Александр Грибоедов - Сочинения

Поруган! оскорблен! – какие выраженья!
Но ваши не хочу я разрешать сомненья
И не отдам письма.

Должны его отдать,
Иль бешенство мое хотите испытать?

Подумайте – читать письмо чужое низко,
И хлопотен надзор над женской перепиской.

Я, кажется, вам муж.

Я, сударь, вам жена;
И любопытством я большим одарена,
Но ваши тайны мне всегда казались святы.

Вам свято что-нибудь! не я ль уж виноватый?
Подайте мне письмо.

Нет, право, не отдам.
Читаю ль я когда, что пишет часто вам
Любезная для вас, прелестная Аглая
И, может быть, еще прелестница другая?

Как заблуждения дерзаете равнять
Мои вы с вашими? Иль вам растолковать:
Мои суть шалости, а ваши преступленья.

Где эти ветхие нашли вы наставленья?

Но и погрешности мои вам не покров;
Я вам не верен был на несколько часов;
А в доказательство, здесь для моей очистки –
Вот как я берегу любовные записки.

Ах! доказательства не служат ни к чему,
Коль дороги еще вы сердцу моему,
И бесполезнее, когда я к вам остыла.

В глаза мне говорит, что точно изменила!
Простительно ль сему бесстыдству мне внимать?
Не думайте, чтоб я вас мог подозревать
По недостаточной какой-нибудь причине;
Нет! повод вы к сему мне подали не ныне,
А перемену в вас заметил я давно.

Что вы заметили?

То, что… Но все равно,
Я тысячу могу вам случаев исчислить,
По коим должен был об вас я худо мыслить;
Довольно было бы смешно не замечать
Мне на лице у вас уныния печать,
Когда наедине мы оставались с вами;
И часто думал я, что кстати, между нами,
Страдаете всегда вы болью головной,
Когда случается вам выезжать со мной.–
Сегодня поутру, на что искать мне дале,
В смятенье были вы, погружены в печали,
Когда напомянул я об деревне вам;
Конечно, скоро бы прибегнули к слезам,
К упрекам, жалобам! – на дело не похоже!..
Является Сафир, я ухожу – и что же?
Откуда все взялось на бедствие мое:
Веселость, острота, наряды и пеньё –
Все, словом, женские чертовские приманки.
Я в дверь – вы со двора, и очень спозаранки.
Не ведаю, какой злой дух в меня вдохнул,
Чтобы Сафиру я об этом намекнул?
Изменник! над моим ругался как несчастьем!
Как утешал меня притворным соучастьем!
Непринужденно как смеялся, ободрял!
От горькой истины как хитро отвращал!
Как другом и женой жестоко я обманут!
Но более меня обманывать не станут.
Что вы потупили глаза? вы смущены?
Подайте ж мне письмо.

Мой бог! как вы смешны!

Я очень чувствую; однако непристойно
Вам это замечать.

Нрав самый беспокойный.
Мне, право, кажется, что вы больны – в жару.
Не сами ль ныне вы твердили поутру,
Чтоб одевалась я нарядней, выезжала,
Чтоб дарованьями не столь пренебрегала?
По воле вашей я за это принялась,
И вышло невпопад – как угодить на вас?
Откуда прихотей вы набрали́сь?

Откуда?
Я впрямь несправедлив, и был, и есмь, и буду!
Подайте мне письмо.

Пора об нем забыть.

Как можете еще такой спокойной быть?

Да это оттого, что нрав имею ровный.

Пожалуй, говорить я стану хладнокровно.
Письмо я требую, прошу его от вас
Не для того, чтобы с сей вывеской тотчас
Повсюду разглашать ваш стыд, мое бесчестье,
И вскоре без меня о том пройдет известье;
Над этим случаем свет едкость изострит,
Печальну истину раскрасит, распестрит,
Еще похвалит вас, что мужа обманули.
Нет! лучше припасу две роковые пули:
Одну бездельнику, другую для себя.

Как хладнокровно!

Нет! вас сверх всего любя,
Скажите: я могу ль так вдруг возненавидеть?
Подайте мне письмо – ах! дайте мне увидеть,
Вам точно ли всегда другой казался мил,
Всё притворялись вы, я все обманут был.
Вы усмехаетесь – кто смеху здесь предметом?

Я думала теперь, ей-богу, не об этом.

Не будем долее комедию играть;
Подайте мне письмо – ведь надобно ж отдать?
Подайте, – право, я за вас боюсь.

Не бойтесь.

Подайте.

Полноте.

Подайте.

Успокойтесь;
Возьмите, вот оно.

Что буду я читать?

«Не надлежало б так Ариста баловать,
Эльмира, милый друг! но так и быть; и дело
Он ныне выиграл, – ты этого хотела.
Прощай, я остаюсь усердный дядя твой.
N.»
Эльмира! я дурак! прости мне, ангел мой!

Насилу сделались опять вы справедливы.

Я недоверчивый, неистовый, строптивый!
Какие клеветы произносил с сердцов?
Для оправдания мне недостанет слов.

Вот неожиданность! хоть бы в волшебных те́нях;
Супруга нежная в слезах, муж на коленях!
Раскаянье, любовь, согласие! – что, брат?

Пред ней я, пред тобой, пред всеми виноват.
Прости, Эльмира, мне сомненье безрассудно;
Конечно, мне к тебе его питать бы трудно;
Но мой неправый гнев… но и проступок сей –
Не есть ли верный знак к тебе любви моей?

Нет, беспорочной мне была холодность платой –
И ревность, я когда казалась виноватой.

Что требуешь, скажи: чтоб удалился я
В леса дремучие, в безлюдные края?
Мой друг, изволь, и там забуду я с тобою
Веселья бурные, утраченные мною.

Такие жертвы, я, конечно, откажу:
Приятность в городе сама я нахожу.

Как хочешь; но теперь в столице иль в пустыне
С тобою дома я всегда сижу отныне –
Днем, утром, вечером, и в полдень, и в полно́чь;
Все вертопрашества и суетности прочь!