Андрей Варламов - Цепная реакция

Арбуз и винишко, кстати, обратно забрал... Собрал гильзы с пола. Дверь приоткрытой оставил, лифт вызывать не стал, спустился по лестнице... А! Надпись еще оставил, чтобы воду замутить... Вы говорите, что объявление в газете поместили? Не знал... А ведь, наверное, и позвонил бы... Да точно бы позвонил, если бы прочитал, не удержался бы...

Куда гильзы выбросил? А у вокзала, пока электричку ждал, шлялся, там забор какой-то бетонный, на одном пролете надпись: "Весь мир - говно!" Вот я за тот пролет и бросил... Все три штуки. Одну за одной. Методично..."

Окончание записи Пакуро слушал уже в компании Бориса и двух вернувшихся из оперативных скитаний по городу сотрудников.

- Вот чего предлагаю! - выслушав признания Хвастунова, громогласно подытожил неугомонный Боря. - Поехали сейчас к вокзалу, найдем гильзы.

Пакуро взглянул на плотную вечернюю темень за окном.

- Давай завтра, с утра, там же сейчас ничего не разглядеть...

- У меня завтра дел - во! - Борис провел указательным пальцем по горлу. - И у ребят беготни невпроворот. Поехали, хотя бы в общем посмотрим...

Плутая в окрестностях вокзала и проклиная начавшийся дождь, обогнули внешнюю сторону упомянутого Хвастуновым забора, который Боря охарактеризовал как "описанный им"; наткнулись на обвисшие заржавленные ворота; по колдобинам разбитой узкой дороги въехали на загадочную пустынную территорию, окружавшую темный стеклянный модуль запертого на замок строения - вероятно, третьесортной закусочной.

- Вроде здесь, - усердно подсвечивая фонариком, говорил Борис, стряхивая с пиджака дождевые струи. Сел на корточки. Слепо водя ладонями по почве и оглядываясь на дымный свет фар, посетовал: - Тут хрен чего разберешь... Железяки какие-то, листва еще прошлогодняя... По-моему, погорячились мы, придется завтра утренний график на часок пораньше сдвигать...

Присоединившийся к напрасным поискам гильз Пакуро, внезапно резко поднявшись, с настороженным вниманием обнюхал свои ладони. Растерянно произнес:

- Тьфу, дерьмо... - И тут же, толкнув локтем в бок неугомонного соратника, еле удержавшего равновесие, с негодованием продолжил: - Все ты! К хирургу тебе надо!

- Это зачем? - обиженно вопросил Боря.

- Шило из одного места вынуть!

- Ты - осквернитель высоких порывов, - сказал Борис.

- Э, мы колесо прокололи! - донесся горестный возглас мокнущего под дождем шофера.

- А запаска?

- Тоже... Того...

- Ну и чего я теперь жене доложу? - с гневом обратился Пакуро к истекающим противной влагой небесам и косясь на Бориса. - Что уже был на выходе, сказал ей, чтобы разогревала ужин и ждала, хотя ей к семи утра на работу вставать, а сам покатил с энтузиастами в золотари переквалифицироваться? А?

С неведомой, плохо освещенной территории буксовавшую в глинистых лужах машину выталкивали едва ли не час. Далее созвонились с жившим неподалеку товарищем, подвезшим запаску.

Стояла ночь, когда Пакуро, уже на собственной машине, подъехал к посту ГАИ, находящемуся неподалеку от дома. Ставить автомобиль в гараж, от которого потом предстояло топать под дождем темной улицей минут пять, не хотелось.

Дежурили знакомые инспекторы, указавшие майору место парковки, среди нагромождения изувеченных в авариях кузовов.

Стоя у поста и сетуя на превратности неожиданно нагрянувшего ненастья патрульному лейтенанту, Пакуро рассеянно смотрел, как принимает к обочине новенькая "ауди", остановленная для рутинной проверки.

