Александр Грибоедов - Сочинения

Герои Грибоедова впоследствии свободно перешагивали порог фамусовского особняка и продолжали жить по новым законам, старея с годами (как стареют живые люди) и возрождаясь в новых поколениях, в потомках Фамусовых, Скалозубов, Молчалина, Репетилова. Были сатиры Курочкина, в которых поэт на лбах пореформенных «деятелей» обнаруживал клеймо грибоедовских героев. Были «Господа Молчалины» Салтыкова-Щедрина, полемически воссоздававшего возможную эволюцию этих типов в условиях иной исторической эпохи. В начале XX века особо близкой русским поэтам оказалась лирика-трагическая тема «Горя от ума». Блок почувствовал в нем скрытый драматизм судьбы, необратимость рокового исхода – и вместе с тем гениальные прозрения, постоянную неуспокоенность и искания новых путей в искусстве [6] Долгополов Л. К., Лавров А. В. Грибоедов в литературе и литературной критике конца XIX – начала XX в. – В кн.: А. С. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л., 1977, с. 126. .

Таково первое из известных нам произведений Грибоедова, которое требует пристального анализа, позволяющего понять реальную и литературно-пародийную направленность пьесы. Нельзя не отметить в этой связи, что с подобных пародий, перелицовывающих высокие сюжеты, начинали и другие русские поэты его поколения. Десятилетний А. Пушкин тогда же, пародируя «Генриаду» Вольтера, «написал целую героикомическую поэму, песнях в шести, под названием «Toliade», в которой героем был карла царя-тунеядца Дагоберта, а содержанием – война между карлами и карлицами» [9] А. С. Пушкин в воспоминаниях современников, т. 1. М., 1974, с. 47. . Что порождало подобные опыты? Вероятно, прежде всего отталкивание от классицистических высоких образцов, пока еще интуитивное, но в высшей степени перспективное и упрочившееся в дальнейшей литературной практике. Существенно и то, что юность поэтов грибоедовского поколения совпадала с периодом наполеоновских войн, которые в 1807 году вылились в позорный для России Тильзитский мир, породивший широкое общественное недовольство. Не так ли возникла возможность трактовки военной темы как пародийной? Поставленная на сцене в начале 1807 года трагедия В. А. Озерова «Димитрий Донской» была восторженно принята зрителями, воспринимавшими патриотические тирады героев как живой отклик на события войны с французами. Но наступило тильзитское отрезвление, и вместе с ним возрастало критическое отношение к озеровской пьесе. В лекциях университетского профессора А. Ф. Мерзлякова подвергались критике исторические несообразности пьесы, сентиментально-элегические мотивы, столь противоречащие высокой героике сюжета, сами стихи, которые прямо объявлялись «дрянными» (не отсюда ли заглавие грибоедовской комедии?). Недаром почти одновременно с Грибоедовым пародию на трагедию Озерова написал другой университетский воспитанник, П. Н. Семенов, под названием

«Митюха Валдайский» (1808), – в комедии драматизировался и соотносился с сюжетными перипетиями озеровской пьесы рассказ ямщика из третьей песни ироикомической поэмы В. И. Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх» о побоище зимгорцев с валдайцами. Судя по сохранившемуся пересказу, ранняя комедия Грибоедова также была сориентирована на популярный литературный образец, на шутотрагедию И. А. Крылова «Трумф», широко распространенную в ту пору в списках: концовка комедии Грибоедова прямо соотнесена с финалом первого действия крыловской пьесы, кончающегося всеобщим храпом.

Любопытна и реальная основа «Дмитрия Дрянского»: как выясняется, здесь были осмеяны интриги магистра философии М. Т. Каченовского против профессора И. Т. Буле, приглашенного в 1804 году в Московский университет из Геттингена. Буле был серьезным ученым и человеком независимых взглядов, что вызвало доносы попечителя Московского университетского округа П. И. Голенищева-Кутузова, который считал, что «государство должно быть очищено от моровой язвы лжеучения безбожных профессоров, коих не протежировать, а высылать за границу должно, и все университеты для спокойствия отечества от таких явных плевел очистить» [10] См.: Васильчиков А. А. Семейство Разумовских. СПб., 1880, т. 2, с. 362; Скабичевский А. М. Очерки истории русской цензуры. Пб., 1892, с. 159–162. . М. Т. Каченовский же, напротив, пользовался покровительством попечителя и при его протекции в конечном счете вытеснил Буле с занимаемой им кафедры.

Грибоедов высоко почитал Буле. Вместе с братьями Чаадаевыми в 1808 году он слушал его приватные лекции по истории философии. Позже, во время заключения на гауптвахте Главного штаба. Грибоедов вспоминал о книге «Сравнительная история системы философии», подаренной профессором в университетские годы. Трудно судить, конечно, о литературных достоинствах не дошедшей до нас комедии Грибоедова, но по своей направленности она, во всяком случае, не была пустячком, свидетельствовала о перспективной литературной позиции начинающего автора и, пожалуй, о его оппозиционных взглядах.

Можно не сомневаться, что и эстетические воззрения передовой московской профессуры Грибоедовым усваивались глубоко и творчески. С. Н. Бегичев, подружившийся с драматургом в 1813 году, свидетельствовал: «…при первом знакомстве нашем вкус и мнение Грибоедова о литературе были уже сформированы… Из иностранной литературы я знал только французскую и в творениях Корнеля, Расина и Мольера видел верх совершенства. Но Грибоедов, отдавая полную справедливость их великим талантам, повторял мне: «Да зачем же они вклеили свои дарования в узенькую рамочку трех единств? И не дали воли своему воображению расходиться по широкому полю». Он первый познакомил меня с «Фаустом» Гете и тогда уже знал наизусть Шиллера, Гете и Шекспира» [11] А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников, с. 26. .

Поэтические занятия юного Грибоедова отнюдь не поощрялись в семье. Матушка его, Настасья Федоровна Грибоедова, крутая и властная, ожидала для него служебных успехов и с презреньем отзывалась о сочинительстве. Возможно, какие-то из ранних произведений Грибоедова были поэтому опубликованы анонимно и, может быть, не вполне потеряны для нас. С. Н. Бегичев писал впоследствии о своем друге: «…на пятнадцатом году его жизни обозначилось уже, что решительное его призвание-поэзия» [15] А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников, с. 24. . Можно ли сомневаться в том, что, осознав это, Грибоедов стремился увидеть свои стихи в печати в ту пору, когда авторское самолюбие столь велико и нетерпеливо?

Между тем наступил 1812 год. С началом военных действий Грибоедов вступает добровольцем в Московский гусарский полк. В боевых кампаниях ему участвовать не довелось. Неукомплектованный полк из Москвы был отправлен маршем в Казань, на марше Грибоедов серьезно заболел. В самом конце 1813-го он оказался в Брест-Литовске на службе в Кавалерийских резервах. Оттуда было послано в «Вестник Европы» «Письмо издателю», впервые открывшее русскому читателю новое летературное имя: Грибоедов.

Читать дальше