Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец

Вахмистр. Мы ходили! Ваша братья таскается за войском, как собаки за поварами. Черт упомнит всех вас! Ведомо, что в войске нашем нельзя обойтись без цыгана-коновала и без жида-цирюльника. Много вас перебывало под моим канчуком!

Цыган. А кто веселил вас скрипкой и песнями, пане вахмистр? А кто вывез вас, раненого в битве под Соколом?

Вахмистр. Как, это ты, Ганко! Добро пожаловать. Дайте ему вина. Постарел, брат, постарел!

Ганко. И вы не помолодели, пане вахмистр, а все-таки охота к войне не простыла в вас: опять на Москву!

Вахмистр. А на этот раз еще и с самим Московским царевичем. Что, не хочешь ли с нами?

Ганко. Я именно за тем и пришел сюда из Люблина.

Вахмистр. Дельно! Дельно!

Ганко. Смертная охота к войне!

Вахмистр. Ха, ха, ха, к войне! Вот об тебе уж можно сказать: куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Не к войне у тебя охота, а к добыче. Помню я, брат, твои подвиги!

Ганко. Война не может быть без добычи, а добыча без войны – так это все равно.

Вахмистр. Разница та, что мы подставляем лоб под пули, а ты спину под канчук. Гей, господа, кто хочет славы и богатства, к нам, к нам! Трубачи, поход!

Женщина средних лет. Что это значит, господин вахмистр? Ты сманил вчера в службу моего мужа, не спросясь меня. Я хозяйка в доме! Кто станет работать, кто будет кормить деток, что будет с ним, что станется с нами? Господи, воля твоя! как разбойники, хватают людей из домов!

Вахмистр. Потише, матушка, потише! Мы никого не берем насильно, а только приглашаем храбрых людей с собою, делить добычу на Москве.

Женщина. Храбрых людей! Посмотрел бы ты храбрости моего муженька! Он от меня прячется за печь; что будет, когда увидит москаля?

Вахмистр. От злой бабы и сам дьявол спрячется под землею. Ведь и чародей пан Твардовский отделался от ада женой (58). Бабий язык – чертово помело: выметет из дому и храбреца, и мудреца.

Женщина. Смотри, пожалуй, еще насмехается. Попался бы мне в когти, я выдрала бы эти седые усы.

Вахмистр. Не сердись: не один твой муж идет на войну от злой жены! А кому ж будет прибыль, когда не вам, бабам, когда мы воротимся с московскими денежками? Потерпи, будешь ходить в московских соболях и жемчугах.

Женщина. Я сама пойду с вами. Не поверю вам, разбойникам! Пожалуй, вы научите моего мужа жениться в другой раз на московке. Не отстану от вас…

Вахмистр. Пожалуй, ступай; в случае нужды мы будем травить неприятеля злыми бабами, как медведей меделянскими собаками.

Мещанин. Ты бы не сердилась, соседка, а благодарила пана вахмистра за то, что он, как аист в болоте, очищает наш город от всякой сволочи.

Женщина. Ах, вы, окаянные! ах, злодеи!..

Вахмистр. Трубачи, тревогу! Музыканты, туш!

Богатый воевода Мнишех кроме обширных поместьев и замков имел великолепные палаты в Кракове, Варшаве и Львове, трех важнейших городах королевства, где собиралась шляхта польская для дел частных и общественных. Предпринимая подвиг, от успеха которого зависела участь его рода и поколения, воевода Мнишех перенесся со всем своим дворцом во Львов, где ему позволено было набирать вспомогательное войско для Лжедимитрия, и перевез туда все свои сокровища. Дом его был убран с великолепием истинно царским. Ни в одной из европейских стран того времени частные люди не выказывали такой пышности, как польские паны. Богатству их удивлялись все иностранцы (59). Стены гостиных комнат в доме Мнишеха обиты были шелковыми тканями и парчами. Раззолоченные стулья с бархатными подушками, шитыми золотом, мраморные столы с бронзою, дубовые шкафы резной отделки с накладками из черного дерева, со вставными фигурами из перламутра, янтаря; зеркала в бронзовых рамах, множество стенных часов с механическими играми удивляли богатством и ценностью. Персидские и турецкие ковры, шитые золотом, разостланы были на полах. Прислуга одета была в шелк, бархат, тонкие сукна с золотым и серебряным шитьем. Надворное войско Мнишеха составлено было из самых видных людей; они имели драгоценное оружие, которым могли бы щеголять богатые рыцари царских дворов. Воевода Мнишех хотел показаться достойным тестем сильного монарха и, проживая во Львове, изумлял даже богатых панов своею роскошью и пышностью. Дом его был открыт для всего дворянства, и ежедневно более ста человек садилось у него за стол. Но, желая вполне показать свое богатство и хлебосольство, а вместе с тем привлечь на свою сторону знатных панов, Мнишех разослал гонцов во все стороны и пригласил к себе гостей на 10 августа, за несколько дней пред выступлением в поход на Москву.

С утра балконы, крыльца и окна дома Мнишеха убраны были разноцветными коврами и зеленью. На обширном дворе расставлены были столы и выкачены бочки с пивом и медом для охотников и войска, вступившего в службу Димитрия. Музыканты и трубачи играли попеременно. Весь город был в движении, и любопытные толпились возле ворот дома и на улице. В одиннадцать часов утра стали съезжаться на пир почетные гости. Лжедимитрий прибыл верхом, окруженный своею свитою и русскими приверженцами. Он был в парчовой ферязи русского покроя и в красном бархатном плаще, подбитом горностаем, с алмазными застежками по полам от верху до низу. Голова его прикрыта была высокою собольею шапкой.

Из знаменитых поляков приехали в гости: Бернард Мацевский, кардинал и епископ Краковский, архиепископ Львовский Иоанн Соликовский, канцлер коронный Матвей Петроконский, канцлер Литовский Лев Сапега, маршал коронный Андрей Опалинский, маршал Литовский Андрей Завиша; знаменитые паны, приятели Мнишеха: Альбрехт Радзивилл, Христофор Дорогостайский, Сигизмунд Мышковский, Станислав Конецпольский, Мартин Казановский, Лаврентий Гембицкий, Станислав Минский, Вацлав Лещинский, князь Роман Наримунтович-Рожинский, хорунжий Пржемысльский-Тарло, Любомирский, князь Друцкой-Сокольницкий. Каждый из приглашенных панов привел с собою, по тогдашнему обычаю, своих приятелей. Значительнейшие лица из них были: Стадницкий, Харлецкий, Витковский, Войский, Парчевский, Ян Соколинский, Витовский, Иосиф Будзило, Велонгловский, Рудницкий, Хрусинский, Казимирский, Михалинский, Тышкевич, Туральский, Млоца-Виламовский, Рудзский, Орликовский, Кончинский, Гаевский, Мадалинский (60). Кроме того, все участвующие в вооружении явились с своими ротмистрами. Все сии паны умом и заслугами имели влияние на своих соотчичей, каждый в своем кругу, по мере связей, родства и богатства.

Столы накрыты были в двух больших залах. В первой для панов знатнейших и для дам; в другой для низшей шляхты. Пока разносили водку и закуски, молодые мужчины увивались вокруг дам в гостиной комнате. Мнишех собрал в своем доме множество красавиц для привлечения молодых панов на свою сторону. Дамы возбуждали в воинственном юношестве охоту к славе и просили их завоевать престол Московский для подруги их, панны Марины, обещая приехать с нею в Москву. Многие надеялись, что не одна свадьба царя Московского совершится в древней столице России, и собирались на войну, как на радость. Особенно в этот день польские красавицы старались превзойти одна другую богатством нарядов. Почти все девицы были в шпенсерах венгерского покроя, опушенных соболями, и в исподнем коротком платье из золотой и серебряной восточной парчи, вышитой шелками. Волосы заплетены были у них в косы, которые ниспадали по плечам и обвивались вокруг головы. Жемчужные и алмазные нитки переплетены были в волосах. Шею и грудь украшали ожерелья и цепи с алмазами и цветными камнями. На ногах имели они сафьяновые полусапожки, окованные серебром и золотом. Некоторые девицы, в том числе и Марина Мнишех, были в длинном французском платье и имели на голове богатое украшение из золота и алмазов. Замужние женщины были также во французских робронах и в чепцах из дорогих фламандских кружев. Некоторые старухи еще носили одежду старинного покроя, длинную парчовую кофту и шапочку, опушенную соболями и вышитую жемчугом.