Олег Сурнов - Дезертир

... - Все. Я кончил. Ладно, не буду тебя приканчивать сегодня. Надо что-то и на завтрак оставить, - Майн сполз с женщины и не застегивая штанов, плюхнулся на стул, который под тяжестью уставшего полковника зашатался и еле удержался, чтобы не развалиться совсем, - сигарету мне, и вы, двое, не трогайте сучку. Это мое мясо. Подыщите себе другое. Завтра. А сейчас пожрать и выспаться, я устал...

- А где этот. Солдат...

Майн старательно зевнул, и еле дойдя до кровати, повалился на нее не раздеваясь.

- Где он, я вас спрашиваю? Где он? Пристрелить его, живо!

Он закрыл глаза и не увидел ничего. Сны ему уже давно не снились, ни плохие, ни хорошие...

- Дождина. Мерзко-то как. Эй! Клаус, пошевеливайся! Черт, его нет. Ты слышишь меня? - Отто Диггер вышел во двор. Дождь поливал его небритое лицо. Солдата нигде не было. - Он ушел. Уполз, мать его!

- Майну это не понравится. - Второго звали Клаус. Война ему уже давно обрыдла. Он хотел покоя, жратвы и какую-нибудь бабенку, уже почти все равно какую. И еше ему давно хотелось спать, спать, спать и не видеть всего этого кошмара. - Мне плевать. Он сдох, и все тут. Так и скажем полковнику.

- Да, я очень надеюсь, что он сдох, Клаус.

- Пойдем внутрь. Нечего тут...

Дверь захлопнулась. И вновь, в который раз, остался лишь дождь. На этот раз бьющий и калечащий, жестокий дождь. Дождь...

... "- Мне надо дойти, доползти, добрести. Как угодно. По грязи, по дерьму - в лес, да, в лес. Может быть он и поможет мне, а кто еще поможет..." - Кэнсер шел, заплетаясь и почти ничего не видя перед собой. Все тело гудело. Кровь лилась с его разбитого лица и смешивалась с дождем.

Он уже брел сквозь лес, ветви больно хлестали его израненное тело, острые иглы колючек впивались в ноги. Он был абсолютно гол, и от этого еще более беззащитен.

" - Мне надо дойти. Я должен."

Он не знал, куда идет, и тем более не знал, зачем, но он шел и шел, пока не увидел свет.

" - Наверно, кажется. Господи! Не такое уж я и дерьмо."

Падая и погибая в который раз, Стоун понял, что он спасен...

... - Меня никак не зовут. Тем более не пытайся вспомнить имя того, кого нет.

Странное существо смотрело на Стоуна. Это был маленький человечек, похожий на плюшевого медвежонка, с маленькими ручками и ножками. Все его тело было покрыто шерстью, и на большой голове его торчали длинные ушки. Добрые глаза улыбались, а в мохнатых руках он держал странной формы сосуд с каким-то варевом.

- Волшебник. Помоги мне.

- Ты сам все прекрасно знаешь...

- Знаю.

- И не проси меня ниочем, солдат. Ты все получишь. Иначе бы я не пришел к тебе...

- Я думал, что это я к тебе пришел.

- Не смеши мою старость.

Волшебник выдал пару неблагозвучных звуков, напоминающих смешок.

- Когда-то этот гниющий лес был королевством...

- Я знаю.

- Да. Она тебе говорила. Ведь это Она была здесь... Но Она не виновата, все, что есть, то и должно быть... Как это не грустно...

- Но я смогу...

- А для чего ты здесь еше. Спи, солдат, всему свое время...

Стоун попытался привстать. Но тьма навалилась и увлекла за собой, просветляясь на мгновения неясными образами, знакомыми и совсем неизвестными ему.

Он видел сказки своего воображения. Он видел музыку и лето. Девочка лет восьми летела на золотом дракончике и заливалась смехом...

Когда она была там - никто не помнит.

