Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

В пространном документе об учреждении сего "Социально-революционного союза между евреями России" можно прочесть много удивительных мыслей ну например такую: "Ничто обычное не имеет права существовать, если оно не имеет рационального оправдания"(!)48.

К концу 70-х годов российское революционное движение уже катилось к террору: бунтарский бакунизм тогда окончательно победил просветительный лавризм. С 1879 взгляд "Народной Воли"", что народническое пребывание среди крестьян бесполезно, - взял верх над чернопередельским отрицанием террора. Только террор!! И даже: террор систематический! (И не тревожила их безотзывность народа и скудность интеллигентских рядов.) - Террористические акты - и даже прямо на царя! - зачередили один за другим.

В оценке Л. Дейча, в начавшемся терроре народовольцев приняли участие евреи в числе не более 10-12 человек, начиная с Арона Гобста (казнён), Соломона Виттенберга (в 1878 готовил покушение на Александра II, казнён в 1879), Айзика Арончика (участник взрыва царского поезда, получил бессрочные каторжные работы) и уже названного Григория Гольденберга. - Как и Гольденберг, рано был арестован А. Зунделевич, выдающийся организатор террора, и не успел принять участие в убийстве царя. - Ещё активным личным террористом был Млодецкий. - А Роза Гроссман, Христина Гринберг и братья Лев и Савелий Златопольские - на ролях подсобных. (Впрочем, Савелий к 1 марта 1881 был член Исполнительного Комитета.) Геся Гельфман входила в основную группу первомартовцев49.

Все за тем 80-е годы - период спада и растворения народничества. Сила правительства брала верх, за принадлежность к революционной организации стали и сроки давать по 8-10 лет, весомые. Но у революционного движения была инерция, участники-то продолжали жить. Тут можно назвать Софью Гинсбург: революционную деятельность она только начала в 1887. Пыталась восстановить разгромленную арестами "Народную волю"; уже после ульяновской группы готовила покушение на Александра III50. Кто-то из народников был заброшен в ссылку, кто-то возвращался оттуда, а кого - только слали туда. И они - продолжали борьбу.

Одна такая известная и в мемуарах описанная вспышка - бунт в якутской тюрьме в 1889. Большой группе политических объявили этап в Верхоянск и дальний Средне-Колымск, которого они хотели избежать. Большинство группы составляли евреи. И притом всей группе сократили норму багажа: вместо, как принято было, для одного человека До 5 пудов книг, одежды и белья, 5 пудов хлебного, 2-х пудов мяса, ещё масло, сахар и чай (всё это, разумеется, на ездовых оленях или лошадях), - сократили объём багажа всего До 5 пудов. Ссыльные решили сопротивляться - а они уже полгода перед тем свободно ходили по Якутску и у местных Жителей успели приобрести оружие. "Всё равно погибать, так уж лучше так погибнуть, чтоб миру стало известно всё безобразие русского правительства, - так погибнуть, чтоб пробудить в живых дух борьбы". Когда за ними пришли, вызывая их в полицейское управление, они первые открыли стрельбу в начальство, наряд ответил огнём же. Вместе с Н. Зотовым, сделавшим первый выстрел в вице-губернатора, были приговорены: к смертной казни Л. Коган-Бернштейн и А. Гаусман. К бессрочным каторжным работам - сам мемуарист, известный О. Минор, известнейший М. Гоц, ещё "А. Гуревич и М. Оршов, М. Брамсон, М. Брагинский, М. Фундаминский, М. Уфланд, С. Ратин, О. Эстрович, Софья Гуревич, Вера Гоц, Полина Перли, А. Болотина, Н. Коган-Бернштейн". Еврейская Энциклопедия сообщает, что по суду за тот бунт прошло 26 евреев и 6 русских51.

В том же 1889 вернулся из ссылки Марк Натансон - и начал сплачивать взамен разбитых народнических организаций ещё новую, "Народное Право" ("народоправцы"). Натансон уже был свидетелем нарождения принесенного из Европы марксизма, его борьбы с народничеством - и прилагал усилия не дать распасться революционному движению, не потерять и союза с либералами ("лучшие либералы - тоже полусоциалисты"). Как и прежде, он пренебрегал оттенками убеждений, важно всем соединиться, чтобы свергнуть самодержавие, а в демократической России - там разберёмся. Но его организация в этот раз оказалась вялой, малодейственной и краткосрочной. Да упали и требования конспирации. Как ярко выразил Исаак Гурвич: "Благодаря отсутствию конспирации, масса народу попадает в лапы полиции, но теперь такое множество революционеров, что потери, по-видимому, считать не стоит, - лес рубят, щепки летят!"52.

Общий перелом еврейского сознания в России после 1881-82 конечно не мог в какой-то мере не отразиться и в сознании еврейских революционеров в России. Эти юноши сперва уходили от еврейства, а после многие возвращались, "уход из "еврейской улицы" и возвращение к народу", "с еврейским гетто связана наша историческая судьба, и от него идёт наша национальная сущность"53. - До погромов 1881-82 "никому решительно из нас, революционеров... не приходило на ум предположение о необходимости" публично объясниться о роли евреев в революционном движении. Погромы же вызвали "среди... преобладающей части моих соплеменников взрыв негодования". И вот "не только вообще интеллигентные евреи, но и некоторые революционеры-евреи, раньше не чувствовавшие ни малейшей связи со своей национальностью... вдруг признали себя обязанными посвятить свои силы и способности несправедливо преследуемым их соплеменникам"54. "Погромы пробудили прежде скрытые чувства и сделали молодёжь более чуткой к страданиям своего народа, а народ более восприимчивым к революционным идеям. Пусть это и послужит базисом для самодеятельности еврейской массы", "будем упорно преследовать задачу разрушения современного государственного строя"55.

А ещё же внезапная поддержка еврейских погромов листками "Народной Воли"! Лев Дейч выражает своё смятение в письме к тоже озадаченному Аксельроду: "Еврейский вопрос теперь, действительно, на практике почти неразрешим для революционера. Ну что им, например, теперь делать в Балте, где бьют евреев? Заступиться за них, это значит... "вызвать ненависть против революционеров, которые не только убили царя, но и жидов поддерживают"... Среди народа вести примирительную агитацию очень, очень трудно теперь партии"56.

И сомнение выразил даже боготворимый вождь П. Л. Лавров: "Признаю еврейский вопрос крайне сложным, а практически для партии, имеющей в виду сблизиться с народом и поднять его против правительства, и в высшей степени трудным... ввиду наличной народной страсти и необходимости иметь народ, где возможно, на своей стороне"57. - и так стал рассуждать из русских революционеров не он один.

В 80-е годы снова появляется течение среди социалистов - перенести внимание и агитацию на собственно еврейские кружки, желательно рабочие, - но пролетариата как такового среди евреев было мало: ну столяры, а то переплётчики, сапожники. Удобней всего, однако, работать с типографами: они интеллигентней. Исаак Гурвич рассказывает, как с Моисеем Хургиным, Львом Рогаллером, Иосифом Резником, "мы в Минске ставили себе задачей создание ядра интеллигентных рабочих". Но, например, в Белостоке и Гродно "совсем не оказалось рабочих кружков", не набрали членов.