Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 9. Война и мир. Том первый

На лице его было сиянье самодовольства и счастия.

Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.

Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.

«Хорошо бы это было, — подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, — хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила — неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, — великое всё или ничего, — говорил он сам себе, — или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что̀ мне понятно, и величия чего-то непонятного, но важнейшего!»

Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.

Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Наполеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеонова, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.

— C’est un sujet nerveux et bilieux, — сказал Ларрей, — il n’en rechappera pas. [394]

Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.

—————

Разночтения между текстом «Войны и Мира», напечатанном в «Русском Вестнике» 1865–1866 гг., между первым и вторым изданиями 1868–1869 гг. и текстом романа в издании 1873 г. печатаются по следующему принципу:

В начале варианта обозначается страница и строка настоящего издания. Затем, со строки дается правильный текст, принятый в настоящем издании, за ним идут разночтения в других изданиях.

Текст «Русского Вестника» обозначается буквами «Р. В.», первый том 1-го издания — «I изд. 68 г.», первый том 2-го издания — «II изд. 68 г.» и первый том третьего издания — «изд. 73 г.»

В разночтениях не отмечались: 1) колебания в именах: Nicolas — Ростов — Николенька, в виду неопределенности и иногда случайности в замене одного имени другим, особенно в тексте «Р. В.». 2) Разница в распределении красных строк, наблюдающаяся в двух изданиях 1868–1869 гг. и в издании 1873 г., ибо автор давал широкие полномочия в этом отношении тем лицам, которым поручал надзор за печатанием. 3) Мелкие случайные различия, зависевшие чаще всего от корректорских привычек: пред — перед, чрез — через, средина — середина, хоть — хотя. 4) Прямые опечатки. Опечатки не очевидные оговариваются.

Вместо: Часть первая. I. — в Р. В.: В Петербурге. I.

Стр. 3, строка 6.

Вместо: si vous vous — в Р. В.: vous vous

Стр. 3, строка 17.

После слова: редкими). — в Р. В.: потому она не дежурила и не выходила из дому.

Стр. 3, строки 22–23.

Вместо (в сноске): Ну, князь, Генуя и Лукка поместья фамилии Бонапарте. Нет я вам вперед говорю, — в Р. В., и в I изд. 68 г.: Ну, что князь, Генуя и Лукка стали не больше как поместьями фамилии Бонапарте. Нет, я вас предупреждаю.

Стр. 4, строка 1.

Вместо: je serai charmée — в Р. В.: je serai bien charmée [395]

Стр. 4, строка 4.

После слов: такою встречей, — в Р. В.: и слабо улыбаясь,

Стр. 4, стр. 4.

Вместо: в придворном, шитом мундире, кончая: плоского лица. — в Р. В.: с светлым выражением хитрого лица, в придворном шитом мундире, чулках, башмаках и звездах.

Стр. 4, строка 15.

Вместо: меня, — в Р. В., I и II изд. 68 г.: друга,

Стр. 4, строка 18.

Вместо: Как можно быть здоровой… — в Р. В.: Как вы хотите, чтоб я была здорова

Стр. 4, строка 19.

Вместо: Разве можно, имея чувство, оставаться спокойною в наше время? — в Р. В., I и II изд. 68 г.: Разве можно оставаться спокойною в наше время когда есть у человека чувство?

Стр. 4, строка 37.

Вместо (в сноске): Господи, какое горячее нападение! — в Р. В., в I и II изд. 68 г.: О! какое жестокое нападение!

Стр. 4, строка 40.

Вместо (в сноске): решили — в Р. В.: решено

Стр. 5, строка 5.

Вместо: Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. — в Р. В.: Князь Василий, говорил-ли он умные или глупые, одушевленные или равнодушные слова, говорил их таким тоном, как будто он повторял их в тысячный раз, как актер роль старой пиесы, как будто слова выходили не из его соображения и как будто говорил он их не умом, не сердцем, а по памяти, одними губами.

Стр. 5, строка 6.

После слов: Шерер, напротив, кончая: оживления и порывов. — в Р. В.: которые она долгим опытом едва приучила себя сдерживать в рамке придворной обдуманности, приличия и discrétion. [396]Каждую минуту она, видимо, готова была сказать что-нибудь лишнее, но хотя она и на волосок была от того, это лишнее не прорывалось. Она была не хороша, но видимо, сознаваемая ею самою восторженность ее взгляда и оживление улыбки, выражавших увлечение идеальными интересами, придавали ей то, что́ называлось интересностью. По словам и выражению князя Василия видно было, что в том кругу, где они оба обращались, давно установилось всеми признанное мнение об Анне Павловне, как о милой и доброй энтузиастке и патриотке, которая берется немножко не за свое дело и часто вдается в крайность, но мила искренностью и пылкостью своих чувств.

Стр. 5, строка 14.

После слов: не находит нужным исправляться. — в Р. В.: Содержание депеши от Новосильцева, поехавшего в Париж для переговоров о мире, было следующее:

Приехав в Берлин, Новосильцев узнал, что Бонапарте издал декрет о присоединении Генуезской республики к Французской империи в то самое время, как он изъявлял желание мириться с Англией, при посредничестве России. Новосильцев, остановившись в Берлине и предполагая, что такое насилие Бонапарте может изменить намерение императора, спрашивал разрешение его величества, ехать ли в Париж или возвратиться. Ответ Новосильцеву был уже составлен, и должен быть отослан завтра. Завладение Генуей был желанный предлог для объявления войны, к которой мнение придворного общества было еще более готово, чем войско. В ответ было сказано: