихо, укоризненно). Думаешь, я не хотела бы смотреть на жизнь вот так же весело и бодро, как ты? О, я хочу… но – не могу! Я родилась без веры в сердце… Я научилась рассуждать…