Лейтенант подошел к машине, козырнул, скороговоркой представившись. Затем до Пакуро донесся уверенный, даже слегка развязный голос водителя:

- Ребята, торопимся, МУР...

Инспектор, наклонив голову, всмотрелся в предъявленные ему из бокового оконца корочки.

Пакуро, отслуживший в МУРе не один год, также подошел к машине, надеясь узреть старых знакомых.

Мордатый тип, сидевший за рулем "ауди", был ему неизвестен.

- Из какого отдела? - дружелюбно спросил Пакуро.

- Из девятого...

- Правда? А я ваших ребят знаю, довелось один раз с ними... - Пакуро наморщил лоб. - Забыл только начальника вашего фамилию...

Мордатый без запинки назвал фамилию начальника. Назвал верно.

- Точно! - улыбнулся Пакуро. - Я, правда, с ним мало общался... А вот опер у вас там еще был, Боря Гуменюк... Как он? Жив-здоров?

- А его это... - кашлянув, сообщил мордатый, - на повышение его, в министерство...

- Жаль, толковый был сыщик, - хохотнул Пакуро. - Теперь в бумагах закопается! Стонет небось?

- Да вроде как ничего...

- А Акимов Серега? Он тоже вроде в девятом?..

- Перевелся в округ! - доложил мордатый.

Пакуро, выхватив пистолет, направил оружие в окаменевшую от неожиданности и страха рожу.

- Выходим из машины! - Боковым зрением отметил, как секундное замешательсто на лице инспектора сменяет понятливая готовность к действию...

Вынырнул из-за спины автомат патрульного, щелкнул затвор...

- Вы чего, ребята?

- Без шуток! Руки в гору!

- Да ты кто такой?

Уместив на мокрый асфальт с заложенными на затылки руками водителя и пассажира "ауди", Пакуро, оставив их под присмотром испектора, прошел на пост.

Набирая номер дежурного, рассмотрел удостоверения - вроде подлинные, вроде все совпадает в мелочах... Только вот Боря Гуменюк и Сережа Акимов никогда сотрудниками девятого отдела не являлись, а потому его проверочку эти хмыри не прошли, и, кто бы они ни были, он все равно будет прав...

Через час ситуация прояснилась: документы - безукоризненная липа, и импровизация Пакуро имеет далеко идущие последствия...

"Ауди" запарковали по соседству с его машиной, муровцы увезли своих лже-коллег на необходимую для повышения их информационного уровня экскурсию по Петровке, 38, а майор наконец-таки добрался до дома.

Съев холодный ужин, улегся в постель и под обреченный вздох проснувшейся жены погрузился в краткое забвение...

А в восемь часов утра хмурая и невыспавшаяся группа гильзоискателей вновь явилась к искомому месту.

Нежный утренний свет замечательно и всецело озарял вчерашнее слепое пространство, предназначенное для поисков трех металлических цилиндриков со впадинками, оставленными на их краях пистолетным бойком.

Позади сыщиков приземисто распластался модуль из серого пыльного стекла, оказавшийся дешевой пивнушкой, а предназначенный для исследования подзаборный ландшафт являл собой местность, пересеченную обломками бетонных плит, прикопанной ржавой арматурой, обрывками кабеля и - буквально горами испражнений, оставленными, без сомнения, завсегдатаями питейного заведения.

Пакуро, вооруженный лишь детской лопаткой, одолженной у ребенка, печально вздохнул...

Поиски гильз на загаженной, смрадно вонявшей почве, концентрированно пропитанной аммиаком на данном участке, по мнению Бориса, аж до центра планеты, велись два дня. При этом от места поисков ежеминутно отправлялись по известному адресу претенденты на подзаборное облегчение своих организмов от разного рода накоплений. Претендентами являлись ожидавшие поездов пассажиры, местные бомжи и посетители пивной - судя по всему, пользующейся огромной популярностью в районе.