Алберт Бэл - Игра с ножами

Позднее мы с Леонидом обсуждали этот случай. Леонид был на четвертом курсе, мы жили в одной комнате.

- Видишь ли, - сказал Леонид, - нельзя людей делить на публику и артистов. И те и другие люди. Только во время выступления артисты - это люди, которые работают, а публика - люди, которые развлекаются. И те, кто работает, не должны бояться тех, кто развлекается.

Работа вызывает уважение.

Танцоры закончили номер на бис. Я присел раздругой, чтобы размять ноги. На мне испанский костюм, за широким кушаком из зеленого шелка пять ножей с красными деревянными ручками. Номер называется "Игра с ножами".

Да, Леонид, где только мог, пытался рассеять мой страх перед публикой. Однажды, получив стипендию, мы ужинали в кафе, и он сказал?

- Можешь сделать, как в том анекдоте?

- В каком анекдоте?

- Закажи кефир, вылей себе на голову и скажи официантке: "Извините, я думал, это чай!"

Кефир я не стал заказывать, но из пяти бокалов для шампанского изобразил хрустальный фейерверк. Жонглеры называют этот номер каскадом. Заведующий подлетел к нам вне себя от возмущения и, запинаясь, проговорил:

- То-то-товарищи! Пре-кра-тите!

В это кафе нас больше не пускали.

Вот пробежали мимо танцоры. На них разноцветные костюмы. Растянулось по коридору сине-зелено-красное ожерелье.

И тишина. Я стою на грани неведомого мира. Советы Леонида, всякие тревоги, эксцентричные выходки студента на перроне и в кафе, бесчисленные упражнения по акробатике и жонглированию в училище, дрожание рук, воспитание воли - все осталось где-то в стороне.

Есть только зал, наполненный людьми, у которых взгляды точно клинки ножей, и жонглер, у которого ножи заткнуты за пояс.

Сцена пока еще пуста, по обе стороны от меня кулисы. Делаю глубокий вдох, как пловец, который бросается в воду с десятиметровой вышки. И вместе с воздухом я наполняюсь отвагой. Она необходима, без нее человек просто ремесленник, каким бы требовательным он к себе ни был. Отвага прежде всего.

Звукооператор пустил магнитофон.

Мелодия ритмичного испанского танца, и, сделав арабское сальто, я выскакиваю на сцену.

Когда пловец в воде, высота скалы его уже не пугает.

Начинаю ритмичным этюдом с четырьмя ножами. Он легок и прост подбрасываю два ножа, за ними два других, а сам через спину делаю сальто-мортале. Едва ноги касаются пола, клинки первой пары ложатся на ладони. Подкидываю эту пару наклонно вверх вправо, вторую - влево. Ничего сложного, главное - выдерживать ритм и следить, чтобы каждый клинок совершил четыре оборота..

Затем одному клинку даю возможность вонзиться в пол. Перехожу к различным комбинациям с тремя ножами. Они мелькают то за спиной, то поверх плеч, то под локтями. Поочередно вскидываю ноги, и ножи пролетают под ними.

Еще два клинка вонзились в пол. Выполняю несколько трюков с одним ножом. Они остроумны и нравятся публике, не требуя от жонглера особых усилий. Это мой отдых перед финалом.

И вот уже в воздухе пять клинков. Стальные дуги оплели меня со всех сторон. Теперь-то я знаю, что зрители пронзают насквозь клинками своих взглядов лишь тех, кто стоит за кулисами. Теперь я для них не чужой, я частица их жизни, частица вечного движения. Я проводник, люди идут за мной, я веду их в мир игры.