Надежда Тэффи - Том 3. Все о любви. Городок. Рысь

– Ничего, подождем. Когда там у них в Трувиллях все вымоются и в Довиллях все отполощатся и в прочих Виллях отфлиртуются, когда наступит там сезон морд, тогда и мы туда махнем. У овощи свое время. Подождите – зацветет и наша брюква! Пока что, пойдем на sold'ы покупать обжэ де люксы: ломанную картонку, рыжий берет – последний крик умирающей моды, перчатки без одного пальца, сумочку с незапирающимся замком и платье с дырой на груди.

Купим, уложим и будем ждать, когда наступит на нашей улице праздник. Главное, быть готовым.

Поезда переполнены. Багажные вагоны завалены – в них, кроме обычной клади, возят сундуки с трупами. Переправлять трупы таким образом стало делом столь обычным, что приказчик, продавая сундук, заботливо спрашивает:

– Вам на какой рост?

И покупательница отвечает, опуская глаза:

– Нет, нет. Мне только для платья.

Скоро промышленность отзовется на спрос покупателей и выпустит специальные сундуки с двойным дном и с отделением для льда, чтобы скоропортящийся груз не так скоро «подал голос». Ну да, это местные заботы, и нам, пришельцам, собственно говоря, дела до них нет. Так только из сочувствия интересуемся.

Уехавшие живут хорошо.

Письма пишут упоительные и соблазняющие.

«Я не мастер описывать красоты природы, – пишет молодой поэт, – скажу просто: восемнадцать франков».

Я заметила странную вещь: все пансионы во всех курортах стоят всегда восемнадцать франков, когда о них говорят в Париже.

Но если вы поедете на место, с вас возьмут двадцать пять.

– Почему же?

– Потому что из вашего окна вид на море.

– Тогда давайте мне комнату в другую сторону.

– Тогда будет тридцать пять, потому что вид на гору.

– Давайте в третью сторону.

– Тогда будет сорок, потому что комнаты, которые выходят во двор, прохладнее и шума в них не слышно. Но в общем, у нас комнаты по восемнадцать франков…

«Миленькая! Приезжайте непременно. У меня с носа уже слезла кожа – словом, вы будете в восторге. Кругом гуси, утки и можно подработать на конкурсе красавиц – выдают двести франков и швейную машинку».

Пишет златокудрая Наташа с строгими северными глазами, которым не верить нельзя.

Прожелкшие обиженные судьбой морды при встречах друг с другом советуют:

– Поезжайте в Contexeville. Поправите почки.

– Да они у меня здоровы.

– Эка важность! Уж если вы такая добросовестная, так пошатайтесь по ресторанам, попейте шампанского, головой вам отвечаю, что через две недели ничего от ваших почек не останется.

Другая морда советует:

– В Экс вам надо. Ревматизм лечит.

– Да его у меня отродясь не бывало.

– Это так кажется. Иногда ведь и не замечаешь. Серьезно. Иногда совсем здоровый человек умрет, все – ах, ах! отчего да почему. А потому, что вовремя не лечился. Отсутствие болевых ощущений вовсе не есть признак здоровья и обратно. У иного человека так все болит, что он с места подняться не может – на носилках его носят и на простынях поворачивают. А на самом деле что же – здоров как бык. А другой прыгает, скачет, а, как сделают после смерти вскрытие, оказывается – умер. Нет, уж вы, знаете, лучше не запускайте.

Третья морда говорит убежденно:

– Чего вы тут сидите? Вам нужно торопиться печень лечит.

– Да у меня печень здорова.

– Ну это вы другим рассказывайте. Верьте мне, вам нужно печень лечить. Вон мою кузину послали же лечить печень. И вам надо.

– А меня посылают на морские купания.

– Кто?

– Врач.

– Да плюньте вы на врача – ей-Богу, чудачка! Я вам говорю – вам надо печень лечить.

– Простите, но почему я должна плевать на врача, который прошел специальную школу, имеет опыт и знания – и буду лечиться у вас, когда вы присяжный поверенный?

– Ну, уж это, знаете ли, дамская логика. Женское рассуждение. Все бабы докторам верят. Как заболеют, так непременно к доктору. Много ваши доктора понимают! Я вам говорю, что вам надо печень лечить. Впрочем, как хотите – ваше дело.

– А вот один знакомый инженер советует мне лечиться от малокровия. У меня его, кажется, также нет – так, может быть, нужно полечиться?

– Ерунда. Что он понимает? Я вот еду – тут есть небольшой курортик, очень хорошо лечит от аппендицита.

– А разве у вас аппендицит?

– Нет у меня скидка.

– Это что же за штука?

– Скидку мне там сделают, знакомый врачь обещал. Раз скидка, так отчего же не полечиться? Непрактично было бы упустить.

У меня есть один знакомый из персонала собачьей лечебницы за городом… Может быть устроится хорошая скидка…

Морды, прожелкшие, обиженные, обойденные судьбой, ходят по опустелым улицам, дают друг другу советы, смотрят в окна магазинов на выгоревшую дешевку, празднуют свой сезон.

Рецепт приготовления файфоклока следующий:

1 кило миндального печенья;

на пять франков кексу;

на десять какой-нибудь дряни;

1 кило конфет;

1 лимон.

Всё это режется и раскладывается по тарелкам в виде звёзд или каких-нибудь геометрических фигур – ромбов, квадратов, концентрических кругов.

Делается это для того, чтобы с первого же момента поразить воображение гостя, чтоб он присмирел и понял, что попал не так себе куда-нибудь, а в дом, где любят красоту и ценят искусство. Красота – это, как известно, страшная сила, и уложенная винтом баба (я говорю, конечно, про печенье, а не про женщину) производит впечатление гораздо более яркое и острое, чем просто натяпанная кривыми ломтями. Можно ещё купить орехов. Но к ним следует относиться как к элементу декоративному и щипцов не класть. От них, если дозволить их съесть, только треск и сор. А так, без щипцов, если какой гость и надумает взять, то недалеко уедет: повертит в пальцах, лизнёт и сунет потихоньку под пепельницу.

Если гость строптивый и задира, то надо дать понять, что вы его штуки заметили и не одобрили – берёшь, мол, добро, есть не ешь, а только изводишь. От этого он делается скромнее и иногда даже начинает говорить комплименты.

Если вы натуральный беженец и живёте в одной комнате, то для настоящего светского файфоклока вы непременно должны придать вашему помещению элегантный вид: выбросить из пепельницы присохшие к ней косточки вишен, старые туфли засунуть подальше под кровать, а новые, наоборот, выставить около окошка – пусть сверкают. Умывальную чашку можно скрыть под небрежно развёрнутым японским веером. Словом – иногда самыми маленькими усилиями можно достигнуть потрясающих эффектов.

Между прочим, если у вас есть стул с расхлябанной ножкой, не стыдитесь и не прячьте его. Он вам сослужит службу: если к вам придёт очень важный гость, запрезирает ваш кекс и спросит, есть ли при вашей комнате salle de bain [96] ванная (фр.) – сажайте его немедля на этот стул. Он потеряет равновесие, брыкнёт ногой и попытается обратить всё в шутку. А вы улыбнётесь «с большой выдержкой» и скажете: