Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

Греми, греми, не боюсь.

Не видалъ ты пана?

Только и видѣлъ его, когда онъ съ лошади соскочилъ.

Да какъ онъ лошадь-то упустилъ?

Ранилъ онъ его съ лошади, олень упалъ. Обрадовался онъ, соскочилъ, думалъ добить. А олень вскочилъ, да дальше. Онъ за нимъ пѣшій ушелъ. Лошадь то убѣги. Бросились мы догонять. А она задрала хвостъ, да домой. Онъ теперь пѣшій и бѣгаетъ.

Чего вы тутъ?

Пана ищемъ.

Ищите вчерашняго дня. Онъ ужъ дома.

Какъ? а лошадь?

Поймали, привели. Онъ сѣлъ и уѣхалъ.

Врешь?

Самъ видѣлъ. Самъ стремя держалъ, какъ садился.

Гдѣ онъ? гдѣ онъ? Сейчасъ былъ. Экіе проклятые! Всѣ отстали, и лошадь упустили. Дай срокъ, вернусь – перепорю всѣхъ.

Эй, народъ! Вы – черти, канальи, дьяволы, запорю! Ааааа! Аа… Нѣтъ, не откликаются. Дай, доберусь. Вы мнѣ заплатите за все, чертовы дѣти! Разбѣжались, бросили однаго. Погоди! Аааа!.. (Слушаетъ.) Никого. (Ложится.) Ай да олень, довелъ онъ меня! И переночевать придется. Погоди, черти. Ужъ какъ пороть буду, сначала однаго, потомъ другаго, всѣхъ переберу. Потомъ опять сначала. Будете помнить. Ааааааа! Нѣтъ никого. (Встаетъ.) Однако идти надо: авось, набредешь на людей ИЛИ на поляну. А то тутъ и волки съѣдятъ. Аааааа! – Горло даже пересохло. Погоди, я вамъ размочу спины-то. Аааааа! (Уходитъ.)

То насъ, разбойниковъ, люди боятся, а вотъ довелось намъ людей бояться, замучала проклятая охота панская. Ужъ начто въ трущобу забились. И то потревожили.

Да, братъ, цѣлый день никого не пограбили, только сами бѣгали. Завтра надо пораньше на дорогу выходить. Добычу добывать.

Житье бы ничего. Да одно – не покойно. 78

Да чего же вы такъ пана испугались?

Чего испугались? Вотъ дуракъ-то. Какъ же не испугаться? Это не мужикъ и не ку[пецъ?]: съ тѣми <���какъ разъ> и вдвоемъ управи[шься]. 79 А панъ иначе не выѣзжаетъ, какъ за нимъ человѣкъ сто верховыхъ съ ружьями да съ ножами, да пѣшихъ съ дубьемъ человѣкъ 200. Этотъ налетитъ, такъ отъ насъ только мокро останется.

То-то вы и уходите такъ скоро.

А то какъ же. Съ богатымъ не судись, съ сильнымъ не борись. И лѣса тоже эти его. И деревни всѣ кругомъ его. Человѣкъ большой, у него сила большая. Такой же, какъ мы, разбойникъ, только другаго манера.

Ааааа!.. Черти!.. Выворочу все вамъ! Аааа!

Молодой разбойникъ (вскакиваетъ). Лѣшій! Лѣшій! Оретъ.

И то лѣшій. Дай посмотримъ, какой!

Ишь испугались! Не лѣшій. А такъ какой-то, заблудящій. Должно съ пьяна. Эй, ты, щеголь!

А такъ вотъ вы гдѣ, разбойники! Усѣлись, огонь развели. А своего пана бросили. Погоди же ты, я васъ! (Налетаетъ на нихъ, начинаетъ драться.)

Ай, молодецъ. Вотъ такъ воинъ! Да ты полегче! (Беретъ его за руки.)

Мерзавцы, идолы, черти! Я васъ!

Да онъ, ребята, чумовой какой-то. Дай-ка ремень.

Что вы, али пана не знаете? Я съ васъ шкуру спущу, а потомъ за ноги повѣшу.

Ну-ка подтяни, Сидорка, покруче. А я пану этому всыплю парочку горячихъ, чтобъ онъ свое панство забылъ. (Беретъ плеть.) Вишь, панъ, говорить.

И похожъ на пана, нечего сказать.

Повѣшу!

Разъ! Ну-ка, панъ, попрыгивай.

Ай, ай!

Ну-ка еще горяченькаго. Такъ-то пороть будешь, али еще какъ?

Ай, ай! Право, я панъ. Ей Богу.

Да я и вѣрю. За то и бью. (Хохочетъ.) Вотъ дай я раздѣну тебя, тогда виднѣе твое панство будетъ.

–

Панъ. Ой, ой, ой! Руки мои затекли. Ой! Погоди жъ, все вымѣщу. Желѣзными прутьями пороть буду. Ой, спина! Избили всю. Ну, расплатитесь вы! Я васъ! Да, доберусь. Ой, ой! Во рту пересохло. Въ подвалы засажу. Заморю.

Дядюшка, и то человѣкъ привязанъ стоитъ. Иди, посмотри.

Вишь ты, грѣхъ какой. Должно, разбойники ограбили да и привязали.

Что же стоите, дурачье? Развѣ не видите, развяжите скорѣе.

Ахъ, не боятся люди Бога. Какъ измучали человѣка. (Подходитъ, хочетъ развязать.) Ишь узлы какіе! Ванька, ножикъ давай.

Что копаешься, скорѣе! О-о-о!

Ну вотъ, расправилъ, сердечный. Водицы тебѣ, что-ль? Ванька, давай воды да хлѣбца.

На, сердечный, поѣшь.

Ахъ, разбойники, что дѣлаютъ. Ну, теперь ужъ не миновать вамъ моихъ рукъ.

Дядюшка, онъ кому то грозитъ.