Константин Тетерин - Проза

- О, чего же еще может желать мое утомленное сердце! - граф поцеловал руку мадам, - Вы так добры ко мне.

- Полно вам, граф, - мадам де Кутюре решительно взмахнула веером, раздавайте карты!

- С превеликим удовольствием, - граф принялся бережно тасовать новую колоду, - Каковы будут ваши ставки, мадам?

- Ставки? - мадам де Кутюре задумалась, - Вот моя первая ставка...

...- Доктор, скажите, что с ним? - мальчик лет семи лежал на операционном столе. Над ним склонились врачи, пытаясь остановить кровь. Молодая мама сидела рядом и со слезами на глазах снова и снова вспоминала желтое такси, которое толкнуло ее сына, заставив его пролететь по воздуху, удариться о дерево и упасть, подобно сломанной игрушке. Она вспоминала, как сбежались люди. Она пыталась вспомнить номер быстро уехавшей машины. Она вспоминала, как ее сын лежал и не шевелился, как будто кукла.

- Доктор, он будет жить?

- Пока неизвесно...

Усталый врач дрожащей рукой вытер лоб и вошел в операционную, откуда доносились лишь неясные крики и шум. Молодая девушка не могла скрыть свои слезы, напряженно пытаясь услышать и понять, что происходит с ее сыном там, за плотно закрытой дверью...

...- Устраивает ли вас ставка, лорд Брекенгем?

- Вполне, мадам. Кстати, вам говорили, что вы сегодня очаровательна?..

...Шум в палате усилился, и вдруг резко стих. Девушка сжала руки в кулаки.

- Все будет хорошо, - шептала она, застыв в ожидании.

Наконец дверь открылась. Она увидела врачей, что медленно один за другим выходили из палаты, и громко закричала:

- Нет!..

...- Валет, мадам, - лорд улыбнулся, - Я выиграл.

- Однако! - засмеялась мадам, собрав карты, - Теперь ваша ставка, лорд Брекенгем.

- Ну что же, мадам, я готов рискнуть...

...Последний весенний день подходил к концу. Солнце медленно опускалось за горизонт, убегая от серой усталости огромного города. Он стоял около их любимого дерева в парке и нетерпеливо посматривал на часы, сжимая в руке полузакрытый букет. Время тянулось непривычно медленно.

Осминцев замер в кустах неподалеку, разглядывая стоящего перед ним парня. "Ты мой, ты в моей власти", - думал он, целясь из охотничьей двустволки. Было жарко. Липкий холодный пот укрыл его и без того красный лоб, медленно стекая по щекам.

"Если я даю право жить, значит я - бог?" - промелькнула очередная мысль. Осминцев наклонил голову. Парень в очередной раз взглянул на часы. Осминцева это бесило. Он вдруг вспомнил, как в детстве так же посматривал на часы, с испугом ожидая, когда прийдет отец.

Парень опустил руку с часами и развернулся.

"СТОЙ, КУДА ЖЕ ТЫ!!!" - палец сам собой нажал на курок.

...- Ваш ход, мадам...

Дробь пролетела мимо, случайно задев руку парня. Он вскрикнул и схватился за локоть. Осминцев выругался и стал быстро отползать назад.

..."Ты никогда ничего не сможешь сделать", - смеялся над ним отец, - "Ты трус, как и твоя ненаглядная мамочка"...

Осминцев бросил ружье и заплакал...

...- Вы снова проиграли, мадам, - улыбнулся лорд.

- О, да вам сегодня везет, - мадам де Кутюре собрала карты, - Однако я готова рискнуть еще раз. И на этот раз моя ставка возросла...

...- Сегодня снова вылет? - спросил Робинсон.

- Да. Сегодня мы накидаем им очередную порцию хот догов, - Лендмарк улыбнулся и открыл пиво, - Долго же они терпят.

Внезапно воздух разрезал скрипучий писк сирены.

- Вот черт, вылетаем раньше, - Лендмарк поставил пиво на столик. Робинсон вскочил и дрожащими руками стал одевать комбинезон.

