Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

Тут, может быть, следует назвать врача и публициста Вениамина Португалова. В молодости он пережил революционные увлечения, даже посидел в Петропавловке, с 1871 обосновался в Самаре. Он "сыграл выдающуюся роль в развитии земской медицины и санитарного дела... был одним из пионеров лечения алкоголизма и борьбы с ним в России", устраивал и народные чтения. "Ещё в молодости он проникся народническими представлениями о губительной роли евреев в хозяйственной жизни российского крестьянства. Эти представления легли в основу догматов иудеохристианского движения 1880-х гг.". (Духовно-библейское братство.) Португалов считал необходимым освободить быт евреев от обрядности и что "еврейство может существовать и развивать культуру и цивилизацию, лишь растворившись в европейских народах (подразумевался русский)"185.

Одновременно можно отметить в эпоху Александра II и заметное понижение числа крещений, ставших безнадобными после "эпохи кантонистов" и при расширении еврейских прав186. - С этих лет и секта "жидовствующих" стала открыто исповедовать свою религию187.

Такое в то время отношение евреев состоятельных, особенно вне черты, и евреев, получивших русское образование, к России как к своей несомненной родине - достопримечательно, и должно быть - да и было - отмечено. "В виду великих реформ, все сознательные русские евреи без исключения, можно сказать, были русскими патриотами и монархистами, относясь к Александру II буквально с обожанием. Знаменитый своей жестокостью к [восставшим в 1863] полякам тогдашний ген.-губернатор Северо-Западного края М. Н. Муравьёв относился к евреям покровительственно, преследуя здравую политику привлечения значительной части населения Западного края, еврейской, на сторону русских государственных начал"188. Хотя в восстании 1863 польское еврейство значительно участвовало на стороне поляков189, но евреям Виленской, Ковенской и Гродненской губерний "здоровый народный инстинкт подсказал... что нужно пойти с Россией, как с той стороной, от которой они могли ожидать больше справедливости и человеческого отношения, чем от поляков, которые, хотя издавна и терпели евреев, но относились к ним всегда, как к низшей расе"190. (Я. Тейтель освещает это так: "Польские евреи всегда стояли в стороне от русского еврейства", смотрели на него "как истые поляки". А сами поляки интимно объясняли ему о русских евреях в Польше: "Самые лучшие из евреев - это наши враги. Русские евреи, наводнившие Варшаву, Лодзь и другие крупные центры Польши, являются проводниками несимпатичной нам русской культуры"191).

В те годы обрусение русских евреев было "весьма желанным" и для российского правительства192. Русскими властями "общение с русской молодёжью было признано вернейшим средством перевоспитания еврейского юношества, искоренение в нём "вражды к христианам""193.

Впрочем, этот новорожденный еврейский русский патриотизм имел и чёткую границу. - Юрист и публицист И. Г. Оршанский оговаривал, что для ускорения процесса "необходимо поставить евреев в такое положение, чтобы они могли сознавать и считать себя свободными гражданами свободной цивилизованной страны"194. - Уже упомянутый Лев Леванда, "учёный еврей" при виленском губернаторе, тогда писал: "Я [русским патриотом] стану только тогда, когда еврейский вопрос будет разрешен окончательно и удовлетворительно". Современный же нам еврейский автор, прошедший долгий и горький опыт XX века и эмигрировавший в Израиль, отвечает ему, оборачиваясь через столетие: "Леванда и не замечает, что Матери-Родине условий не ставят. Её любят безоговорочно, без кондиций и предварительных условий, любят потому, что она Мать. Эта программа - Любовь при условии! - выдерживается русско-еврейской интеллигенцией на редкость последовательно на протяжении 100 лет при самой безупречной во всех остальных условиях "русскости""195.

Однако в описываемое время "к "русской гражданственности" приобщались лишь отдельные небольшие группы еврейского общества, и притом в более крупных торгово-промышленных центрах... И таким образом создавалось преувеличенное представление о победоносном шествии русского языка в глубь еврейской жизни". А "широкая масса оставалась в стороне от новых веяний... она была изолирована не только от русского общества, но и от еврейской интеллигенции"196. Еврейская народная масса и в 60-70-е годы ещё оставалась вне ассимиляции, и угрожал отрыв от неё еврейской интеллигенции. (В Германии при еврейской ассимиляции такого явления не было, ибо там не было "еврейской народной массы" - все стояли выше по социальной лестнице и не жили в такой исторической скученности197.)

