Виктория Токарева - Рассказы и повести

- Журавлев! - строго окликнул его Громов.

Летчик подошел. Вытянулся перед начальством.

- Вы почему опять летаете на критической высоте?

- Я больше не буду, - сразу же сдался летчик.

- Буду, не буду... Вот что, Журавлев! Здесь у нас не детский сад. В следующий раз лишитесь первого талона. Ясно?

- Ясно. Разрешите идти?

- Идите.

Летчик четко, по-военному зашагал по полю.

- Постойте... - остановил Громов.

Летчик повернулся на сто восемьдесят градусов и четко, по-военному зашагал в обратном направлении, к Громову.

- Все хочу спросить, да забываю. Что это на вас столько железа навешано?

- Где железо? - не понял летчик.

- Вот это, например, для чего? - Громов указал на цепочку, ведущую в карман.

- Компас. - Он достал компас.

- Так в самолете же есть.

- На всякий случай, - неопределенно объяснил Журавлев.

- А на шее чего? Пропеллер?

- Камешек. Куриный бог.

Летчик достал и показал камешек. Камешек был маленький и с дыркой.

- А камень для чего?

- Это... - Летчик покраснел. - Это талисман... На счастье...

Не таких орлов хотел бы иметь Громов у себя на службе. Но служба - не жена. Выбирать не приходится. Кого пришлют, тем и командуешь.

- Ладно, идите, - разрешил Громов.

Летчик зашагал по полю.

- Молодой человек! - позвала почтальонша Зинаида.

Летчик не обернулся.

- Мужчина! - поправила себя Зинаида.

- Вы мне?

- Вам, а кому же еще... - сказала Фрося. - Тебе тут письмо заказное пришло. Распишись...

На городской площади летчик сел в рейсовый автобус.

- Простите, - спросил он у кондукторши. - До Бересневки далеко?

- Да не... До Лещевки - сто... А там пешком километров семь...

Летчик достал из кармана повестку из милиции и стал ее изучать. Повестка была странноватая. Рядом со словом "товарищ" была зачеркнута чья-то фамилия, а сверху написано "Летчик МК 44-92". В разделе "явиться" адрес был зачеркнут, а сверху написано: "Деревня Бересневка, Сукино болото".

Летчик пожал плечами, спрятал повестку и достал из планшетки карту.

В мире творились самые невероятные события: дефицит торгового баланса Мексики в первом полугодии 1978 года составил 693 миллиона долларов; израильские агрессоры угнали и уничтожили японский пассажирский самолет "Боинг-707"; Министерство связи СССР выпустило в обращение почтовый блок, посвященный 500-летию со дня рождения выдающегося итальянского художника Джорджоне. А Танька Канарейкина собиралась на свидание.

Она вышла из дому в галошах на босу ногу, в байковом халате и в платке, повязанном по самые брови, как у бабки Маланьи. Позади шла Вероника и несла узелок.

Прошли по деревне, как две странницы.

Вышли к оврагу, и тут случился легкий маскарад: Танька сбросила халат, галоши, платок и оказалась в полном боевом снаряжении: юбка-миди и кофточка-лапша. Развязала узелок, достала босоножки-платформы. Переобулась. Вероника сложила и связала в узелок все ненужные одежки.

- Значит, так: ты ему "здрасте", он тебе "здрасте", - напомнила Вероника. - Ты говоришь: "Хотите, я вам спою?" Он говорит: "Хочу". Ты споешь, он влюбится...

- А вдруг не влюбится?

- Обязательно влюбится. Вон я на елке спела, так в меня сразу трое влюбились. Ты споешь, он скажет: "Давайте с вами дружить".

- Знаешь что, - попросила Танька сестру. - Ты в кустах спрячься. А если он полезет целоваться, выйди и скажи: "Таня, тебя папа зовет".

- Ага... а мне посмотреть интересно.

- Идет... - ахнула Танька. - Прячься.

Вероника ринулась в кусты, а Танька села на сваленное дерево и застыла.

По полю с компасом в одной руке и с картой в другой шел летчик.

Приблизился к Таньке. Спросил:

- Девочка, это Сукино болото?

- Да... - пролепетала Танька.

Болото выглядело как романтический заросший пруд, и было непонятно, почему оно называется болотом. И вообще ничего не понятно.

Летчик пожал плечами. Потом сунул компас в карман и стал прохаживаться перед Танькой, не обращая на нее ни малейшего внимания.

Танька была так смущена и перепугана, что даже не могла понять: нравится ей летчик или нет. Джинсы в обтяжку, а выражение такое, будто он получил из дома плохое письмо. Стоит тут, возле Таньки, а думает о чем-то другом.

От деревни по дороге на велосипеде ехал Вадим. К багажнику была привязана пластмассовая канистра. Стало быть, его послали за керосином.

Вероника вылезла из кустов и стала так, чтобы Вадим ее заметил. Когда Вероника чего-нибудь очень хотела, она обязательно добивалась. Так вышло и на этот раз: Вадим ее заметил.

- Пришел? - спросил Вадим, притормаживая около Вероники. Он был в курсе событий, поскольку через него доставали повестку из милиции.

- Пришел. Вон они.

Вадим слез с велосипеда и примкнул к наблюдательному пункту.

- Ничего, - определил Вадим. - Фирма.

- Он на трубе играет, - похвастала Вероника.

- Пойдем в клуб, - позвал Вадим. - На семь часов. Там кино привезли. Индийское.

- Не могу, - отказалась Вероника. - Я тут должна сидеть.

- Зачем?

- Когда летчик полезет целоваться, надо выйти и сказать: "Таня, тебя папа зовет".

- Он еще не скоро полезет, - убежденно сказал Вадим. - Можно посмотреть и вернуться.

Бабка Маланья несла ведра на коромысле, когда ее догнали на велосипеде Вадим и Вероника.

Вадим выжимал педали, а Вероника сидела на раме.

- Баба Маланья, будь другом, а? - обратился Вадим.

- Посиди в кустах у Сукина болота.

- Чего? - удивилась Маланья.

- Там Танька с летчиком. Гуляют, - объяснила Вероника. - Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: "Таня, иди домой, тебя папа зовет".

- А что за летчик? - поинтересовалась Маланья.

- Из Верхних Ямок.

- Не пойду, - отказалась Маланья. - Вдруг он мне в лоб закатает...

- Не закатает, - сказал Вадим. - Он культурный.

- Музыкант, - добавила Вероника.

- Ну и что? Федька Федосеев тоже музыкант. На гармошке играет. А как надерется, пять человек не свяжут.

Маланья поправила на плечах коромысло и пошла своей дорогой. Вадим посмотрел ей вслед.

- Да черт с ними, - сказал он, имея в виду Таньку с летчиком. - Не убьет же он ее, в конце концов. Ну, подумаешь, поцелует один раз. Что с ней сделается...

- Нет, - не согласилась Вероника. - Это безответственно.

Вадим покрутил головой и вдруг увидел по другую сторону пруда Мишку Синицына. Мишка мыл свой мотоцикл, загнав его в пруд.

- Миш! Будь другом, а? - громко, напрягая горло, крикнул Вадим.

- А чего надо? - громко крикнул Мишка.

- Посиди в кустах у Сукина болота.

- А зачем? - Мишка выпрямился и перестал мыть свою машину.

- Там Танька с летчиком. Гуляют! - крикнула Вероника.

- А мое какое дело!

- Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: "Таня, иди домой, тебя папа зовет".

А дальше действие развивалось следующим образом: летчик все прохаживался взад-вперед, ожидая того, кто его вызвал повесткой, Танька смотрела в спину летчика, а когда он оборачивался, тут же отводила глаза и напряженно смотрела перед собой.