Александр Стеклянников - Roots of future realisations

Стены хижины были украшены разноцветными масками, из щелей между досок торчали клочья мха. - То, что ты видела - правда. Это было, и это будет. Нужно в конце концов образумиться и слушать то, что я тебе говорю. - Но, Кардош умма,.. вложи в ножны свои советы. Ты говоришь так, будто моя могила уже ожидает меня тут же, за порогом, и некому спеть песнь... - Ты ушла от меня, но, даже если ты останешься, все то же равнодушие будет залогом неудачи нашего воссоединения. Своим отказом ты рушишь еще несозданные миры. Вельда усмехнулась: - Я ведь разрушительница! - Кто тебе это сказал? - Как это "кто"? Ты! - она порывисто встала, удивленно глядя на Кардоша, нахмурилась, как бы что-то припоминая. - Кажется, это был ты. - Это был Кодрак. - Но у Кодрака левая нога из дерева. Это был ты. - Но ведь ты сама убила Кодрака, а он в оазисе. Так что не доверяй своей логике. Она подв... - Кардош не успел договорить, Вельда стремительным движением схватила его за горло и чуть сдавила пальцами мужскую небритую шею. Глаза воина вылезли на лоб. Он не мог даже захрипеть. - Запомни! Я! Вельда! Хочу! Знать! Истину! И! Если! Ты! Вздумаешь! Использовать логику! Против истины, то... - она осторожно отпустила самого сильного в округе воина, печально обвела взглядом хижину, и такая боль горела в этом взгляде, такое отчаяние, что калека тут же забыл обо всем на свете и кинулся в ноги к дочери степей, орошая ее босые ступни слезами и моля не оставлять бедную хромую землю на произвол ее нелегкой и неясной судьбы. Вельда почти не слышала его слов и рыданий. Взор ее был настолько отрешен, что свет проходил сквозь нее, как будто она была не здесь, а очень, очень далеко! Как будто рушился... сам костяк событий, как будто судьба мира... на волоске, как будто где-то, в неизмеримой дали, в непроходимой глуши, под стук барабанов и печальное пение бамбуковых флейт, усыпанное тропическими цветами, умытое водой из ключа, завернутое в пальмовые листья, запрятанное в погребальный шалаш, охраняемое грозными несговорчивыми стражами, одинокое, забытое, непонятое, нежелаемое, невоплощенное, неразделенное ни одним существом, умерло стремление земли. - Куда ты?! - отчаяние потери в голосе Кардоша резануло ей по нервам не хуже зазубренного боевого ножа. Она остановилась, медленно развернулась; пламя жирника наполняло помещение красноватыми отблесками, полумрак в углах создавал впечатление, что комната гораздо больше, нежели есть на самом деле, и тень Вельды мерно покачивалась на стене хижины, хотя сама она была неподвижна, как изваяние... Высоким чистым голосом затянула она одну ноту. Мощный тон напряг пространство, окутал хижину, вознесся к ночному небу, достиг предела силы и рассыпался. Загадочная вязь слов полилась из ее уст... - "Ты летишь мирами мрачными и сияющими; оставь земле то, что ей принадлежит; будь легок и светел; я добуду в этой жизни то, что не смог найти ты; да не разгневаешься ты на отправившего тебя в последний путь, ибо путь этот - суть случайность в длинной череде того, чего не быть не могло; ты возродишься травою, я буду ступать по тебе; ты станешь вороном; я паду в бою; я буду питать твою плоть; мы станем врагами, ты споешь песнь на моей могиле; брат мой; сестра моя; сын мой; отец мой; меч мой; конь мой; земля моя..." Вельда замолчала, отзвук последних слов песни затерялся в углах, звенящая тишина окутала тесное помещение, пламя жирника вдруг затрепетало и погасло. Звон тишины в углах стал невыносим, удушающ. Кардош схватился за виски, в голове его тяжело бухал молот, пела наковальня, там ковалось оружие, призванное поразить душу земли, изничтожить самый корень жизни, который в действительности был корнем смерти, жаждущей поглотить проявленное и развившееся, восставшее из отбросов и дерзнувшее поднять взор к самим звездам, мудрым и спокойным, спокойным и равнодушным, равнодушным свидетелям жизни. - Что такое жизнь? - тяжело ворочая языком, спросил Кардош. - Господне вдохновение. - раздался голос Вельды за его спиной. Он вяло развернулся. - Чье?! - ноги его над его головой стремительно закручивались двумя потерявшими разум змеями. - Господне. Это одна из последних новостей, разве ты не слышал. - эхо ее голоса раздавалось в гулких коридорах, рассыпалось по просторным сумрачным залам со стенами коричневого цвета, покрытыми загадочными узорами. Кардош понесся на голос, эхо этого голоса катилось впереди, он выбивался из сил, пытаясь не отстать, ибо тогда, он знал, он уже никогда ее не найдет, ее, Вельду. Он тяжело топал кожаными сапогами по пыльным коридорам, выжимая из своих калечных ног невозможное, и никак не мог поймать эхо, оно постоянно маячило где-то впереди, где-то здесь, за углом.., за следующим.., нет, за тем. "Что это он? - О! Двигается со скоростью звука. Интересно, догонит или нет? - Прибавь температуры. - Да ну, оставь, не поможет! Ведь коагуляция..." Кардош вдруг споткнулся о камень и со всего маху врезался корпусом в угол каменного поворота, не удержался на ногах и покатился по полу. В момент удара хрястнуло где-то в груди, и он почувствовал, что внутри него окончательно что-то оборвалось. Сейчас он лежал на полу пещеры, приложившись ухом к земле: - Что это было? - только и мог выговорить он, что-то бессмысленное и неуместное. Из-под земли раздался голос: - Она спела над тобой песнь смерти. - Над живым? - О, да! - И что теперь? - Кардош чувствовал, как его покидает жизнь. - О, она великая изобретательница. Никто не знает, что теперь будет. Что-то в высшей степени новое. Никто не знает... - Кодрак, ты должен знать! Невозможно придумать вопрос, на который бы ты не знал ответа. Стены улыбнулись в ответ. Кардош, отчаянно пытаясь зацепиться за опрокидывающийся пол, за кренящиеся стены, обдирал пальцы в кровь. Безрезультатно. Тихо и бесшумно он соскользнул в пропасть, которой не было конца... Он летел мирами мрачными и сияющими; летел, оставив земле то, что ей принадлежит; он был легок и светел... На холме, озаряя пространство на триста шагов вокруг, горела хижина.

- Никогда, слышишь, никогда больше не делай этого! - Кардош был в гневе хозяина мира. - Ты так боишься Нового? Ты живешь лишь по закону? А-а, я забыла, ты ведь власть земли, без твоего ведома ничего не должно случаться в этом мире. Хм! - она приложила палец к носу. - Я земля! Запомни, Вельда! - Уйди, не мешай мне. В бессильной ярости Кардош сжал подлокотники кресла, затрещало дерево: - Я убью тебя!!!... - Как? Тишина пронизала пространство большого зала, застыла на стенах, напряглась в пламени свечей. - Не знаю как, но убью!.. Стой!!! - Как же здесь скучно! Прощай! - ее уже не было в зале; там, где она стояла, пыль завилась в бурунчик, который затем рассыпался, раскидав по полу мусор. В зале было сумрачно и тихо. Измучен, подавлен, откинувшись на спинку трона и закрыв глаза, Кардош, в недвижимости, в тягостном раздумии, в сильнейшей концентрации, в глубочайшей и неизбывной тоске копил радость.