Элизабет Тюдор - Время, взятое взаймы

- Доктор Чун! Пациент из двести двадцать третьей

палаты сбежал...

- Сообщите немедленно охране! Он не мог далеко

уйти.

Пока медсестра оповещала охранников, Чун сел в лифт, спустился в фойе, уверенный, что найдет беглеца именно там. Он не ошибся, пациент все еще был в здании.

- Задержите его! Не дайте ему уйти! - крикнул Чун

одному из мужчин в форме.

Умелый охранник немедля побежал за беглым пациентом.

- Эй, мальчик! Стой! Стой, тебе говорю!

Ян оглянулся и, увидев доктора Чуна, бежавшего к нему, кинулся к дверям.

- Задержите этого мальчика! - крикнул охранник

одному из своих сослуживцев.

Тот побежал навстречу к Шэну и преградил ему путь.

- Прочь с дороги! - крикнул юноша.

- Никуда ты не уйдешь.... - охранник не договорил,

так как беглец, не желая отступать, ударил его кулаком в лицо.

От сильного и неожиданного удара мужчина распростерся на полу, а Ян ринулся к дверям. Но не успел выбраться из здания, так как другой охранник, навалившись на него сзади, сбил с ног. Ян брыкался, пытаясь высвободиться, однако охранник сильно прижал его лицо к полу и скрутил руки за спину. Издав стон от болезненного ощущения в спине и плече, юноша приутих. Охранник сильными руками поставил беглеца на ноги, причинив ему неимоверную боль.

- Полегче с ним, Лан. Он еще только утром вышел

из комы, - предупредил того доктор Чун.

- Очнулся и тотчас побежал? - усмехнулся Лан.

Парень, тебе явно надо лечиться, - ехидно заметил он.

- Отведи его на пятый этаж, я скоро буду. Загляну

на минутку в кабинет и поднимусь следом. Отнесись к нему бережней...

Охранник, положив руки на плечи Шэна, повел его к лифту. Вызвал кабинку и, как только двери раскрылись, втолкнул юношу внутрь...

- Что это за крики?

- Не знаю, кто-то вопит из лифта.

Ян Ли, никогда прежде не видевший зеркала, войдя в лифт и увидев тройное отражение охранника и свое собственное, с безумным ревом начал дубасить по зеркалам. Лан пытался утихомирить его, но все было напрасно. В попытке усмирить юношу, охранник надавал тому пощечин, за что досталось и ему. Усилия его остались без результата, пациент все также буйствовал.

Двери лифта открылись на нужном этаже, и Лан силой вытащил пациента из кабинки. Из разодранных зеркалом рук юноши струйкой стекала кровь. Лицо и одежда его также окровавились. Желая высвободиться из рук охранника, он извивался и брыкался. О происходящем было немедленно доложено лечащему врачу пациента и он тотчас прибыл туда. Оценив состояние больного, врач ввел ему транквилизаторы. Успокоительные препараты подействовали моментально, и Ян, обессилев, утих. Закрыл глаза и впал в состояние нирваны...

Пришел в себя спустя лишь несколько часов. Долго осматривался по сторонам блуждающим взглядом, пытаясь понять, где находится. Эта комната отличалась от той, из которой он сбежал...

Попытавшись перевернуться на бок, он заметил, что был привязан тугими ремнями к койке. Раны на его руках были перевязаны, да и окровавленная одежда сменена на чистую. Рядом с койкой стояла капельница, из которой по прозрачным трубочкам в организм пациента поступали лекарственные средства. Он не знал, почему его привязали, и не имел понятия об окружавших его предметах, но чувствовал, что разум его, несмотря на продолжительный сон, требовал отдыха. Смежил веки и опять погрузился в забытье...

По пробуждении Шэн увидел рядом с собой мужчину в халате, но не доктора Чуна. Этот был пожилым и седовласым, с морщинистым лицом и безмятежными черными глазами. Углубившись в чтение, незнакомец не заметил пробуждения больного, да тот и не хотел ставить его в известность. Прикрыв веки, Ян украдкой стал наблюдать за врачом. Для начала необходимо было оценить ситуацию, а для этого требовалось время.

В голове Шэна царил какой-то сумбур. Он не знал, о чем ему следовало думать сперва. Столько мыслей витало в голове, но ни одна догадка не могла объяснить происшедшего с ним. Попытка побега сорвалась, и после того, как его связали, вряд ли ему удалось бы повторить это в ближайшее время. Для того, чтобы обрести свободу, надо было завоевать доверие окружавших его людей. Ян понимал это, но ему почему-то не хотелось говорить с ними.

Пожилой мужчина подошел к койке, приложил пальцы к запястью пациента и прощупал пульс. Затем приоткрыл его веко и карманным фонариком осветил глаз. Юноша встрепенулся от неприятного ощущения, и доктор, выключив фонарь, отошел от него. Поморгав несколько раз и избавившись от неприятного ощущения, Шэн недружелюбно посмотрел на незнакомца.

- Здравствуй, Ян Ли. Я доктор Нома, отныне твоим

лечением буду заниматься я.

Юноша ничего не ответил, и психиатр принял его молчание за неприязнь. В тот день ему не удалось разговорить Шэна, да и в последующие дни тоже. Ян отказался принимать пищу, ни с кем не разговаривал и днями напролет предавался размышлениям и сну, которые, впрочем, не принесли ему ни свободы, ни сил. Чувство тоски по дому и родным мучительно сказывалось на его состоянии, и причиною всему происшедшему с ним была жестокость императора Циня Шихуанди.

На третий день голодовки упрямец сломился и согласился поесть. Руки Яну не развязывали даже во время еды, и медсестра, приносившая пищу, сама накормила его. Горячий куриный бульон и ломоть хлеба не понравились Шэну, но после продолжительного голодания он не стал говорить об их вкусе. Медсестра заулыбалась, довольная тем, что ей наконец-то удалось накормить пациента. Подумав, что у женщины, болтливой по природе, можно выведать многое, Шэн заговорил с ней.

Медсестра, по имени Кумико, была чуть старше той, с которой юноша познакомился по прибытии сюда. На ней были такой же халат и шапочка, но внешность этой была более привлекательной.

- Кто посылает тебя сюда с едой? - был его первый

вопрос.

- Никто, эта моя обязанность.

- И кто же возложил на тебя такие обязанности?

- Я медсестра и порой должна выполнять такие по

ручения.

- Что еще входит в твои обязанности?

- Ухаживать за больными, следить за их самочув

ствием, выполнять поручения врачей и прочее...

- Как ты думаешь, я все еще болен?

- Я этого не знаю. Почему бы тебе не спросить об

этом доктора Нома?

- Ты не ответила на мой вопрос.

- Я не вправе говорить тебе этого, только доктор...

- Он мне не нравится.

- Почему?

- Он говорит больше, чем думает.

Женщина удивленно приподняла бровь.

- По-твоему, он должен больше думать?

- Да, человек, который способен думать, менее

болтлив.

- Я это учту.

- Это правило не распространяется на женщин.

- Это почему же?

- Сколько бы они не думали, они все равно... - Ян

внезапно запнулся, осознав, что своей речью может обидеть собеседницу и лишиться ее доверия, а значит, упустить информатора.