Александр Успенский - На войне. В плену (сборник)

Какие чудные декорации нарисованы были для этих картин Л. И. Майковым и А. Г. Полежаевым! Постановка Е. К. Горянскому удалась. Нам казалось, что мы на настоящей опере настоящего театра.

Конечно, высокое наслаждение дал нам в этот вечер сам Горянский в своем пении и игре (Германн). Аплодисментам и вызову его не было конца.

В третьем отделении этого вечера Е. А. Ольшевский поставил знаменитую мазурку из «Жизни за царя». Щеголяя костюмами и париками из этой оперы, и мужчины, и «дамы» лихо отплясывали мазурку под звуки струнного оркестра, сорганизованного к этому вечеру капельмейстером Максимовым.

В четвертом отделении вечера я поставил «Медведя» Чехова, причем вдовушку «с ямочками на щеках» играл тот же А. Г. Полежаев.

Комедия прошла под непрерывный смех публики.

Из весеннего репертуара 1917 г. сохранились у меня еще две программы, которые я здесь и привожу в подлиннике. Это спектакли 11 марта и 27 мая.

Сцена из оперы «Галька», музыка Монюшко.

Ионтек – Горянский.

Пастух – Петровский.

Аккомпанируют:

на пианино – Ольшевский на фисгармонии – Юрке.

Декорация Майкова.

«О вреде табака» – сцена-монолог Чехова.

Действующее лицо: Ив. Ив. Нюхин, муж своей жены – Степун.

1) «Японская серенада» – N. Marret,

2) «Менуэт Помпадур» – Baker.

3) «Badinage» – Baker.

Исполнит оркестр под упр. г. Максимова.

«Разбуженные часы», миниатюра.

Действующие лица:

Маркиз – М. Смирнов.

Маркиза – Скуратов.

Коломбина – Кондратьев.

Арлекин – Померанцев.

Пьеро – Степун.

1‑й китаец – Ольшевский.

2‑й китаец – Отрешко.

Постановка Смирнова (А. А.)

Декорация Майкова.

«Ночь. Часы на бабушкином комоде бьют двенадцать и играют старинную польку, как в каждый час. Маркиз и Маркиза на часах просыпаются, а с ними все остальные фигурки. Маркиз и Маркиза сходят с часов и танцуют менуэт, но уже сменился валик на часах, другая музыка. Арлекин и Коломбина снимают маски и улыбаются друг другу. Коломбина любит Арлекина, а может быть, только играет с ним, бедный Пьеро грустит и умоляет Коломбину не верить коварному Арлекину. Коломбина танцует увлекательный вальс, а Пьеро зовет, зовет – тщетно. Часы играют последний валик – китайцы начинают качать головами и повествуют грустную свою историю. И вдруг среди их слов часы бьют час. Все замирает. Свет гаснет. Сквозь окно луч лунного света падает на белый кадран».

Е. К. Горянский поставил сцену из оперы «Галька» (музыка Монюшко), где красиво звучал его лирический тенор в партии Ионтека. Много посмешил публику незаурядный артист (побывавший и на Императорской сцене) – прапорщик Степун в монологе Чехова «О вреде табака».

Прекрасно выполнил свою программу струнный оркестр пленных офицеров под управлением капельмейстера Максимова. Но особенное впечатление произвела на публику изящная миниатюра из репертуара «интимного театра» – «Разбуженные часы» (музыка камерная), поставленная А. А. Смирновым.

27 мая спектакль был особенно удачен.

Программа вечера 27 мая 1917 г.

Опера «Пиковая дама», музыка Чайковского, сюжет по Пушкину (время действия: конец XVIII века, Петербург).

1‑е действие, I картина – «Летний сад».

1‑е действие, II картина – «Комната Лизы».

Декорация Майкова.

Действующие лица:

Лиза – К. Г. Скуратов.

Графиня – А. Г. Полежаев.

Германн – Е. К. Горянский.

Князь Елецкий – А. А. Бабин.

Граф Томский – А. А. Рыбаков.

Чекалинский – Е. А. Ольшевский.

Сурин – Г. А. Верещагин.

Хор гуляющих – ***

Капельмейстер – К. Н. Максимов. Суфлер – Г. К. Петровский. Техническая часть: Б. А. Ян, К. М. Соколов, В. В. Орехов; грим – Майков.

Между I и II картиной антракт 20 минут.

«Юбилей», шутка в одном действии А. П. Чехова.

Действующие лица:

Шапучин А. А., председатель правления N-ского общества взаимного кредита – А. А. Смирнов.

Татьяна Алексеевна, его жена – А. Г. Полежаев.

Хирин К. Н., бухгалтер банка – Б. Я. Шнейдер.

Мирчуткина, старуха – А. А. Успенский.

Член банка – В. А. Жмелев.

Служащие – *** ***

Действие происходит в N. банке Общества взаимного кредита. Декорация Майкова. Суфлер И. А. Ушаков.

Постановка А. А. Успенского.

Между II картиной «Пиковой дамы» и «Юбилеем» антракт 20 мин. Начало в 8 ч. вечера.

Дежурный член комитета подполковник Кашперов.

В этом вечере первый раз выступили в опере «Пиковая дама» ученики Е. К. Горянского совместно со своим маэстро, и опера шла под аккомпанемент настоящего оркестра, который прекрасно исполнил увертюру. Особенно постарался исторически верно написать декорации к картине «Летнего сада» Л. Н. Майков (он же и гримировал).

Дивная игра и пение Е. К. Горянского приковывали наше внимание, а ученики его составили достойное окружение своего профессора в этой опере.

Евгению Константиновичу поднесена была огромная корзина красивых цветов (в местечке Гнаденфрей было два больших цветочных магазина). Во втором отделении шел «Юбилей», шутка Чехова в моей постановке, причем режиссеру пришлось самому играть главную комическую роль старухи Мерчуткиной. Гомерический хохот, стоявший в зале во время этой пьесы, шумные аплодисменты и большая корзина цветов, поднесенная мне, послужили хорошей наградой за эту постановку.

Публика, довольная и веселая, расходилась после спектакля. Мой большой приятель И. П. Баллод, идя со мной и Е. К. Горянским из манежа – горячо благодарил нас за этот спектакль. За стаканом чая Е. К., И. П., я и пришедший к нам А. Г. Полежаев долго обменивались впечатлениями этого вечера. Мы на время забыли о всем том страшном и мрачном, что творилось тогда и на фронте и внутри России во время «великой и бескровной»… Мы все еще переживали прекрасные мгновения музыки, пения и искусства. Наконец наши гости ушли, и мы легли спать, но я долго не мог заснуть. В окно ярко светила луна. Две огромные нарядные корзины роскошных цветов, заполнившие собою нашу маленькую комнатку, говорили о чем-то прекрасном и радостном… Я вспоминал стихотворение в прозе Арнольда Беннета: «Цветы прекрасные – временные звезды земли – огни звезд небесных, говорят о жизни прекрасной, тайна и пути которой еще не разгаданы человеком, о жизни, которая, страдая, молчит… о какой-то встрече, которая могла бы быть радостью на всю жизнь и, по странной случайности, прошла мимо»… Я думал о В. Н. Урванцевой…