Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

Если бываютъ расширенія этаго понятія въ одну и другую сторону, какъ напримѣръ, то, что мы микроскопическую клѣточку называемъ живою, или душу умершаго или духовъ спиритовъ называемъ живыми, то мы знаемъ, что это нѣкоторое уклоненіе отъ основнаго понятія, и это не мѣшаетъ ясности нашего всѣмъ извѣстнаго понятія о жизни: того, что происходитъ въ нашемъ и подобнымъ намъ тѣлахъ отъ дня рожденія и до смерти. Изъ этаго понятія вытекаютъ, въ виду его составляются и на немъ строятся всѣ наши философскія, научныя, общественныя житейскія разсужденія и въ ясности этаго понятія о жизни мы не имѣемъ никакого сомнѣнія. – Но такъ ли это? Такъ ли ясно это понятіе о жизни, какъ о чемъ то происходящемъ въ нашемъ тѣлѣ со времени рожденія и смерти, какъ это представляется?

Я думаю, что нѣтъ, и что сложность этаго понятія, различіе значеній, которые мы ему приписываемъ, и есть источникъ всѣхъ, безъ исключенія всѣхъ заблужденій, отъ которыхъ страдаютъ люди».

б) Затем вторая редакция получает крупные вставки (описание №№ 35, 36) с темами о раздвоении человеческой личности, отречении разумного я от личности, об условности всех радостей и огорчений. в) Наконец, проведена сплошная и очень интенсивная общая логико-тематическая и стилистическая правка текста, многое сокращено, перефразировано. Общую тенденцию работы Толстого над правкой второй редакции поэтому, пожалуй, можно определить как стремление значительно укрупнить объем небольшой по первоначальному замыслу статьи. 621

19 марта Толстым была написана особая конечная часть для второй редакции, которая с позднейшими поправками составила главы XXXI и XXXII основного текста. Черновик (Описание № 44) дался Толстому очень легко: на нем нет больших поправок. Постановка даты показывает, что автор предполагает как бы близость окончания работы. В ближайшие же дни С. А. Толстая перебеляет этот черновик (ркп. № 45), a Л. Н. Толстой обращается к правке начала статьи.

Первая правка начала статьи второй редакции (без вступления), по-видимому, сделана около 28 марта (Описание №№ 46—50). Правка была довольно основательной. Часть начала правилась по новой копии (Описание №№ 46, 49, 50), часть по рукописям второй редакции. Сущность правки сводилась к: а) полной логической перекомпановке материала (иногда с помощью механической перестановки листов), б) к расширению текста новыми вставками (введены темы о религиозных решениях вопроса смысла жизни, о болях и ранах телесных, о душе как носителе жизни, о законе борьбы в жизни, о достижениях культуры как обмане, о жизни богатых и бедных и др.) и в) к основательной и сплошной логико-стилистической обработке данной части текста.

С первой правки начала второй редакции была сделана копия (Описание №№ 51—55), и 31 марта Толстой просматривает часть вступления (Описание 31, 32, 34) и новую копию начала статьи. Результатом просмотра является вторая правка начала, которая сводится к следующему: а) перепутавшееся и частью стершееся деление статьи на главы теперь производится заново, намечено 14 глав. Причем во время специального просмотра с черным карандашом в руках Толстой к главам на полях приписал карандашные заголовки, именно: 1. «Вульгарное внѣрелигіозное понятіе жизни», 2. «Внѣрелигіозное свободное понятіе», 3. «Предположеніе души не обязат. понятіе», 4. «Жизнь процессы, но это безсмысленно», 5. «Понятіе жизни изъ ея цѣли также безсмысленно», 6. «Люди приписываютъ понятіе жизни возможности жизни», 7. «Воспитаніе и отуманеніе въ ложномъ понятіи жизни». Однако снабжение глав заголовками не доведено до конца. б) Весь текст копии подвергнут сплошной логической переработке (пропуски, перестановки, стилистическая работа). Среди вставок имеются крупные, например, с новыми темами о призрачности телесного я, с цитатами из Конфуция, браминов, Будды, Моисея, Христа, которые дошли (правда с позднейшими переделками) до основного текста (на стр. 327—328).

Вероятно, в самом начале апреля 1887 г. Толстой, перебелив части второй правки начала, делает общий свод всех полученных в результате правок рукописей и прорабатывает этот сводный текст еще paз. Так получается третья редакция (см. Описание, стр. 808), которую можно назвать сводной рабочей. Она нумеруется общей пагинацией 1—60 (последние листы остаются ненумерованными). Особенности этой новой редакции сводятся к следующему. Вступление оставляется почти без поправок. Статья же, во-первых, очень заметно расширяет сравнительно со второй редакцией объем и тематику. Статья растет. Наиболее крупные новые темы: жизнь это «то, чтò делает человек или животное для сохранения своей личности и достижения блага (Описание № 58), жизнь есть стремление к невозможному сохранению своей личности (Описание № 59), человек всегда смотрит на всё глазами своей среды (Описание № 60), учения мира, отводящие человека от решения вопроса о цели жизни, навязывают ему обязанности семейные, гражданские и т. п. (Описание № 61), жизнь должна быть согласна с разумным сознанием (Описание № 64), и написанная заново целая большая глава о страданиях. Во-вторых, весь текст третьей редакции обновлен путем сильнейшей логической и частично композиционной (путем перестановок) правки текста второй редакции. В-третьих, разбивка на главы оставлена не проясненной. Кое-где намечены будущие главы через знак «NN». Таким образом третья редакция дала почти полностью новый текст статьи, хотя и писанный по канве второй редакции. От третьей редакции дошло до основного текста несколько строк и часть вновь написанной главы в виде гл. XXXV основного текста. Новую главу о страданиях мы издаем под № 9 черновых вариантов.

Создание третьей редакции статьи «О жизни и смерти» чрезвычайно крупный момент в истории работы Толстого. Так, повидимому, ощущает этот момент и сам автор. В уже цитированном письме к В. Г. Черткову от 2 апреля 1887 г. он пишет, что работа подвигается и даже приближается к концу. Но если Толстой 2 апреля еще думал, что работа «приближается к концу», то 4 апреля в письме к С. А. Толстой он пишет «…начал «Жизнь»… Вчера был Буткевич и Фейнерман» (ПЖ, стр. 307). Повидимому, именно третью редакцию, составляющую результат крупного, как указано, увеличения объема и переработки текста, Толстой и ощущает как «начало» новой волны работы. Последующие апрельские письма Толстого к разным лицам определенно показывают, что эта волна работы в апреле очень сильна. Несомненно к первым числам апреля относится не датированное апрельское письмо Толстого к С. А. Толстой, где он пишет: «Утро вчера много занимался; писал совсем новую главу: «О страдании» – боли… Пересматривал, поправлял сначала. Как бы хотелось перевести всё на русский язык, так, чтобы Тит понял. И как тогда всё сокращается и уясняется. От общения с профессорами – многословие, труднословие и неясность. От общения с мужиками – сжатость, красота языка и ясность».... (ПЖ, стр. 310).