... - Иди к нам, к нам... к нам...

Девочка звала его, а он даже не помнил своего имени. Имя ему было не нужно. Он был свободен и счастлив, но не мог прийти, не мог. Пока. И пока не началось страшное, а он чувствовал, что это может начаться, он проснулся.

... - Ты хороший человек. Это главное. Но это не все. Ты меня понимаешь? - Волшебник сидел на маленькой табуреточке и покуривал странной, можно даже сказать, магической, формы трубку. Почти из такой же трубки когда-то давным-давно Вэлор курил шмаль во Вьетнаме.

- Где? - неожиданно сам для себя произнес Стоун.

Рядом с Волшебником стоял высокий человек в рваной одежде. Когда-то, возможно, эта одежда была достойным украшением богатого и знатного человека, но теперь...

- Все в порядке, солдат. Вставай! - лицо говорившего представлялось усталым и изборожденным глубокими морщинами. Волосы на львиной шевелюре человека были все седы, лишь в глазах его светился бледным блеском огонь.

- Меня зовут Рыцарь. Здравствуй. Ты мог бы меня назвать и по-другому, если б захотел. Имена здесь ничего не значат.

- Но все-таки ты - Рыцарь.

- Да. И я готов помочь тебе. Но только помочь, научить, а сделать тебе все придется самому.

- Я сделаю...

- Не перебивай. Все-таки я не просто стар, меня вообще нет. Да-да. Как и Волшебника, меня уже давно не существует. Правда и не знаю, что лучше. Быть или не быть. А, что скажешь, Солдат?..

....... - Какое холодное утро, - Вэлор вышел из хижины Волшебника и ступил на мокрую от росы траву. Лес дышал надеждой. И Вэлор ощущал ее внутри себя. Он был одет в солдатскую униформу, непонятно откуда взявшуюся у Волшебника. Она не отражала определенный род войск, на ней не было знаков отличий и принадлежности к определенному государству. Даже эпоху, в которой носилось подобное, вряд ли можно было определить. Но сидела она удобно, по крайней мере первые несколько минут, ну а потом, потом можно и привыкнуть.

- Рыцарь?

- Да, Солдат, это я.

Рыцарь показался из-за деревьев, неся в руках какие-то неуклюжие свертки.

- Вот, парень, это тебе. Волшебник постарался.

- Это что?

- Винтовка М-16, меч Эскалибур, копье племени Ху-Дгэнг...

- Это где это такое обитает?

- Как, где? На островах Гу-Нбы, конечно...

- А, ну да...

- ... боевой топор викинга Олафа...

- Наверное, надо будет сказать какие-нибудь волшебные слова, чтобы это все заработало...

- ... пара нунчак и штык-нож от АК-47. Все.

- Диковатый наборчик.

- Ну что ж, пожалуй начнем, Солдат, - и Рыцарь кинул Вэлору меч...

...

- Ганс, приятель, кинь мне флягу, ты слишком долго ее мусолишь,ефрейтор Шульц Каффер посмотрел на часы. Четверть пятого. А время как застыло.

- Помнишь, Ганс, наш поезд взорвался, а мы вшестером уцелели, и машина уцелела, но надо ли нам радоваться, а, Ганс?

- Надо найти других. Я видел Майна.

- Полковника?

- Да.

- Ладно, найдем.

Четверо солдат вылезли из грузовика и принялись испражняться прямо на обочине, не заставив себя отойти подальше. Приказывал в этой шестерке Шульц Каффер, так как ему посчастливилось быть ефрейтором, когда остальные до сих пор оставались рядовыми. А кто и был разжалован в таковые за мародерство и прочие провинности, так часто встречающиеся на войне.

- Эй! Кай и вы, трое, хватит гадить. Залазьте в машину.

- Может ты не будешь меня торопить, - Кай, крепко сбитый немецкий юноша с физиономией выродка, только начал расстегивать ремень.

- Ефрейтор здесь я.