Феликс Светов - Чижик-пыжик

Разбудил меня телефонный звонок. Голос был незнакомый, звонкий и деловой.

- Да, это я... - было рано, и я, пожалуй, еще спал.

- Вас беспокоит Санкт-Петербург, вы, быть может, в курсе, что в рамках международного писательского конгресса мы проводим его вторую часть у нас в Питере...

- Я не в курсе, - сказал я.

- Да?.. Ну так вот: вторая часть, в отличие от московской, где планируется только вселенская тусовка, выпивка и закуска, предполагает серьезную деловую встречу на тему...

- Вы ошибаетесь, - сказал я, почему-то решив обидеться за земляков, выпивка и закуска не помешают и нам решать серьезные проблемы, да они и вообще, думается мне, не помеха, я имею в виду...

- Да мы тоже от этого как бы и не отказываемся, - в свою очередь стал оправдываться Санкт-Петербург, - но, тем не менее, у нас намечен вполне конкретный разговор с участием в том числе московских, а также заграничных коллег.

- О чем все-таки речь? - зачем-то счел нужным спросить я, скорей, впрочем, из вежливости, чем из интереса.

- Тема дискуссии - "Писатель и власть".

- Очень оригинально, - сказал я, припоминая бесчисленные якобы дискуссии на эту вечную и никому не нужную тему.

- Нет, погодите, - заторопился Санкт-Петербург, - речь пойдет об участии или неучастии писателя во власти, в общественной жизни, в становлении демократии... Или вы сидите в башне и вам на все плевать, или принимаете на себя... Говоря более коротко: мы хотим вас пригласить, и если вы согласны, я перезвоню через неделю уточнить название вашего доклада. Нам нужно для программы и билета.

- Понимаете... - начал я тянуть и отмазываться, - у меня вполне срочная работа, а тут еще наш московский конгресс, к которому вы явно несправедливы, но как бы то ни было, хотя бы только выпивка и закуска, но время-то они в любом случае займут...

Да не люблю я ездить, всегда отказываюсь, даже не понять, как удалось столько передвигаться - от Риги и Калининграда до Владивостока. Были, бывали, чаще чрезвычайные и от меня не зависящие обстоятельства - не я ехал, а меня везли, но чтоб самому, по первому слову... Собираться, ломать привычный уклад, где-то там с кем-то о чем-то...

- Нет, вы все-таки подумайте, не отказывайтесь сразу, - зачем-то настаивал неведомый мне голос, - мы, разумеется, обеспечим вас гостиницей, всем необходимым для проживания и, само собой, билетами в оба конца...

- Гостиницей?.. - переспросил я: в глазах у меня что-то сверкнуло, и грянул гром. Именно так: сверкнуло и загрохотало.

Только тут я окончательно проснулся.

- Ну а как же? Я, правда, еще не знаю, - как бы все оправдывался Санкт-Петербург, - о каком конкретно отеле идет речь, но планируем что-нибудь в центре и вообще...

Да, конечно, это было то самое "посольство" и те самые "дары". Но тогда я еще ничего не знал об этом, я уже говорил, что только спустя время раскрутил произошедшее и понял смысл случившегося...

- А большой доклад? - спросил я и услышал в собственном голосе явную и неожиданную мне самому заинтересованность, чуть ли не заискивание.

- Да нет, минут на пятнадцать-двадцать, и, разумеется, будет синхронный перевод.

- На каком же языке я должен говорить?.. - значит, никуда не еду, подумал я, и почему-то очень огорчился.

У меня однажды уже была такая история. Мне позвонил товарищ из Канады, наш недавний эмигрант, и предложил прочитать курс в каком-то ихнем университете: какой хочешь и о чем угодно. Я решил, что это Божий перст - тоже грянул гром и сверкнуло. В ту пору жить мне было негде, я скитался по мастерским знакомых художников безо всякой видимой перспективы - а тут Канада! Полгода буду кувыркаться в Великих озерах, в Ниагаре, а потом на заработанные большие доллары сниму комнатушку в московском центре - в любом районе!.. Приятель перезвонил через день, когда я уже успел изучить карту Северной Америки, и сообщил, что все отменяется, ибо читать курс следовало исключительно на их языке. А я никакого канадского языка не знаю - тем более там их, кажется, два.

- Ну что вы, это вас будут синхронно переводить, - успокоил меня любезный Санкт-Петербург. - Итак, я вам звоню через неделю, а вы тем временем...

- Видите ли в чем дело, - нагло сказал я, потому что терять мне было совершенно нечего, а просто ехать из-за какого-то синхронного доклада я, разумеется, не хотел, - у меня обстоятельства, боюсь, для вас непреодолимые...

- Что такое? - участливо спросил Санкт-Петербург.

- Я никуда не могу ездить без жены, - сказал я твердо, - хоть и на конференцию в Питер, у нас с ней...

- Так в чем проблема? - рассмеялся Санкт-Петербург с каким-то непонятным мне облегчением, - хорошо, вы сразу предупредили, двухместных номеров будет мало, я знаю это по предыдущему опыту, а сейчас я вам сразу такой двойной забронирую. Договорились?

- Пожалуй... - сказал я в некотором остолбенении и зачем-то посмотрел на часы: до конференции в Питере оставалось не так уж много времени - месяц, а дел невпроворот, надо было все очень четко продумать и решить, слишком хорошо помнил я свои предыдущие неудачи.

Нет, конечно, не думал я тогда о дарах - ни о чем постороннем я вообще не думал. Я представил себе город на Неве - сразу вообразил, бывал там два-три раза в жизни по каким-то случайностям. Но если честно, не город я себе тогда представил и вообразил, даже не отель в его центре. У меня в руке позванивал ключ от номера, я открываю... Нет - закрываю дверь, за окном белые ночи...

Погоди, остановил я себя, какой отель, дверь, раньше будет поезд... Конечно, поезд - "стрела", "СВ". Вот с чего надо было начинать.

Я отправился в Пен-клуб.

Скажем так: в те дни это было не самое удачное место для решения личных проблем. Пен-клуб готовился к международному конгрессу - впервые в России! У них, как и у меня, оставался месяц - паника и истерика... Кто это сказал, что человек - животное общественное? Не помню, но я, видимо, из других, хотя вполне сочувствовал моим коллегам, даже, быть может, сострадал, но где-то глубоко, скорей, на подсознательном уровне. Во всяком случае, озабочен я был совсем не тем.

Я поднялся по шаткой лестнице, открыл дверь и сразу увидел одного из самых ответственных за все это эпохальное мероприятие - человека горячего, открытого, порой непредсказуемого, чаще всего ироничного и самоотверженного. Поэт, бывший футболист, он резво бежал по коридору, а навстречу трещали звонки сразу нескольких аппаратов.

- Здорово, - сказал я и придержал его за рукав, что было, разумеется, нарушением футбольных правил и можно было б схлопотать желтую карточку, - с кем бы тут у вас поговорить насчет билетов в Питер?

- Ты с печки свалился?.. - с изумлением сказал он. - А совесть у тебя есть? Какие билеты, не видишь, что происходит?

- А что происходит?

- Товарищи, друзья, коллеги... - он был возмущен до крайности. - Тебе, видишь ли, нужны билеты, а у нас...