Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 3)

Что она шептала, просила на непонятном ему языке? Кучум хмурил тонкие брови, не зная как поступить -- запретить ли Анне обращаться с молитвой к своим богам и велеть кинуть эти раскрашенные доски в костер, или делать вид, будто ему все равно. Но однажды он не выдержал и напрямую спросил ее:

-- Мне давно интересно: ты молишь своих богов, чтоб они послали мне как твоему мужу удачу в победе, здоровья или...

-- Спрашивай, спрашивай, -- смело подняла на него глаза Анна, -впрочем, я и так поняла, о чем ты хочешь знать... Тебе интересно, может ли Господь нанести вред тебе? Так я поняла?

-- Пусть будет так, -- мотнул он головой, не в силах отвести взор от спокойных и уверенных глаз Анны.

-- Так я скажу тебе -- ты сам себе наносишь вред...

-- Это чем же? -- удивился Кучум.

-- Господь учит, что человек должен относиться к другим людям так, как он желает, чтоб они относились к нему.

-- Значит, я должен жалеть своих врагов в надежде, что они пожалеют меня? -- громко засмеялся Кучум. -- Да возможно ли такое?

-- А почему нет? Почему? Ведь мне ты желаешь добра? Так? Или я не права?

-- Конечно, -- смущенно улыбнулся он, -- своей жене я должен желать добра, если она не нарушает правил, предписанных нашими законами.

-- А детям? Слугам? Друзьям?

-- Но и они близкие мне люди...

-- Потому они и близкие тебе, что ты по-доброму относишься к ним. А если ко всем людям ты будешь относиться точно так же?

-- И что? Выходит, тогда и врагов не будет?

-- Ты правильно понял. Может, тогда и не будет врагов.

-- Значит, именно об этом ты и молишься? -- Кучум наклонился над бородатыми ликами русских богов, разглядев среди них и женщину с ребенком на руках.

-- Да, я молюсь, чтоб Господь послал мир на нашу землю и... -- она чуть помолчала, -- молюсь и о здоровье своих родителей, братьев, сестер.

-- Но ты же рассказывала, что они плохо обошлись с тобой, выгнали из дома. Разве нет в твоей душе злобы на них?

-- Может, они и правы. Потому и желаю им здоровья, молюсь о спасении души.

-- А где, в каком городе живут они? -- поинтересовался он небрежно.

-- Давай не будем говорить об этом, -- уклонилась тогда Анна от ответа, -- когда-нибудь я тебе расскажу о них все.

И сейчас, когда кто-то покушался на его жизнь, он шел именно к ней, к Анне, надеясь, что она ответит на вопросы, которые одолевали его.

Анна, увидев у него в руке кинжал, испуганно попятилась, прикрыв грудь руками. Но когда Кучум с кривой улыбкой положил кинжал на небольшой столик и, кивнув на него, пояснил: "Вот как твоего хана после свадьбы провожают", -- она подбежала к нему и внимательно оглядела, ища рану. А потом со вздохом перевела взгляд на кинжал, потянулась к нему рукой.

-- Осторожно, -- перехватил он ее руку, -- похоже, лезвие намазано ядом...

-- Не может быть, -- прошептала она, -- может, кто баловался, по ошибке кинул его?

-- Не может быть?! Да все только и ждут моей смерти! Соседи! Бухара! Сыновья, которые взрослеют на глазах и ждут своей доли...

-- Не смей говорить так, -- она прикрыла ему рот маленькой ладошкой, -дети не могут поднять руку на отца...

-- Тогда ответь, кто? Ну? Молчишь? Ты и теперь будешь советовать любить врагов? Глупая женщина, а я чуть было не поверил твоим словам...

-- Но ведь ты жив... Ничего не случилось. Даже если кто-то и покусился на твою жизнь, то Господь отвел его руку.

-- Я отрублю эту руку по локоть. Только найду владельца кинжала. Ты случайно не видела такой у кого-нибудь?

