Михаил Белиловский - Поведай сыну своему

Голду он частично оградил - сказал, что у нее шалит печень, и добавил:

- Но пусть немного выпьет, согреется, а то еще простудится. Дорога предстоит еще длинная.

- Давай, хлопец, за мужскую дружбу! Мужику поверить еще могу, а бабе никогда!

Игнат потянулся вперед и протянул через стол руку со стаканом. Запрокинув голову назад, он выставил вперед свое краснощекое с коротким носом лицо.

Мендл посмотрел Игнату в глаза. Где-то он уже видел такой взгляд примитивный, нахально-самоуверенный. Игнат одним махом опрокинул стакан, схватил со стола кусок хлеба и, кряхтя и отдуваясь, стал нюхать его. Глаза налились кровью, сузились, изо рта вылился остаток непроглоченного самогона и полился по бороде. Рукавом вытер подбородок и принялся с шумом закусывать.

Мендл продолжал держать стакан в руке и смотреть на Голду.

- Э, так дело не пойдет! - рявкнул Игнат.

- Тамара, давай! Тебе нужно согреться, - сказал брат.

Голда выпила, скривилась, вздрогнула - уж больно вонючий самогон из свеклы. Вслед за этим Мендл незаметно набрал полные легкие воздуха и выпил все до дна. Огнем обожгло все внутренности.

- Так-то вот! - примирительно заметил Игнат.

Минуты не прошло, как хозяин захмелел, зрачки забегали из угла в угол.

О чем пойдет речь дальше? Игнат, конечно, будет допытываться, кто они и откуда. Нужно быть готовым к любой игре.

Неуверенным движением Игнат вытащил из кармана мешочек с махоркой и газетную бумагу. Дрожащими руками стал сворачивать самокрутку. Долго возился с зажигалкой и, наконец, закурил.

Пока Игнат молчал, Мендл решил перехватить инициативу:

- Дядя Игнат, вы не скажете, сколько километров до города Грязи?

Мендл извлекал из памяти заученные по карте еще в Ружине населенные пункты у Воронежа.

Игнат внимательно посмотрел на Менделя, потом на Голду, потом опять на Менделя. Вопрос подействовал на него отрезвляюще. Он задумался, глубоко затянулся, выпустил дым изо рта и громко спросил:

- Грязи, говоришь?

Мендл весь собрался. Наступила напряженная тишина.

- Гм, Грязи. А знаешь ли ты, что здесь недалеко проходит линия фронта? А Грязи на той стороне, - маленькие глазки Игната смотрели из-под лохматых бровей с явным подозрением. - А что вам там нужно? - не унимался хозяин.

- Так там же недалеко тетя наша живет! Черт возьми, надо же! Слышишь, Тамара? - обратился брат к сестре. - Что будем делать?

Голда тихо всплакнула. Мендл положил ей руку на плечо.

- Не тужи, сестричка, поживем некоторое время в какой-либо деревушке. Может, люди добрые приютят нас на время. Поможем им по хозяйству. А там, глядишь, немцы пойдут дальше в наступление.

Игнат выслушал этот разговор, затих и уперся пьяным взглядом в стол. Вслед за этим сморщил лицо, силясь что-то вспомнить.

- Грязи, говоришь... - тут он громко рыгнул. - И-эх, да пошла она, вся эта карусель, в п...у! Тяпнем, Юра, еще по одной, а там разберемся!

Налил еще раз стаканы и с ходу выпил сам, не говоря ни слова. Закусывать больше не стал. Мендл последовал за ним, но надпил немного. Стакан поставил за бутылкой так, чтобы Игнат не увидел.

- Оно бы, - начал Игнат заплетающимся языком, - надо было проверить ваши документики, да сводить вас куда надо...

Мендл посмотрел на опьяневшего уже Игната, оценил его состояние и с некоторым риском для себя предложил.

- Документы, дядя Игнат? Пожалуйста!

И тут же стал рыться в своих карманах.

