Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Наше жизнепонимание

6. Рукопись, составленная из машинописных копий с рук. № 5 и рук. № 4. Рук. № 4, представляющая собой вступление и послесловие к «провозглашению» Гаррисона, переработана Толстым применительно к «провозглашению» группы лиц, присланному Н. Г. Сутковым. Первоначально рукопись № 6 содержала 9 лл. 4°. После переработки часть листов и отрезков была переложена в следующие рукописи. Начало: «Провозглашение это было написано». Конец: «составляет основу их жизни».

7. Машинописная копия рук. № 6. Первоначально заключала в себе 9 лл. 4° (из них несколько листов, склеенных из отрезков). После переработки часть листов и отрезков переложена в следующие рукописи. В данной рукописи осталось 2 лл. 4° и 8 отрезков. Начало: «Провозглашение это было написано». Конец: «и призываются люди этим воззванием».

8. Машинописная копия рук. № 7. Первоначально заключала в себе 14 лл. 4° (часть листов, склеенных из отрезков). После переработки часть отрезков была переложена в следующие рукописи. В данной рукописи осталось 10 лл. 4° и 4 отрезка. Начало: «<���Провозглашение> Воззвание это». Конец: «составляет основу их жизни».

9. Машинописная копия рук. № 8. Первоначально содержала в себе 14 лл. 4° (часть листов, склеенных из отрезков). После переработки часть листов и отрезков была переложена в следующие рукописи. В данной рукописи осталось 2 лл. 4° и 5 отрезков. Начало: «Воззвание это». Конец: «Составляет основу их жизни».

10. Машинописная копия рук. № 9. 13 лл. 4° (часть листов, склеенных из отрезков) и 1 отрезок. Листы вложены в обложку, на первой странице которой – автограф письма Толстого к Н. Г. Сутковому, в котором Толстой извещает Суткового о посылке ему переработанного им «воззвания» («провозглашения»). Письмо это см. в т. 77.

11. Копия неизвестной рукой «Провозглашения» Гаррисона. 10 лл. 4°. Копия представляет собой сокращенное изложение «провозглашения», напечатанного в трактате «Царство божие внутри вас». Толстой написал к нему новое вступление и сделал несколько исправлений в тексте. Начало: «В 1838 году в Америке». Конец: «Добавляем мы к этому воззванию следующее».

12. Машинописная копия рук. 10 и 11. 8 лл. тонкой бумаги стандартного формата. Исправления Толстого незначительны.

Между этой копией и печатными текстами имеются большие разночтения. Очевидно, была еще рукопись, переработанная Толстым, с которой, и делался набор. Рукопись эта неизвестна.

В 37-м томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого продолжается публикация его произведений, написанных в последние годы жизни. Здесь помещены относящиеся к 1906—1910 гг. художественные произведения, статьи, очерки.

Для правильной оценки включенных в этот том произведений следует учитывать систему взглядов Толстого в целом, в их совокупности, во всей сложности переплетения сильных и слабых сторон. Эти взгляды выражены не только в произведениях Толстого, но также в его дневниках и письмах, в которых читателю раскрывается потрясающая картина мучительных переживаний, вызванных у писателя все более и более ухудшавшимся положением народа, политической реакцией в стране, поисками пути изменения действительности и полным непониманием единственно возможного пути – революционной борьбы.

Годы, к которым относятся публикуемые в 37-м томе произведения, это годы безудержного террора, которым царское правительство стремилось задушить революционную борьбу. Истекающая кровью страна была покрыта виселицами, тюрьмы были переполнены, всякие проявления революционного протеста жестоко карались. Либеральная буржуазия, с ликованием встретившая поражение революции 1905—1907 гг., всемерно помогала самодержавию обманывать народ. Обнищание масс дошло до предела. Но гнев народа не мог быть подавлен никакими репрессиями и нарастал с каждым днем. Настроения пассивизма, непротивления, выражавшие слабые стороны взглядов крестьянства и нашедшие отражение и во взглядах Толстого, стали постепенно изживаться в массах под могучим влиянием пролетарской революционной борьбы и уроков первой русской революции.

Вся эта совокупность условий русской жизни нашла отражение и в эволюции Толстого, писателя, который переживал народные бедствия с такой силой, что страдания крестьянства стали его собственными страданиями. [2]

В последний период жизни Толстой, при всех кричащих противоречиях своих взглядов, при всей интенсивности пропагандирования реакционной теории непротивления злу, не только не перестал быть обличителем существовавшей политической системы, но сам все отчетливее осознавал свой гражданский долг писателя, срывающего с правящей верхушки и эксплуататорских классов все и всяческие маски.

Великая роль Толстого-обличителя с особенной силой стала очевидной в 1908 г., когда все передовое человечество отметило восьмидесятилетие со дня его рождения. Всемирно-историческое значение Толстого тогда получило оценку от имени революционной России в статье Ленина «Лев Толстой, как зеркало русской революции». Ленин охарактеризовал взгляды гениального художника как отражение силы и слабости крестьянской революционности в эпоху 1861—1904 гг. Он с гордостью писал о Толстом как страстном обличителе существовавшей системы, беспощадном критике эксплуатации и рабства, враге самодержавия, выразителе настроений широчайших масс крестьянства. И в то же время Ленин учил отделять в творчестве Толстого то, что принадлежит будущему, от того, что ушло в прошлое. Великий вождь пролетариата указал на опасность, которую представляло для судеб русской революции «толстовское непротивление злу, бывшее серьезнейшей причиной поражения первой революционной кампании». [3]

Трудовой народ в приветствиях, посланных Толстому в связи с юбилеем, выразил свою горячую любовь и благодарность за его самоотверженную деятельность обличителя и критика. Так, в послании рабочих Балтийского судостроительного завода говорилось:

«Из душных мастерских завода мы, люди тяжелого труда и тяжелой доли, сыновья одной с Вами несчастной родной матери, шлем Вам привет, чтя в лице Вашем национального гения, великого художника, славного и неутомимого искателя истины. Мы, русские рабочие, гордимся Вами как национальным сокровищем, и лишь хотели бы, чтобы и могучему созидателю новой России – рабочему классу – природа дала своего Льва Толстого».

И в то же время своей обличительной деятельностью Толстой вызывал острую ненависть царского правительства, правящих классов, церкви. Реакционная пресса все более усиливала погромную травлю писателя, либералы в своих лживо-лицемерных писаниях грубо извращали сущность его творчества. Царское правительство всеми силами пыталось (как откровенно признала официозная газета «Россия») пресечь «стремления придать почитанию гр. Толстого характер общественного сочувствия его деятельности, направленной против православной веры, против государства и государственных установлений». [4]Разгул черносотенной травли дошел до таких пределов, что Иоанн Кронштадтский сочинил «молитву» о скорейшей смерти Толстого, а епископ Гермоген опубликовал «архипастырское обращение», содержавшее отъявленные ругательства по адресу писателя.