-- Нет, -- покачала Анна головой, но ему показалось будто она что-то скрывает, не договаривает.

-- Ладно, отложим это дело до конца свадьбы Алея. Пусть кинжал побудет у тебя. Так будет надежнее, -- и он, не простившись, вышел.

Когда разъехались гости и слуги навели порядок в городке, Кучум велел позвать к себе в шатер старшего сына Алея. Тот явился счастливый и улыбчивый.

-- Мне надо поговорить с тобой, -- Кучум указал ему на кожаную подушку напротив себя. -- Доволен свадьбой?

-- Свадьбой да, но хотелось бы и на новую жену глянуть... А вдруг уродина какая, -- засмеялся тот.

-- Потерпи, потерпи, -- Кучум из-под полуопущенных век внимательно разглядывал старшего сына. Смел. Прям в речах. Независим. Его любят друзья, и он часто пропадает со своими сверстниками на охоте.

Не сравнить с угрюмым Алтанаем или беспечным Ишимом. Да и другие сыновья тоже мало походят на Алея. Мог ли он что-то замыслить против отца? Неужели ему так же как не терпится увидеть лицо молодой жены, столь же сильно хочется занять ханский шатер? Нет, этого просто не может быть...

-- Тогда, чтоб время шло чуточку быстрей, я отправлюсь на охоту, а вернусь к положенному сроку, когда можно будет увидеть мою новую жену. Ты не возражаешь, отец?

-- Да нет, но мне хотелось бы чаще видеть тебя на ханском холме, тем более...

-- Что тем более? Я мало занимаюсь делами нашего ханства? Но ведь ты не старик пока и сам без советчиков решаешь все дела.

-- Ответь, что бы ты стал делать, если бы я умер?

-- Умер? -- переспросил Алей и удивленно уставился на него. -- С чего это вдруг ты заговорил о смерти?

-- Каждый человек рано или поздно приходит к этому. А мы живем в неспокойное время...

-- Ты что-то скрываешь от меня, отец... Плохие вести? Опять кто-то идет на нас войной? Ты только скажи и я...

-- Нет, нет, -- Кучум опустил руку на плечо сына, -- все спокойно. Но ответь... Я жду...

-- Ну, я... поменяю визирей. Карачу-бека, который слишком умен и хитер, отправлю в дальний улус, укорочу длинные языки еще кое-кому из беков и... расширю владения нашего ханства.

-- Я так и думал, -- с теплотой глянул на него Кучум, -- ты не предложишь ничего нового, о чем бы я не думал. Скажу тебе, что умного советника, даже если он и не по нраву правителю, не следует убирать или менять на другого, который еще не известно как себя покажет...

-- Но я не уверен, что Карача-бек дает тебе всегда нужные советы. Я не верю ему.

-- Ты и не должен верить кому-то. На то тебе и дана собственная голова. А Карача-бек умен и этого у него не отнять. Но я не за этим позвал тебя. Гляди, -- и Кучум бросил на землю кинжал, подобранный им в день свадьбы.

-- Кинжал... Зачем ты мне его показываешь?

-- Ты не мог бы сказать, чей он?

-- Подожди, отец, подожди... Где-то я его видел, только не могу припомнить.

-- Алей, это очень важно. Вспомни, -- Кучум даже привстал на подушках.

-- Нет, не помню.

-- Жаль. Этот кинжал был брошен мне в спину. Но предатель, к счастью, промахнулся. Не тронь его, он отравлен, -- Кучум увидел, что Алей наклонился, чтоб взять кинжал в руки.

-- А если показать его всем воинам? Может, кто-то и узнает его?

-- Я так и хочу сделать. Только сперва решил посоветоваться с тобой. И еще. Ты отправлял гонцов с извещением о свадьбе к Мухамед-Кула?

-- Да, отец, конечно, отправил и очень удивлен, что он не прибыл на праздник. Может, заболел?