Игорь Свинаренко - Наши люди

Это красивая благородная старость, когда бабушка извиняется, что чай вынуждена сервировать на кухне -- поскольку отдельной столовой у нее, увы, нет; наличие же гостиной и спальни ей привычно и счастьем показаться не может, -- притом что живет она совсем одна. Не вышло переждать большевиков

-- Елена Владимировна! Притом что вы, конечно, сестра великого брата, давайте мы начнем все-таки с вас лично. Вот какой была ваша жизнь?

-- Мы все вместе уехали в 19-м году. Попали сперва в Лондон. Моя мать вывезла ожерелье жемчужное, которое дало нам много денег, мы довольно долго на них жили. В Лондоне я ходила в английскую (ударение на первом слоге. -Прим. авт.) школу. Потом мы, как известно, жили в Берлине, там мой отец стал редактором газеты "Руль". А затем произошло ужасное несчастье, когда мой отец был убит, -- ну вы все это знаете. Мне было 16 лет. Я там ходила в русскую эмигрантскую школу. Настолько сильно это отразилось на всей моей жизни, что теперь я бесконечно беспокоюсь о своих... У меня единственный сын и два внука, я постоянно беспокоюсь, как бы чего не случилось. После случая с моим отцом; это понятно, да? Я стала бояться всего. Придумываю себе всякие несчастья. Это нехорошо, но это так...

Окончила я ту эмигрантскую школу. А в 23-м году мы двинулись в Прагу, потому что чешское правительство тогда чрезвычайно щедро помогало русским эмигрантам. По-видимому, это связано с мятежом чехословацкого корпуса в Сибири. Чехи как бы предали Колчака и хотели себя как-то реабилитировать.

-- Получилось?

-- Это получилось замечательно. Пятнадцать лет они помогали русским эмигрантам! Давали субсидии, одежду, бесплатное обучение -- и в школах, и в университете. И жили мы там неплохо. Колония была огромная русская. Приехало много из Белой армии людей, которые жили в Болгарии.

-- И вы простили чехов? За старое предательство?

-- Мы как-то не думали об этом -- но, пожалуй, да... Там мы жили спокойно и хорошо.

Потом я вышла замуж... Я была два раза замужем. Я развелась с первым моим мужем, чтобы выйти за второго мужа. Оба они русские, офицеры. Были при Деникине. Первый -- Петр Михалыч Скуляри. Он из Крыма, греческого происхождения. Второй мой муж -- Сикорский, Всеволод Вячеславович, с которым я познакомилась в Праге.

-- Где они были на Гражданской войне?

-- Когда была Гражданская война... Скуляри был капитан, что ли? Он был, как это называется, при бронепоездах... Сикорский был штабс-капитан, в артиллерии. Когда они начали отступать и Красная Армия их победила, они все выехали. И Деникин тоже выехал, он потом умер в Англии.

И первый мой муж, и Сикорский -- оба учились в университете в Праге. Первый муж был физик. А Сикорский кончил там русский юридический факультет. После окончания он работал кассиром в эмигрантской кооперативной лавке.

Собственно, я там его первый раз и увидела. Я пришла с сестрой и нашей гувернанткой Евгенией Константиновной, которая всю жизнь с нами жила и умерла в моей семье, и обратила внимание -- какой красивый человек! Но тут же забыла об этом.

-- Увидели красавца и забыли; но потом! Вы встретили его опять...

-- Да. Встретились мы в дешевом русском ресторане "Огонек". Туда все русские ходили. Что дальше? Дальше развод, новая семья.

-- Он не работал юристом -- почему?

-- Это было ошибкой, это была идея несколько легкомысленная. Дело в том, что он учился в русском университете, там учили старые русские законы -- и когда закончил учебу, это все было никому не нужно...

-- То есть это было общее мнение, что через пару лет большевики кончатся, в стране наведут порядок и весь свод законов Российской империи восстановится? Что все вернутся домой и заживут прежней жизнью?

-- В том-то и дело... Мы долго так считали.

-- А когда вы догадались, что большевики -- это всерьез и надолго?

-- После Второй мировой войны: она кончилась, а ничего же не изменилось... И сейчас большевики там в огромном количестве -- в парламенте. Что будет? Неизвестно... С моноклем он был вылитый Золя

-- А потом как вы жили?

-- Я училась на философском, но учила не философию, а славянские литературы, в том числе и русскую. И кончила там. Получила докторскую степень, как все там получали. Работала сперва продавщицей, было страшно, я безумно боялась просчитаться. А после в университетской библиотеке в Праге. Потом нашлось место в библиотеке ООН здесь, в Женеве, -- я говорю на пять языках, это им понравилось, -- и мы сюда переехали. В каком году? В 40-м? Нет, в 39-м.

А муж не работал, сидел с сыном. У нас один сын, Владимир. Он по профессии переводчик... Как сказать simultanee? Синхронный? Он уже не служит, но его вызывают, когда кто-нибудь важный приезжает. Вот, видите, он на фото с Горбачевым. Жена моего сына -- она не русская, еврейка, родившаяся в Александрии. Так что она по-русски не говорит. Два внука... Старший вот хочет жениться, его невеста русская. Она родилась в России, и он надеется у нее выучиться русскому языку.

-- Вы тогда уехали в Женеву, а ваш брат -- в Америку, и вы долго не виделись...

-- Да, 23 года. Мы переписывались. Моя переписка издана! -- говорит она ровным гордым голосом. -- Вон его книги -- они все у меня стоят.

Они приехали в Европу, остановились в гостинице, и сразу я к ним кинулась. Потом мы стали видеться каждую неделю, я ездила к нему. Когда он приехал, мой муж умер. А сын был взрослый. Так что у меня было много времени...

Когда его жена уехала в Америку на какое-то время, я просто переехала к брату. Мы много разговаривали! Он был чудный рассказчик. И шутник невероятный! Шутка была для него очень важная вещь, он проделывал всякие шутки со мной.

-- Ну вот какие?

-- Один раз я приехала к нему, прихожу в их квартиру в отеле, и он мне говорит: "Пожалуйста, не ходи туда, в следующую комнату!" (У них было там три комнаты.) Конечно, я поняла, что должна туда пойти. Так что же там было? Занавески на окне висели, а под занавеской торчали две дамские туфли. Это были, конечно, туфли его жены. Но он хотел показать, что будто у него там какая-то дама... Я засмеялась!

Он и в магазинах шутил ужасно. У него было пенсне, он к нему приделал длинный шнур. И в магазинах спрашивал продавцов: "Вы не находите, что я очень похож на Золя?". Это тут, в Монтре! Что продавцы отвечали? Откуда ж они могут знать, кто такой Золя. Лолита списана с сестры писателя?

-- Я думаю, что знала его больше, чем кто-то может представить себе. Как хорошо я его знала!

-- С какого приблизительно возраста вы его помните хорошо, отчетливо?

-- Ему было лет 14, а мне, значит, 8.

-- Какой он был тогда?

-- Очень красивый молодой человек, очень такой элегантный. Когда ему было лет 15, у него был этот замечательный роман с девушкой... Я ее видела один раз издали, когда она шла с моим братом. Она была красивая, да. Знаете, недавно ее дочь, дочь той девушки, нашлась и прислала мне подарок!