- Первый вылет? - спросил Лендмарк.

- Да, - ответил Робинсон.

- Боишься?

- Да...

- Ничего. Это все равно, что играть в компьютерную игру. Вот увидишь, тебе понравится.

- Я католик, - сказал Робинсон.

- Ну и что? Все мы католики. Но надо же иногда веселиться! - Лендмарк похлопал Робинсона по плечу и вышел из комнаты.

Через несколько минут они уже были в воздухе.

- Первая цель твоя, - услышал Робинсон в наушниках голос Лендмарка.

- Хорошо, - ответил он и взглянул на радар. Ждать осталось совсем немного.

Наконец система наведения захватила цель. Не долго думая, Робинсон нажал на гашетку.

- Поздравляю! - услышал он веселый смех Лендмарка. Робинсон провел ракету взглядом и увидел, как на земле появляется маленький "мухомор", как в шутку называли они в училище дым от взрыва ракеты "земля-воздух".

- А что это было? - спросил он у Лендмарка.

- Школа, - ответил тот.

- Пустая? - Робинсон почувствовал, как ему вдрг стало страшно.

- Ничего себе пустая! Триста с малым учеников и десять учителей. Поздравляю! Прилетим на базу - угощу пивом! - Лендмарк смолк. Робинсон еще раз взглянул на "мухомор". Действительно, было не сложнее компьютерной игры...

...- Вы снова проиграли, мадам. Не желаете ли еще?

- Нет, я сегодня устала, - мадам де Кутюрье взмахнула веером и поднялась из-за стола, - Продолжим в следующий раз, лорд Брекенгем.

- Тогда разрешите угостить вас шампанским, - лорд Брекенгем улыбнулся, взял мадам де Кутюрье под руку и вывел ее из комнаты...

ГОЛОС

Когда-то в детстве маленький Сема услышал голос. Он звучал откуда-то изнутри, такой сладостный, вкрадчивый, и при этом совершенно не похожий ни на один из знакомых ему голосов.

- Ты знаешь, почему я пришел к тебе? Ты особенный, - шептал голос.

- Ух-ты! - восклицал Сема, - А что это значит?

- Ты избранный, - продолжал сладостный шепот, - вот открой Писание и посмотри. Видишь - много званых да мало избранных!

- Ого! - Сема представлял себе как мало таких как он.

"И мама не такая?", - думал он, - "И папа? И все мои друзья?"

- Конечно, - спешил голос развеять его сомнения, - ты несравненно выше их, потому что избранный...

И тут как назло его звала мама, прерывая столь сокровенные рассуждения.

- Сема, иди кушать?

- Сейчас! - он сердился и думал: "Как может такое ничтожное существо так обращаться со мною, избранным?"

- Будь выше зла, - шептал голос, - Смотри на них свысока. Это они должны равняться на тебя, а ты просто игнорируй их. Им до тебя далеко. Они умрут, а ты спасешся.

- Кто ты? - спрашивал Сема у голоса.

- Я - ангел, - отвечал тот, всегда почему-то хихикая при этом.

Школьные друзья все никак не хотели замечать Семиной гениальности и не воспринимали его как образец. Для них он всегда был злым, не следящим за собой и чрезмерно нервным одиночкой, слишком много возомнившим о себе.

- Ну что, придурок! - кричал ему Санька под всеобщий хохот, - когда же мы умрем?

Сема медленно поднялся. Зло посмотрев на обидчика, он произнес:

- Что касается тебя - ты умрешь сейчас, ибо данной мне властью и правом избранного я могу творить судьбы.

- Да ну! Неужели? - смеялся Санька. Спокойным жестом Сема достал из-за пазухи огромный нож и вогнал его глубоко в сердце одноклассника. Поморщившись при виде крови, запачкавшей руку, он сел на свое место, достал из портфеля бутерброд и принялся жевать, при этом спокойно обводя глазами окружающих, заствыших в немом оцепенении.