Даниил Хармс - Меня называют Капуцином

Я принялся грести что есть мочи, но весла выскакивали из уключин и лодка подвигалась медленно. Наконец, после больших усилий, я догнал красавицу и мы познакомились. Ее звали Екатериной Павловной. Мы сдали ее лодку, и Екатерина Павловна пересела в мою. Она оказалась очень остроумной собеседницей. Я решил блеснуть остроумием моих знакомых, достал ваше письмо и принялся читать: «Здравствуйте Даниил Иванович, мы очень без Вас соскрючились. Леня купил…» и т. д. Екатерина Павловна сказала, что если мы подъедем к берегу, то я что-то увижу. И я увидел как Екатерина Павловна ушла, а из кустов вылез грязный мальчишка и сказал: «Дяденька, покатай на лодке». Сегодня вечером письмо пропало. Случилось это так: я стоял на балконе, читал ваше письмо и ел манную кашу. В это время тетушка позвала меня в комнаты помочь ей завести часы. Я закрыл письмом манную кашу и пошел в комнаты. Когда я вернулся обратно, то письмо впитало в себя всю манную кашу и я съел его.

Погоды в Царском стоят хорошие: переменная облачность, ветры юго-западной четверти, возможен дождь.

Сегодня утром к нам в сад приходил шарманщик и играл собачий вальс, а потом спер гамак и убежал.

Я прочел очень интересную книгу о том, как один молодой человек полюбил одну молодую особу, а эта молодая особа любила другого молодого человека, а этот молодой человек любил другую молодую особу, а эта молодая особа любила, опять-таки, другого молодого человека, который любил не ее а другую молодую особу.

И вдруг эта молодая особа оступается в открытый люк и надламывает себе позвоночник. Но когда она уже совсем поправляется, она вдруг простужается и умирает. Тогда молодой человек, любящий ее, кончает с собой выстрелом из револьвера. Тогда молодая особа, любящая этого молодого человека бросается под поезд. Тогда молодой человек, любящий эту молодую особу, залезает с горя на трамвайный столб и касается проводника и умирает от электрического тока. Тогда молодая особа, любящая этого молодого человека, наедается толченого стекла и умирает от раны в кишках. Тогда молодой человек, любящий эту молодую особу, бежит в Америку и спивается до такой степени, что продает свой последний костюм; и, за неимением костюма, он принужден лежать в постели и получает пролежни и от пролежней умирает.

На днях буду в городе. Обязательно хочу увидеть вас. Привет Валентине Ефимовне и Якову Семеновичу.

Дорогая Тамара Александровна, Валентина Ефимовна, Леонид Савельевич, Яков Семенович и Валентина Ефимовна.

Передайте от меня привет Леониду Савельевичу, Валентине Ефимовне и Якову Семеновичу.

Как Вы живете Тамара Александровна, Валентина Ефимовна, Леонид Савельевич и Яков Семёнович? Что поделывает Валентина Ефимовна? Обязательно напишите мне Тамара Александровна, как себя чувствует Яков Семенович и Леонид Савельевич.

Я очень соскучился по Вас, Тамара Александровна, а также по Валентине Ефимовне и Леониду Савельевичу и Якову Семеновичу. Что, Леонид Савельевич всё еще на даче или уже вернулся? Передайте ему, если он вернулся, привет от меня. А также и Валентине Ефимовне и Якову Семеновичу и Тамаре Александровне. Вы все для меня настолько памятны, что порой кажется, что я вас и забыть не смогу. Валентина Ефимовна стоит у меня перед глазами как живая и даже Леонид Савельевич, как живой. Яков Семенович для меня как родной брат и сестра, а также и Вы как сестра, или, в крайнем случае, как кузина. Леонид Савельевич для меня как шурин, а также и Валентина Ефимовна как некая родственница.

На каждом шагу вспоминаю я вас, то одного, то другого и всегда с такою ясностью и отчетливостью, что просто ужас. Но во сне мне из вас никто не мерещится и я даже удивляюсь почему это так. Ведь если бы во сне мне приснился Леонид Савельевич, это было бы одно, а если бы Яков Семенович, это было бы уже другое. С этим нельзя не согласиться. А также если бы приснились Вы, было бы опять другое, чем если бы мне во сне показали Валентину Ефимовну.

Что тут на днях было! Я, представьте себе, только собрался куда-то идти и взял шляпу, чтобы одеть ее, вдруг смотрю, а шляпа-то будто и не моя, будто моя, а будто бы и не моя. Фу ты! думаю, что за притча! моя шляпа или не моя? А сам шляпу-то надеваю и надеваю. А как надел шляпу и посмотрел в зеркало, ну вижу шляпа-то будто моя. А сам думаю: а вдруг не моя. Хотя, впрочем, пожалуй моя. Ну оказалось шляпа-то и впрямь моя. А также Введенский, купаясь в реке, попал в рыболовную сеть и так сильно опечалился, что, как только освободился, так сразу же пришел домой и деркал. Пишите и Вы, как вы все живете. Как Леонид Савельевич на даче или уже приехал.

«Бесконечное, вот ответ на все вопросы. Все вопросы имеют один ответ. А потому нет многих вопросов, есть только один вопрос. Этот вопрос: что такое бесконечное?» Я написал это на бумаге, перечитал и написал дальше: «Бесконечное, кажется нам, имеет направление, потому что мы всё привыкли воспринимать графически. Большему соответствует длинный отрезок, а меньшему – короткий отрезок. Бесконечное, это прямая, не имеющая конца ни вправо, ни влево. Но такая прямая недоступна нашему пониманию. Если на идеально гладком полу, лежит гладкий, плоский предмет, то овладеть этим предметом мы можем только в том случае, если мы доберемся до его краев; тогда мы сможем поддеть рукой под край этого предмета и поднять его. Бесконечную прямую не подденешь, не охватишь нашей мыслию. Она нигде не пронзает нас, ибо для того чтобы пронзить что-либо, должен обнаружиться ее конец, которого нет. Это касательная к кругу нашей мысли. Ее прикосновение так нематериально, так мало, что собственно нет никакого прикосновения. Оно выражается точкой. А точка, это бесконечно несуществующая фигура. Мы же представляем себе точку, как бесконечно маленькую точечку. Но это ложная точечка. И наше представление о бесконечной прямой – ложное. Бесконечность двух направлений, к началу и к концу, настолько непостижима, что даже не волнует нас, не кажется нам чудом и, даже больше, не существует для нас. Но бесконечность одного направления, имеющая начало, такая бесконечность потрясает нас. Она пронизывает нас своим концом или началом, и отрезок бесконечной прямой образующий хорду в кругу нашего сознания, с одной стороны постигается нами, а с другой стороны соединяет нас с бесконечным. Представить себе, что что-то никогда не начиналось и никогда не кончится мы можем в искаженном виде. Этот вид таков: что-то никогда не начиналось, а потому никогда и не кончится. Это представление о чем-то есть представление ни о чем. Мы ставим связь между началом и концом и отсюда выводим первую теорему: что нигде не начинается, то нигде и не кончается, а что где-то начинается, то где-то и кончается. Первое есть бесконечное, второе – конечное. Первое – ничто, второе – что-то».