Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 1)

"И это тоже хорошо...-- подумал Карача, пряча скользнувшую по губам недобрую ухмылку.-- Поглядим, что из всего этого выйдет. Или буду первым человеком в ханстве, или..."

Когда Карача-бек подъехал к городку Соуз-хана, то еще издали был замечен охранниками на башнях и остановлен грозным окриком оттуда:

-- Стой! Куда прешь?!

-- Доложи хозяину, что к нему ханский визирь явился с поручением. И открой ворота, морда неумытая!

Человек с башни соскользнул вниз, и через какое-то время заскрипели ворота и образовался небольшой проем, через который Карача неторопливо проследовал внутрь городка. Навстречу уже спешил сам хозяин, льстиво улыбаясь всеми складками заплывшей физиономии.

-- Какой гость! Какой гость пожаловал,-- приговаривал он на ходу, вытянув вперед обе руки, отчего его тучное тело бурно колыхалось в такт шагам,-- почему не послал никого заранее? Я бы заранее барашка для тебя специально зарезал, музыкантов позвал. А так...

Карача соскочил с лошади, поводя неровными плечами, двинулся навстречу Соуз-хану и позволил заключить себя в объятия, ощутив запах распаренного тела вперемешку с восточными благоуханиями.

-- Не забыл еще, кто тебя нашему хану представил? -- посчитал нужным напомнить гостю Соуз-хан.-- Должником моим будешь теперь до конца жизни. Большим человеком стал, и все благодаря кому? Ладно, я твой друг, и мне ничего не нужно, главное, чтоб помнил о моей доброте и бескорыстии,-- все частил тот, сыпля словами, и трудно было разобрать, что говорится откровенно, а что из лести.

Карача-бек дал ему высказаться и, когда запас обязательных приветствий был исчерпан, неожиданно спросил:

-- Стражников много у тебя или все тут на башнях?

-- А что такое? Или негодный самозванец Едигир объявился и идет на меня, чтоб поквитаться за все? -- всполошился Соуз-хан, и маленькие его глазки торопливо забегали, осматривая стены городка и как бы пробуя их на прочность.-- Говори скорее, Карача-бек, с какими вестями приехал?

-- Плохие вести.-- Услышав это, Соуз-хан охнул и, застонав, прижал руки к лицу.-- Да не умирай раньше смерти, будет тебе. Если с умом подойти, то все в нашу пользу и обернется.-- И он рассказал о бунте в Кашлыке и что теперь сотня степняков едет сюда, чтоб убить и ограбить Соуз-хана.-- Но я что думаю,-- продолжил он, наблюдая, как тот едва не лишился чувств от услышанного,-- надо их встретить хорошо, запустить в крепость и тут расправиться с ними. Иначе... несдобровать нам.

-- Век не забуду твоей заботы и помощи,-- залепетал Соуз-хан,-- только воинов у меня всего две сотни. Справятся ли?

-- Две сотни?! -- изумился Карача.-- А тебе сколько их надо? По два человека на каждого, и хватит.

-- Так те же волки, львы, а не люди! Что мои людишки с ними сделать могут? Они только в карауле и привыкли стоять да с поручениями ездить. А в сражениях-то никто, почитай, из них не участвовал. Где им...

-- Тьфу на тебя! Две сотни, да чтоб с одной не справились! Где такое видано?! Ладно, что-нибудь придумаем еще, чтоб промашки не было. Вели тащить стрел побольше на башни и засесть на каждой по нескольку хорошим лучникам, чтоб били без промаху. Есть такие?

-- Найдутся,-- с сомнением в голосе выдавил Соуз-хан.

-- Остальные же пусть укроются кто где наготове и ждут, когда я крикну: "Бросай оружие!" И тогда уж выскакивают и действуют по обстановке. Понял?

-- Все понял, пойду распоряжусь,

-- Погоди пока. Есть ли у тебя трава сонная, чтоб человека с ног валила? -- Хозяин закивал головой.-- Пусть ее побольше в кумыс намешают. Да зови своих музыкантов, которых для меня хотел выставить. Как все рассядутся, чтоб играли без устали. И самое главное, угощение готовь знатное, как для лучших гостей. От того наша с тобой жизнь зависеть будет. И не жалей ничего, а то... знаю я тебя.

В это время с вышки закричали:

-- Конников вижу! Много их... около сотни будет, однако.

-- Какой у тебя дозорный глазастый,-- пошутил Карача и сам пошел за ворота встречать приехавших.

Сотня спешилась у ворот и оставила коней под при смотром двух воинов, а остальные шумно ввалились в крепость, толкаясь и рассматривая сидящих на башнях охранников. Зайнулла шел рядом с Карачой и вполголоса спросил того:

-- Ну как хозяин?

-- Все в порядке, сейчас угощение велит подавать.

-- Это хорошо,-- согласился кипчак, крутя головой по сторонам,-- только чего-то на башни столько мужиков позалазило, что как бы бревна не рухнули. Не много ли для встречи?

-- То они на вас поглазеть залезли, не видели еще столько народу в крепости у себя,-- успокоил его Карача,-- вон и музыканты пожаловали,-перевел он внимание Зайнуллы,-- с музыкой нас встречают.

Вновь прибывшие робко расселись, поджав под себя ноги, прямо посреди крепости, но Карача заметил, что сабли и кинжалы они держали наготове. Правда, луки и копья остались вместе с лошадьми за ворогами, но ухо с этими головорезами надо было держать востро.

Заиграли музыканты, и слуги начали носить угощение. Появился и большой бурдюк с кумысом, из которого каждому налили по пиале. Степняки одобрительно запе-реговаривались меж собой, пили кумыс, подставляли пиалы для добавки.

-- А ты чего не пробуешь угощение? -- обратился Карача к Зайнулле, увидев, что тот не берет в руки пиалу.

-- Сперва надо дело сделать, а потом уж и о веселье думать.

-- Тоже верно,-- согласился визирь,-- ладно, пойду хозяина поищу. А то как бы он не удрал от нас под шумок.

Степняки накинулись на дармовое угощение и шумно выражали одобрение гостеприимству хозяина. Многие хлопали ладонями в такт музыке и раскачивались, улыбаясь блаженно друг другу. Карача разыскал трясущегося Соуз-хана в шатре и спросил тихо:

-- Все готово, как я сказал?

-- Да, да,-- закивал тот головой, и маленькие глазки его наполнились слезами,-- а если они ворвутся ко мне в шатер? Не уходи, Карача-бек, не покидай меня! Хочешь, я заплачу тебе?

-- Да пошел ты...-- плюнул и его сторону Карача и, повернувшись, вышел вон, ощущая брезгливость к трусости своего бывшего соседа.

Ему почудилось, что за шатром скользнула чья-то фигура, подслушивающая разговор с Соуз-ханом, но особого значения этому он не придал, поскольку внимание его привлекло происходящее внутри городка.

Воины пятой сотни, опьяненные хмельным кумысом, казалось, забыли, зачем они пришли сюда. Многие из них горланили свои песни совершенно не в такт несущейся музыке, другие с жадностью набросились на угощение, и громкое чавканье неслось отовсюду. Но многие уже сонно хлопали глазами и дружно позевывали.

Карача от радости чуть не дал волю своим чувствам, но заставил себя сдержаться и отправился к месту, где недавно оставил Зайнуллу. Однако того там не оказалось, отсутствовали еще несколько человек, что сидели прежде возле своего предводителя. Карача решил, что те отошли куда-то по своим делам, и двинулся на поиски начальника стражи городка.