Александр Грибоедов - Сочинения

(1) Уздени – в Кабарде высшее сословие.

(2) Кадия – духовный судья у мусульман.

(3) Буза – хмельной напиток.

«По духу времени и вкусу…» *

Исторический вестник, 1909, № 3. Известны многочисленные списки в различных архивах, варьирующие текст. В альбоме 1843 года Е. П. Ростопчиной это стихотворение сохранилось в сочетании с другим четверостишием – «Ему не свято ничего…». Оно было широко распространено в списках конца 1810 – начала 1820-х годов в качестве эпиграммы на А. Н. Голицына и приписывалось Пушкину (см.: Новый мир, 1938, № 4, с. 278). Время написания стихотворения определяется заключением Грибоедова на гауптвахте Главного штаба по делу декабристов (11 февраля – 2 июня 1826 г.).

(1) Потянули к Иисусу – т. е. на допрос (см. Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии, т. 2).

А. Одоевскому *

Черновая тетрадь . Посвящено поэту-декабристу А. И. Одоевскому. Написано после июля 1826 года, когда стал известен приговор декабристам.

Освобожденный *

Черновая тетрадь . Впоследствии две строфы печатались часто как отдельные стихотворения. Однако тематически обе строфы близки между собой. Их последовательность могла быть невольно нарушена первым публикатором, Д. А. Смирновым, ввиду беспорядка, в котором были переплетены оставленные Грибоедовым Бегичеву летом 1828 года черновые бумаги (см. об этом вступ. статью). В принятой последовательности строф стихотворение обладает внутренней стройностью и выдерживает традиционный в начале XIX века план стихотворения на «восточную тему». Заглавие стихотворения, возможно, дано также Смирновым.

(1) Будто сладостью душистой… – При первой публикация эта строка была напечатана неверно: «Будто сладостно-душистый», что нарушало смысл.

(2) Там, где вьется Алазань… – Возможно, здесь речь идет о посещении Цинандали, имения Чавчавадзе.

(3) Но где друг… – воспоминание о Кюхельбекере, с которым Грибоедов дружески сошелся на Кавказе в 1821–1822 гг.

Домовой *

Черновая тетрадь . Отрывок незаконченного стихотворения.

Прости, отечество! *

Черновая тетрадь . Черновой автограф – ГПБ . Оставшееся неперебеленным, стихотворение тем не менее представляется законченным, что подчеркивается строгим строфическим построением, причем сама строфа, составленная из сочетания нерифмованных и рифмующихся в строгом порядке строк (итоговая строфа рифмуется целиком), оттеняет медитативный характер произведения (ср. использование того же ритмического принципа в стихотворении Кюхельбекера «Разуверение», 1821). См. другую точку зрения на этот счет в заметках М. В. Строганова и В. С. Баевского ( РЛ , 1978, № 2, с. 108–110, и 1980, № 2, с. 126–130). Время создания стихотворения неизвестно. Судя по его содержанию, оно скорее всего написано в сентябре 1828 года, когда Грибоедов в последний раз покидал родину. О его тяжелых предчувствиях в это время свидетельствуют многие мемуаристы (известно, что назначение полномочным министром в Персию свершилось против его воли, перечеркнув желание отдаться наконец поэзии, которую он любил «без памяти, страстно»).

Письмо из Бреста Литовского к издателю «Вестника Европы» *

Вестник Европы, 1814, ч. 76, № 15, с примечанием издателя (В. В. Измайлова): «Из уважения к его чувству мы ничего почти не переправляли ни в стихах, ни в прозе. Впрочем, нельзя читателям требовать от Марсовых детей того, что мы требуем от детей Аполлоновых в условиях их искусства». < Каченовский > Михаил Трофимович – профессор Московского университета; в первопечатном тексте фамилия была заменена многоточием, снабженным следующим примечанием издателя: «Мы выпустили здесь нечто, не хотев оскорбить одного собрата нашего, журналиста».

(1) Подзоры – оборка, кружевная кайма, идущая по краю чего-либо.

(2) Лядунка – гусарская сумка.

(3) Полубоярские затеи – намек на театральные увлечения в провинции, высмеянные в комедии Шаховского «Полубоярские затеи, или Домашний театр» (1808).

(4) Посылаю вам 1000 рублей для бедных . – Отчет В. В. Измайлова о раздаче пожертвования «благотворительного господина Грибоедова» был помещен в «Вестнике Европы» (1814, ч. 77, № 18).

О кавалерийских резервах *

Вестник Европы, 1814, ч. 78, № 22. Письмо к издателю журнала, сопровождающее статью, см. с. 347 наст. изд.

О разборе вольного перевода Бюргеровой баллады «Ленора» *

Сын отечества, 1816, ч. 32, № 30. Отклик на придирчивую критику баллады Катенина «Ольга» (1816), написанную Н. И. Гнедичем (Сын отечества, 1816, ч. 31, № 27. Без подписи, но с пометой: «СПб. губернии деревня Тентелева»). Катенин издал вольный перевод баллады Бюргера «Ленора» вслед за Жуковским («Людмила. Русская баллада», 1808). Полемика Грибоедова с Гнедичем была воспринята «арзамасскими литераторами» как продолжение нападок «рыцарей Беседы» (т. е. «Беседы любителей русского слова», 1811–1816) на новую поэзию, на Жуковского. Между тем позиции и Гнедича, и Грибоедова в литературной борьбе того времени достаточно самостоятельны и не выражают мнений двух противоборствующих сторон: «Беседы» и «Арзамаса». Гнедич, высоко оценивая поэзию Жуковского, корил его за то, что он дал дурной пример для подражания романтической музе. Грибоедов сравнивает две баллады с позиций народности, обличая неосновательную пристрастность критика. Исторически их спор закончился победой Грибоедова. В 1833 году в статье о стихотворениях Катенина А. С. Пушкин скажет: «Первым замечательным произведением г-на Катенина был перевод славной Бюргеровой «Леноры». Она была уже известна у нас по неверному и прелестному подражанию Жуковского, который сделал из нее то же, что Байрон в своем «Манфреде» сделал из «Фауста»: ослабил дух и формы своего образца. Катенин это почувствовал и вздумал показать «Ленору» в энергической красоте ее первобытного создания; он написал «Ольгу». Но сия простота и даже грубость выражений, сия «сволочь», заменившая «воздушную цепь теней», сия виселица вместо сельских картин, озаренных летнею луною, неприятно поразили непривычных читателей, и Гнедич взялся высказать их мнения в статье, коей несправедливость обличена была Грибоедовым». В 1831 году Жуковский вновь примется за перевод «Леноры», стремясь на этот раз воссоздать «дух и формы своего образца».

(1) Одни только красоты поэзии могли до сих пор извинить… – цитата из пьесы М. Н. Загоскина «Комедия против комедии, или Урок волокитам» (1815), которая явилась откликом на «Урок кокеткам, или Липецкие воды» Шаховского, где в лице «балладника» Фиалкина был высмеян Жуковский. Загоскин попытался смягчить этот личностный выпад, истолковывая его как насмешку над эпигонами Жуковского.