- Да ладно! - примирительно выдавил Игнат. - Ты мне лучше вот что скажи...

Он закрыл глаза и некоторое время покачивал из стороны в сторону опущенной вниз головой, стараясь вспомнить вопрос, который он хотел задать. - Ты мне скажи, и честно скажи!

- Я слушаю вас, дядя Игнат.

- Вот ты... Прямо можешь сказать? Не соврешь?

- А чего бы я стал врать-то?

- Ответь мне прямо и не виляй! Понял? И чтобы не кривил душой! Ясно?

- Дядя Игнат, я вас слушаю.

Он заговорил, делая огромное усилие над каждым своим словом. При этом он каждый раз ударял кулаком по столу.

- Ты думаешь, я зверь какой? Конечно... Но не зверь?

У Менделя сразу отлегло от сердца. Никак, мерзавец, каяться будет. Видно, что-то у немцев не ладно. Мендл это сразу уловил. Надежда, долгожданная спасительная надежда, ободряющим теплом разлилась по всему телу.

- Чего бы мне так думать?! Я о вас ничего не знаю.

- Не знаешь, говоришь? Так слушай! Когда они в прошлом году пришли, я уже был дома. Бежал от красных. Все тут знают об этом. Потом пришел дружок, холера его возьми, и начал: - "Твоего деда раскулачили, а ты сидишь без дела. Коммунистов здесь полно. Вешать их надо." Я и пошел под ружье. Но я никого не расстреливал! Честно говорю! Не веришь? Нет, ты, сука, не веришь мне! Другие стреляли, а я - нет!

- Напрасно, дядя Игнат, ругаешься. Верю вам. А чего не верить!?

Но Игнат тупо повторял свое. Он стучал кулаком по столу так, что бутыль с самогоном чуть было не упала.

- Стреляли другие! Но... - пьяная отрыжка на некоторое время прервала его речь, - но порядок наводил! Что правда, то правда. Погонял сукиных сынов, бывших правителей. Дед-то мой, какой хозяин был!? Сгноили, гады, в Сибири!

- Что ж мучиться-то? - посочувствовал ему Мендл. - Кровь за кровь.

- Это ты верно говоришь. За это хвалю. Но народ меня здесь ох как не любит. Стороной обходят. А знаешь, почему? Угоняли тут молодежь в Германию. Вот тут-то я и отличился. Родители все плакали, просили, а мы молодых девчат, парней... Только в Маховатке старосте удалось защитить своих. Там такой добряк староста. Сумел, черт его возьми, обмануть немцев, не дать своих в Германию. Доказывал - иначе колхоз немцев-фронтовиков кормить не сможет. Хитрая бестия! А так... Но куда мне было деваться? Я был под ружьем. Согласен ты со мной?

- Так им там может и лучше будет! - схитрил Мендл.

- Лучше, говоришь!? А сам-то в Германию чего не поехал?

И тут же:

- Да черт с тобой, допрашивать не стану. Мне вот что нужно у тебя узнать...

Игнат замолчал, вспоминая тот главный для себя вопрос, который он хотел задать.

- Что же я хотел спросить? Ах, да. Парень ты, видать, грамотный. Скажи мне вот что. Как ты думаешь, если красные придут, повесят меня или нет? А?

Рот его раскрылся и долго оставался в таком положении. Игнат ждал ответа.

- Боишься, гад, сказать правду? - тяжелый кулак опять с грохотом опустился на стол.

Мендл не находил, что сказать. Надо было придумать естественный ответ. На фальшь Игнат мог прореагировать непредсказуемым образом.

- Если по правде, то конечно...

- Что конечно?! - грубо перебил его Игнат и подался всем телом вперед. - Говори!

- Ясно, не пощадят, - интуитивно решился на такой ответ Мендл.

- То-то же! - довольно громко сказал Игнат, и голова его упала на грудь.

Неожиданно для самого себя Мендл сумел смягчить обстановку.