Евгения Т - Опиум

-- Да-да,-- подхватила миссис Стэйтон,-- Эрик, было весьма опрометчиво с твоей стороны это предложить.

Лорд Стэйтон, меняя гнев на милость (хотя, скорее, отдаляя гнев до ухода гостей) вновь приветливо улыбнулся.

-- Похоже, что господин Альберт Стэйтон, человек вне общества, вне репутаций, становится так же человеком вне совести,-- проконстатировал Дэвид, садясь в машину и заводя мотор.

-- Похоже...-- Оливия робко взглянула на него. Он чопорно улыбнулся напускной холодной улыбкой, в один момент заставившей ее забыть все то ласково-вопрошающее и опьяняюще-доверительное, что она собиралась ему сказать. Настало молчание. Дэвид, не глядя в сторону спутницы, хладнокровно нажал газ.

Сердце Оливии бешено билось, кончики пальцев нервно дрожали, а в голове путались обрывки полуотчаявшихся мыслей.

Ей казалось, что она слышит, о чем сейчас думает Дэвид, чувствует его к ней отношение: как тогда, в том телефонном разговоре. "То, что мы были какое-то время вместе, вовсе не означает, что теперь я буду говорить только то, что тебе приятно"... А что будет потом? Как и тогда: "Так что пока, до встречи"?.. Он так же холодно улыбнется, повернется и уйдет и она никогда больше его не увидит?.. Или увидит, но...

Дорога до дома была очень коротка, минут десять.

...И, может быть, это последний шанс поговорить с ним о любви, восстановить полуразорваные отношения, напомнив, как хорошо им было тогда, в первый раз?..

И эта Нелли...

...И, может быть, больше никогда он не будет рядом, вот так близко, только он один... Еще какие-то несколько минут... Почему она так боялась, она сама не понимала, но ничего не могла с собой поделать.

Машина остановилась у ворот ее дома.

-- Вот мы и приехали,-- проконстатировал Дэвид холодно, повернувшись к ней, сохраняя непроницаемое выражение лица.

Сердце Оливии бешено стукнуло в груди, едва не разорвавшись.

-- Дэвид,-- произнесла она, совершив насилие над своей боязнью отчаяния, покрываясь краской,-- ты не зайдешь ко мне?

Его глаза на мгновение вспыхнули, но он сразу же подавил свои эмоции, так, что Оливия даже не заметила эту мимолетную метаморфозу.

-- Уже слишком поздно,-- ответил он бесчувственно,-- Мне кажется, это будет не совсем удобно.

-- Мне надо просто поговорить,-- ее глаза умоляли, предвосхищая слова,-- Пожалуйста, Дэвид, всего на несколько минут...

7.

За окном был туманный вечер.

Сквозь полузадернутые шторы светились уличные фонари. На столе тлела свеча.

Дэвид был в мрачном расположении духа. Казалось, ему было скучно. Казалось, что все надоело.

Нервы Оливии были на пределе. Она чувствовала, что не может уже объяснить, зачем она все это затеяла, зачем позвала его и что теперь она будет ему говорить. Она не знала, как успокоиться, как взять себя в руки. Она боялась вымолвить слово, боялась одной неправильной фразой испортить все, порвать ту тонкую нить, которая, как она думала, пока еще их связывает. Дэвид своим настроением только усугублял это ее состояние. Казалось, что ее терзания доставляют ему удовольствие, доказывая его безграничную власть над ней.

Оливия была погружена на дно депрессии, изводящей нервы и бередящей душу. Она знала, что надо с ним поговорить, но боялась начать, сказать хоть что-то важное, глядя в его холодные глаза.

Они смотрели друг на друга. Свеча горела. Оливия чувствовала, как дрожат ее руки, как сердце сбивается, как дыхания не хватает.

-- Ну, так что ты хотела сказать? -- произнес Дэвид безучастно тоскливым тоном,-- почему ты так смотришь, как будто я в чем-то перед тобой виноват?

-- Я боюсь тебя.

-- Почему?

-- Ты ведешь себя так, как если бы тебе все это слишком надоело: абсолютно безучастно.

-- Я жду, что ты еще мне расскажешь.

-- Ах, это я должна что-то говорить?! А тебе неужели нечего мне сказать?!

-- Ну, знаешь! Это разговор без темы. Зачем нам попусту тратить время!..

Он положил руки на стол. Ей показалось, что он собирается встать и уйти. Этого не могло случиться.

-- Дэйв! -- воскликнула она, отчаянно взглянув в его глаза.

-- Что? Что-то еще? -- он посмотрел на нее.

-- Зачем ты мучаешь меня?! Почему ты не скажешь мне, что ты не хочешь меня больше видеть, если я ничего для тебя не значу?! Зачем ты вынуждаешь меня бегать за тобой и умолять меня об этом?!..

-- Я тебя не вынуждаю.

-- Но я не могу этого не делать! Не могу, пока ты сам меня не прогонишь! Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, что я не могу отказаться сама даже от последнего шанса, даже если он один из миллиона... Я прошу, не мучай меня, скажи мне, что шансов нет, если между нами все кончено...

-- Я этого не имею в виду. Я не хочу выглядеть палачом.

-- Дэйв, я так больше не могу. Я умоляю...-- она внезапно запнулась, почувствовав, какую жалкую картину сейчас из себя представляет. Графиня Арнгейм, умоляющая о пощаде мальчишку, который вьет из нее веревки. Ей захотелось убить его за это, но она ничего не могла с собой поделать: надежда еще теплилась в ее сердце и она не могла через нее перешагнуть, чтобы отказаться от своей любви.

Она взглянула ему в лицо.

-- Дэйв, скажи, я нужна тебе? Ты любишь меня? Скажи, ты хочешь быть со мной, или все это был только мой лихорадочный сон?

Он улыбнулся. Спокойно и прохладно.

-- Я думаю, тебе надо успокоиться и побыть одной.

Она почувствовала, как ее сердце, словно от электрического разряда сжалось в комок, а глаза заволокла пелена слез.

-- Ты хочешь уйти? -- почти прошептала она, превозмогая горечь и боль,-- я тебя не удерживаю. Иди.

-- Ты проводишь меня до дверей? -- спросил он, вставая.

-- Нет.-- быстро ответила она.

Он, обернувшись, резко посмотрел ей в глаза и поймал взгляд, в который она вложила всю боль своей израненной души. Она не сдерживала слез, душивших ее.

-- Что с тобой? -- спросил он, стараясь придать твердость голосу. Оливия молчала, не глядя на него, стараясь подавить водопад чувств.

Он подошел к ней и нежно взял ее руку в свои руки, гладя, лаская.

Она уже не думала. Она не знала, как может все еще сдерживаться.

И реально ли все это?..

-- Ну в чем дело? -- произнес он тихо,-- что случилось? Успокойся, ведь все в порядке...

Она не могла больше этого выносить.

Она не контролировала уже свои действия. Дэвид гладил ее руку, шепча всякий вздор. Она, не соображая даже, что делает, исступленно обняв его, прижалась к нему всем телом.

Истерика душила ее. Она не могла больше ей сопротивляться, теряя рассудок от безумства всего происходящего. Ей казалось, что он сейчас отшвырнет ее прочь, давая почувствовать себя полным ничтожеством, растопчет, смешает с грязью.

Нет. Не сейчас. Еще хоть секунду до того, как он этим ее убьет...

Ей надо только было сейчас чувствовать тепло его тела. Только это. Еще мгновение. И уснуть.