Надежда Тэффи - Том 4. Книга Июнь. О нежности

Принц Иодя был действительно очень красив. Высокий, белокурый, с античным профилем.

– Я не понимаю, что такое азимут, – сказала ему Лиза, прищурившись, как тигрица, и болтая ногой, как львица.

– Азимут есть угол, – отвечал Иодя. – Разве Вася Кошкин вам этого не говорил?

– Нет, – сказала Лиза. – Он забыл.

Потом взяла подушку с вышитой собачкой, положила ее на колени, прижалась лицом.

– Которая собачка вам больше нравится?

Иодя вытянул губы и поцеловал по очереди обе ее руки.

– Какой вы хитрый! – сказала Лиза. – Я с первого взгляда поняла, что вы очень хитрый и умный.

Иодя грустно улыбнулся.

– Да, я знаю, что я умен, – сказал он. – Ничего с этим не поделаешь. Это даже неудобно. Все сразу поймешь, а потом и стоп. Потом и делать нечего. Вы тоже умная? – деловито справился он.

– Да, я тоже.

– Вот как мы друг к другу подходим. Только я, к сожалению, решил жениться на моей троюродной кузине, на Вале Пещерской. Ужасно досадно.

– Вы в нее влюблены?

– Нет. Я в любовь не верю. У меня холодный анализирующий ум. Я ее анализировал и решил, что на ней следует жениться. К ней перейдет все состояние дяди Були. И потом она тоже умна. Мы вместе катаемся на коньках.

Он посмотрел на Лизу внимательно и прибавил:

– Ужасно жаль, что я вас так поздно встретил на своем пути.

– А сколько лет вашей кузине?

– Около тридцати пяти. Но она еще очень моложава.

– А она согласна?

– Да. То есть она ничего не знает, но я уверен, что она согласится.

На второе воскресенье принц не пришел. Он был оставлен без отпуска. Заменить его явился маленький черненький желчный мальчик, Костя Ирбитов.

– Я обещал эту услугу своим товарищам, – холодно сказал он.

Лиза решила, что долго тянуть с таким мальчишкой не стоит, сразу сощурила глаза, положила подушку на колени и спросила:

– Которая из двух собачек вам больше нравится?

– Конечно, вышитая, – ответил мальчик, не задумываясь, и прибавил: – она естественнее.

Лиза натянуто засмеялась, отбросила подушку и сказала:

– Я не понимаю, что такое азимут.

– Да, мне уже говорили. Если вы такая тупица, так я запишу вам в тетрадку и попрошу к следующему разу вызубрить. Если же вы не будете знать, то значит вообще вам учиться не к чему. Идите в портнихи. Теперь давайте заниматься.

«Нахал! – думала Лиза, бледнея со злости. – Идиот плюгавый! Воображает, что я дура. Сам дурак».

– Вы слушаете, что я вам говорю? – строго спрашивал мальчик. – Повторите, что я сказал.

– Я не расслышала.

– Вы к тому же еще и глуховаты?

– Что значит «к тому же»? К чему, к «тому же»? – лепетала Лиза, чувствуя, что у нее от обиды дергаются губы.

– Не будем отвлекаться посторонними беседами, – спокойно ответил обидчик. – Мой друг Вася Кошкин лежит больной и попросил меня заменить его и подготовить вас к экзамену по космографии. Я ему обещал и постараюсь обещание исполнить. Конечно, не все зависит от меня. Если окажется, что вы окончательно неспособны усвоить то, что ежегодно усваивают тысячи дур, сдающих выпускные экзамены, то тут уж я ничего не могу поделать.

Лиза приняла самый надменный вид и сказала:

– А почему вы думаете, что я желаю проделать все, что проделывают ежегодно тысячи дур?

Сердитый мальчик нахохлился и молчал.

– Я, может быть, не желаю, – продолжала Лиза.

Ирбитов встал и обдернул мундирчик.

– В таком случае разрешите откланяться, – сказал он и щелкнул каблуками.

Лиза томно подала ему руку.

Он вышел из комнаты.

«Неужели так и уйдет?» – с ужасом думала Лиза, прислушиваясь к его шагам.

Вот щелкнула входная дверь. Кончено. Ушел. Неужели так и не вернется? Какой негодяй! Оскорбил женщину и чувствует себя героем. Ну так подожди же. Ты думаешь, что я не могу? Ну так я ж тебе докажу!

Василий Кошкин-второй, гордый своим новеньким мичманским мундиром, сидел перед Лизой.

– Да, я кончила с золотой медалью, – говорила Лиза. – Теперь поступаю на медицинские курсы.

Подумала и спросила подчеркнуто равнодушным тоном:

– А этот ваш товарищ, такой глупенький, – Ирбитов, Арбатов, не помню его фамилии. Он обо мне не спрашивал?

– Нет, кажется, не спрашивал.

– Так вот, если спросит – так вы ему скажите, что я окончила с золотой медалью.

Самые длинные дни человеческой жизни – дни детства. Потом человек растет, а дни его уменьшаются. И совсем уже быстро «мчатся кони Феба под уклон».

И вот на таком уклоне встретились Лиза Вербе и Василий Кошкин-второй.

Лиза Вербе, женщина-врач, заведующая хирургическим отделением, и Кошкин-второй, адмирал в отставке.

Адмиралу лечили контуженную ногу.

– Скажите, сударыня, – спросил адмирал. – Вы не родственница Елизаветы Сергеевны Вербе? Друга моей юности?

– Я и есть эта самая Вербе.

– Хе-хе! Кто бы подумал. А меня не узнаете? Вася Кошкин.

– Кадет Вася. Трудно, конечно, узнать.

– А помните, как мы вас обучали космографии? Хе-хе! И я, и Пещерский, и Ирбитов.

– Как вы сказали? Пещерский? Орбитов? – Нет, таких не помню.

– Помните азимут? Азимут…

– Азимут? Нет, тоже не помню. Это что же, кто-нибудь из ваших товарищей?

Потому что они всегда недовольны! (фр.)

домработницы (от фр. Femme de menage)

парижской ярмарке (фр.)

Но это вы, мадам! (фр.)

Господин Зябликов! (фр.)

Дорогой Зябликов! (фр.)

Элегантный покрой (фр.)

Любовь – дитя богемы (фр.)

Никогда, никогда не знавшее закона (искаж. фр.)

Никогда! (искаж. от фр. «jamais»)

Невозможно (фр.)

Против воли (фр.)

Как же! (нем.)

квартала (фр.)

Институт красоты (фр.)

Какая тягомотина! (фр.)

Кузина, кузина…

Ты аппетитна, как конфетка… (фр.)

Благодарю, молодой человек (фр.)

Вы, девушка (фр.)

Посмеемся (фр.).

Я никогда тебя не увижу! О, как я страдаю! (фр.)

Маленький арлекин

В атласном платье… (фр.)

Глупости (фр.)

от фр. «auto» – автомобиль.

может быть (фр.)

две недели (фр.)

март (фр.)

Теперь уже никогда не узнать (фр.)

Матерь Божья Охраняющая, помолись за нас! (фр.)

Моей маленькой Надин (фр.)

Тетя Жюли (фр.)

От фр. «jolie» – хорошенькая.