Да и в самой еврейской интеллигенции уже в конце 60-х годов прозвучали тревожные голоса против такого бы обращения евреев-интеллигентов просто в русских патриотов. Первый об этом заговорил Перец Смоленский в 1868: что ассимиляция с русским обликом носит для евреев "характер народной опасности"; что хотя не надо бояться просвещения, но и не следует порывать со своим историческим прошлым; приобщаясь к общей культуре, надо уметь сохранить свой национальный духовный облик198, и "что евреи не религиозная секта, а нация"199. Если еврейская интеллигенция уйдёт от своего народа - он не вырвется из административного угнетения и духовного оцепенения. (Поэт И. Гордон формулировал: "Будь человеком на улице и евреем дома".)

И петербургские журналы "Рассвет" (1879-1882) и "Русский еврей" шли уже по этому направлению200. Они усилили влечение еврейской молодёжи к изучению еврейского прошлого и нынешней жизни. В конце 70-х-начале 80-х возник водораздел между космополитическим и национальным направлениями в российском еврействе201. "В сущности руководители "Рассвета" уже не верили в истину ассимиляции... "Рассвет", сам того не сознавая, шёл по пути... к пробуждению национального самосознания... ярко выраженный национальный уклон... иллюзии русификации... рассеива[лись]"202.

К тому настраивал и общий европейский исторический фон второй половины XIX в.: бурное польское восстание, в боях объединение Италии, затем и Германии, затем и балканских славян. Везде накалялась и торжествовала национальная идея. И, очевидно, направление это продолжало бы крепнуть в еврейской интеллигенции и без событий 1881-82.

Тем временем, за те же 70-е годы, менялось и отношение к евреям русского общества, в высшем взлёте александровских реформ - самое благожелательное. Немало насторожили русское общество публикации Брафмана, принятые весьма серьёзно.

А ещё совпало, что в 1860 в Париже был создан громогласно Всемирный Еврейский Союз (Alliance Israelit Universelle) - "с целью защиты интересов еврейства" всего мира, с Центральным Комитетом (во главе которого вскоре стал Адольф Кремье)203. "Недостаточно осведомлённый... о положении евреев в России", Всемирный Еврейский Союз "стал интересоваться русским еврейством", и вскоре "стал работать в пользу евреев в России с большим постоянством". Союз не имел отделов в России и "не функционировал в её пределах". Кроме работы благотворительной и просветительной, Союз не раз обращался непосредственно к правительству России, заступаясь за русских евреев, хотя часто и невпопад. (Как в 1866: чтобы не был казнён обвинённый в поджоге с политической целью Ицка Бородай, - а он и не был приговорён к смерти, а другие прикосновенные к делу евреи были и без ходатайства оправданы; или протестовал Кремье против переселения евреев на Кавказ и на Амур - а такого и намерения у русского правительства не было; в 1869 - что евреев преследуют в Петербурге204, - но этого не было; и жаловался президенту США на предполагаемые им гонения на саму еврейскую веру со стороны российского правительства.) Между тем новосозданный Альянс (с эмблемой Моисеевых скрижалей над земным шаром), по донесению русского посла из Парижа уже пользовался "чрезвычайным влиянием на еврейское общество во всех государствах". Всё это - насторожило не только русское правительство, но и русское общество. Усиленно агитировал против Всемирного Еврейского Союза и Яков Брафман. Он утверждал, что Альянс, "как и все еврейские общества, носит характер двуличия (его официальные документы говорят правительству одно, а секретные - другое)", что Альянс имеет задачей "ограждать иудейство от гибельного для него влияния христианской цивилизации"205. (Рикошетом падали обвинения и на ОПЕ - "Общество для распространения просвещения между евреями в России", созданное в 1863: что оно имеет своей задачей "достижение и укрепление всемирной еврейской солидарности и кастовой замкнутости"206.)