Николай Курганов - Краткие замысловатые повести

В присовокуплении первом дается "Сбор разных пословиц и поговорок". Как всегда, дивишься нестареющей силе и образности коренной народной речи, рядом с которой книжный язык составителя кажется архаичным.

Среди пословиц многие звучат вольномысленно, и подбор их обнаруживает демократический и антиклерикальный дух автора: Земля любит навоз, конь овес, а бара принос. Как лапотника не станет, так и бархотник не встанет. И по рылу знать, что не простых свиней. Не сули царства небесного да не бей кнутом. Молебен пет, а пользы нет. Иуменья за чарку, а сестры за ковши. Нашед чернец клобук не скачет, а потеряв не плачет. Поп да петух и не евши поют. Близ царя, близ чести, близ царя, близ смерти. Из одного дерева икона и лопата. Худо овцам, где волк воевода.

В похвалу Курганову следует отметить, что это одна из самых ранних публикаций русских пословиц.

Второе присовокупление -- это "Краткие замысловатые повести", которые составляют содержание нашей книги. А далее следует разнообразнейший дивертисмент, как-то: "Различные шутки", "Разномысленные предложения", "Достопамятные речи", "О женщинах и о браке", "Определения и сравнения или уподобления", "Хорошие мнения", "Опись качеств знатнейших европейских народов".

Это кладезь премудростей, излагаемых в афористической форме: Леность есть ржа разума. Ревнование есть лихоманка амура. Стар прелюбодей есть гора Этна, коей верх покрыт снегом, а внутри пламя. О породе детей лучше знают матери, нежели отцы. Душевное украшение несравненно полезнее телесного. Всякая вещь от редкого употребления приятна. Четыре вещи скрыты быть не могут: любовь, кашель, огонь и печаль.

Авторы "Кузьмы Пруткова", сочиняя его "Мысли и афоризмы", несомненно, держали в памяти эти и подобные афоризмы из "Письмовника".

"О женщинах и о браке": Женщина произведена в земном раю, а не мужчина, и благороднейшим образом. Бог не взял ее из его головы, опасаясь быть ей гордою, ни из его ног, чтоб не была презираемою; но из его ребра, дабы он ее утоварищал. Вот для чего оне нам нравятся!

Жен немцы господа, англичане слуги, французы товарищи, италианцы тюремщики, ишпанцы мучители, россияне посредственно.

А вот это из "Описи качеств знатнейших европейских народов". Голландцы народ грубый; жены у них госпожи. Голландия есть такая земля, где четыре стихии ни к чему годны и там золотой демон сидит на сырном троне в табачной короне.

Присовокупление третье содержит в себе "Древние исправленные и приумноженные апофегмы", "Епиктитово нравоучение" и "Рассуждение Сенекино".

Из "Древних апофегм":

ДИОГЕН злую любовь называл упражнением людей гуляющих, что и стихотворец Овидий утверждает: "Иже без промысла всегда гуляют, Ничто же добро деюще, о зле помышляют. Предивно похоть нежится в гулянии. Трудись, ежели не хочешь быть в прелюбодеянии".

ПИТТАК философ говаривал, что прощение гораздо лучше мщения, для того, что первое свойственно кроткой природе, а последнее зверской. На вопрос, что верно? Земля. Что неверно? Море.

Присовокупление четвертое содержит в себе "Разные учебные разговоры". 1. "Разговор между книжником и мальчиком". 2. "Разговор, называемый УТРО, между Бодрым и Сонливым". 3. "Разговор Кевита, ученика Сократова о Картине или образе жития человеческого, ради юношества сокращенный; и оный так, как и Епик-титово учение, по их полезности почти на всех европейских языках имеется", 4. "Разговор о любомудрии", в котором в форме вопросов и ответов даются сведения о явлениях природы: Что такое метеор? Что есть ветр? Дождь? роса? град? радуга? Что есть прилив и отлив морской? 5. "Разговор о навигации". 6. "Разговор о геральдике". 7. "Разговор о мифологии или митологии". 8. "Разговор о различии изречения и писания" -- все это в вопросах и ответах. Вопрос: Нужно ли обучаться поэзии? Ответ: Сие знание всякому приятно, и видно, что в древности великие разумы в нем единственно упражнялись. Однако, несмотря на то, оно почитается ныне за последнюю науку, и к которой прилично только прилежать неспособным для иного лучшего упражнения, или кто к сему искусству отменную склонность и дарование имеет.

Как видно, спор между физиками и лириками и тогда уже имел место, и профессор математики и навигации Курганов был, конечно, на стороне физиков.

Впрочем, для желающих "иметь в примерах разные стиходейства" "Письмовник" рекомендует сатиры Кантемира, сочинения в стихах Ломоносова, Сумарокова и Тредьяковского и прочих "стихописателей, как здешнего (т. е. петербургского.-- Н. К.), так и московского Парнаса". Имя Державина не упоминается: он стал известен позднее -- в 80-х годах.

Вторая часть "Письмовника" открывается присовокуплением пятым -- "Собранием разных стихотворств". Здесь приводятся образцы разных родов поэзии: оды, элегии, эклоги, стансы, гимны, мадригалы, эпиграммы и пр. Особенно обширен раздел: "Светские песни, или Дело от безделья". Здесь собраны "томны эхи" любовной лирики XVIII века:

О, коль счастливы желты те песчинки,

В кои ступала ты ногой!

Ах и прекрасны мягкие травинки,

Кои лежали под тобой!

Глаза мои пленены

Всегда к тебе хотят

И мысли обольщенны

Всегда к тебе летят.

Всеночно дорогая

Мне зришься ты во сне:

Вседневно обольщая,

Ты множишь страсть во мне.

Есть также первые записи народных песен и "киевокалекских" кантов. Есть сатирические вирши против карточной игры и против франкмасонов:

Полны, лжи ваши законы

Оказались, франкмасоны;

В том тайна ваша и честь,

Что 666.

Затем следует присовокупление шестое: "Всеобщий чертеж наук и художеств", состоящий из небольших главок, в которых даются сжатые сведения по ряду разнообразнейших вопросов: о происхождении человеческих знаний, о поэзии и философии, о свойствах души и об употреблении наук, о предузнавании погод и о системе мира, наказ врачебный и рудомет немецкий. Сто тридцать пять нравоучительных афоризмов, взятых из сочинения канцлера графа Оксенстирны снова предлагают читателю солидную порцию житейской мудрости:

Лжец есть хранилище ветра, эхо диавола и присяжный враг всея честности. История в рассуждении дел великих мужей бывает часто как микроскоп в рассуждении зримых в оный вещей. Гордость есть самое первейшее бытие в свете и всеобщее из всех развращений: но при том ничего нет безумнее и смешнее оного. Добродетельный человек есть в рассуждении своего отечества, подобно как луна в рассуждении ночи: он, выводя его из тьмы, дает ему сияние, коего б оно не имело без его заслуг. Игрок есть вор, который ворует, не опасаясь наказания правосудного. Надеяться на похвалу людей есть не иное что, как полагаться на ведреные дни весны и осени. Кто в счастии подвергается своевольству, тот скорыми шагами поспешает к своему падению.