Михаил Чулков - Русская проза XVIII века

…Ломоносов преложил Иова … — Речь идет о ломоносовском переложении в стихи отрывка из «Книги Иова», входящей в состав Библий.

Осмилетний труд — поэма М. М. Хераскова «Россиада».

…древний треух падет на Виргилия ломоносовским покроем. — Ломоносов переводил отрывки из эпической поэмы «Энеида» Вергилия шестистопным ямбом.

Омир — Гомер.

Ексаметры — гекзаметры.

Костров… сделал бы эпоху в нашем стихосложении… — Костров Ермил Иванович (1755–1796) — поэт и переводчик. В 1787 году вышел его перевод «Илиады» Гомера (первые шесть песен), встреченный с одобрением многими сторонниками классицизма и награжденный Екатериной II. Перевод сделан в соответствии с рекомендациями Ломоносова — александрийским стихом (шестистопный ямб с рифмами). Радищев требовал переводить эпические поэмы, и в частности поэмы Гомера, размером подлинника — гекзаметром. Потому он приветствовал Тредиаковского, создавшего в «Тилемахиде» русский гекзаметр, и не одобрял опыта Кострова.

Мильтон Джон (1608–1674) — английский поэт, автор поэмы «Потерянный рай».

Стр. 514. Тассо Торквато (1544–1595) — итальянский эпический поэт, автор поэмы «Освобожденный Иерусалим».

Стр. 515. Брут Марк Юний (85–42 до н. э.) — друг Цезаря, вдохновитель заговора против диктатора и его убийца.

Телль Вильгельм — по швейцарским народным сказаниям, вождь восставшего народа против австрийского владычества в XIV веке.

Стр. 521. Кромвель Оливер (1599–1658) — вождь английской буржуазной революции. Казнив короля, Кромвель стал протектором, получил верховную власть. Радищев осуждает его за то, что он стал диктатором, и одобряет за то, что он казнил короля.

Стр. 522. Марий Гай (ок. 157—86 до н. э.) — римский полководец и политический деятель, стремившийся стать диктатором в Риме.

Сулла Луций Корнелий (138—78 до н. э.) — римский диктатор.

Глава «Городня». — Призывая к «избиению племени мучителей», путешественник вместе с «новомодным стихотворцем», то есть Радищевым, тем самым разрывал с дворянской средой. Наступала новая, суровая и мужественная жизнь «мстителя» и «прорицателя вольности». Чувствуя одиночество в среде дворянского общества, путешественник ищет общения не только с себе подобными, не только с теми, кого он теперь научит «смотреть прямо» на окружающую их жизнь, но и с народом.

Вот почему, начиная с Едрова, путешественник ищет путей сближения с крестьянством. Первые же предпринятые им шаги повели к неудаче. Движимый хорошим чувством, он предлагает крепостной девушке Анюте деньги и, не желая этого, оскорбляет ее.

В Городне путешественник настойчиво продолжает искать общения с народом, — отсюда его разговоры с рекрутами. И здесь первая удача — разговор с крепостным интеллигентом на началах взаимного понимания. Там же, в Городне, он оказывает услугу другой группе рекрутов, незаконно отправляемых в армию.

Стр. 523. Отдача в рекруты . — До военной реформы 1870 года русская армия пополнялась не через всеобщую воинскую повинность, а путем рекрутских наборов. Солдат брали только из податных сословий, главным образом из крестьян. Как свидетельствуют архивные данные, Радищев, находясь с 23 мая 1773 года по 13 марта 1775 года на службе в штабе Финляндской дивизии в должности обер-аудитора (прокурора), занимался как раз делами беглых рекрутов и солдат. Беззакония властей при наборе рекрутов, жестокое обращение офицеров и явились причиной огромного числа побегов. Ведя в течение двух лет следствия по этим делам, Радищев имел возможность очень хорошо познакомиться со всеми злоупотреблениями и беззакониями, происходившими по отношению к крепостным крестьянам при рекрутском наборе. Несомненно, эпизод с рекрутами в этой главе отразил личные впечатления и наблюдения Радищева.

Стр. 524. …из экономического селения . — До 1764 года монастыри владели крепостными крестьянами и деревнями. Указом Екатерины эти деревни и крестьяне перешли в казну и стали подчиняться «Коллегии экономии духовных имений», — отсюда и название их — экономические.

Стр. 533. …что ему ни А…, ни О… во всю жизнь свою сказать не удалося… — См. «Придворную грамматику» Фонвизина в настоящем томе, стр. 350 (Глава вторая. О гласных и о частях речи — верстальщик).

Глава «Клин». — Глубокая пропасть отделяла дворян от крепостных. Вековое мучительство, порабощение, неслыханная жестокость, деспотизм вызвали в народе неугасимую справедливую ненависть к своим господам. Это понимал Радищев. Он по рождению, по своему положению принадлежал к дворянам, к мучителям и потому должен был расплачиваться за все злодеяния, соделанные его собратьями. Но революционные воззрения, разрыв со своим классом, мужественное решение отдать свою жизнь делу освобождения народа, вера и знание того, что эту свободу завоюет только сам народ, — толкали к нему, к этому самому народу. И путешественник предпринимает первые в истории русского общественного движения попытки приблизиться к русскому хлебопашцу, опереться на его поддержку, так необходимую ему — отважно дерзнувшему бросить вызов всему самодержавно-крепостническому государству.

Стр. 534. Габриэлли Катарина (1730–1796), Тоди Мария Франциска Лючия (1748–1793) — итальянские певицы. Маркези Луиджи (1754–1829) — итальянский певец. Выписанные из Италии, они служили в придворном театре.

… как исторгнутые из сердца Вертером … — Вертер — герой романа Гете «Страдания молодого Вертера» (1774).

Я не хотел отъехать, не быв сопровождаем молитвою сего… старца. Желал его благословения на совершение пути и желания моего. — Встав на опасный в условиях России путь отстаивания вольности, на путь мщения, путешественник страстно стремится получить благословение тех, за свободу которых он решил отдать свою жизнь.

Стр. 536. Я снял платок с моей шеи, повязал на шею слепого… И расстался с ним. Возвращаясь чрез Клин, я уже не нашел слепого старца. Он за три дни моего приезда умер. Но платок мой… надел, заболев перед смертию, на шею, и с ним положили его во гроб. О! если кто чувствует цену сего платка, тот чувствует и то, что во мне происходило, слушав сие. — Сценой благословения путешественника слепым старцем должна была кончаться глава «Клин», — но она не кончилась. Именно здесь подлинный идейный конец книги — путешественник получил благословение народа. И эта тема, жизненно важная для путешественника, для самого Радищева, — тема осознания необходимости практических связей с народом, тема поисков путей к народу, — заставила Радищева сломать композиционный принцип построения книги и дописать к этой главе еще несколько самых важных и решающих строк.