Екатерина Васильева-Островская - Dominus bonus, или Последняя ночь Шехерезады

Кроме переместившихся в пространстве чашек, ложек и продуктов питания, меня встречали на кухне столпившиеся на столе полупустые бутылки из-под пива, холодные сосиски в бумажных тарелках и какие-то грязные лужи на полу. Впрочем, больших проблем с этими молчаливыми свидетелями того, что накануне здесь имело место нечто хоть и не совсем понятное, но весьма грандиозное, у меня не было: я довольно быстро научилась весьма ловко перепрыгивать через лужи, а на стоявшие на столе объедки вообще выработала совершенно особый взгляд, позволявший мне созерцать их с определенной мысленной дистанции, будто они были всего лишь частью некоего экстравагантного трехдимензионального натюрморта. Все равно, пока я готовила свой кофе, а затем пила его, пристроившись к свободному краешку стола, в моей голове беспрерывно скакали ангелы из книги Господина Петерса, иногда подгоняемые ударами кнута, которым так прекрасно владел Dominus Bonus из учебника латыни, и каким-либо посторонним мыслям вряд ли нашлось бы там место.

После завтрака я одевалась, шла в университет, в промежутке между лекциями обедала в студенческой столовой, вечером, если было желание, гуляла немного по городу, а потом возвращалась в общежитие, чтобы приготовить уроки на завтра. Залезая перед сном в кровать, я ловила себя на том, что думаю об ангелах и о Добром Господине с кнутом, вернее, я за весь день и не переставала о них думать. Получается, куда бы я ни ходила, что бы ни делала, мои мысли постоянно оставались на одном месте.

Я чувствовала, что лишь что-то абсолютно сверхъестественное могло нарушить привычное течение моей жизни, как внешней, так и внутренней. И вот в один прекрасный день я оказалась на этой вечеринке. Каким образом меня туда занесло? Это почему-то стерлось из памяти. Скорей всего, тут уже было некое предопределение, так что не все ли равно, какое именно обстоятельство избрал строгий перст судьбы, чтобы указать мне мое место?

Поначалу, правда, я едва ли ощущала себя там на своем месте. Да, даже места, куда можно было бы присесть, мне на этой party не нашлось: вот я и перемещалась бесцельно, как сомнабула, из одной полутемной комнаты в другую, не решаясь опуститься на пол, как это сделали прочие гости, которым тоже не хватило стульев, кресел и диванов. Музыку, рычавшую из расставленных по всей квартире динамиков, я уже перестала воспринимать - только оглушительный бас время от времени ударял меня в спину или в грудь мощной звуковой волной, и тогда я инстинктивно протягивала руку к ближайшей стенке, чтобы не упасть. Кто-то прополз мимо и, подобрав валявшуюся под столом пачку картофельных чипсов, уполз назад в свой угол. Кто-то зажег сигарету об одну из полурастаявших свечек, покоившихся в высоком, по-антикварному изящном подсвечнике и, закурив, стряхнул пепел в фарфоровое блюдце, расписанное голубовато-розовыми балеринами. Кто-то громко взвизгнул, подпрыгнул вверх, сверкнув глазами, но тут же снова замолк, осел и слился с многозначительной темнотой.

Больше на этой вечеринке ничего не происходило. Тем эффектнее было появление среди гостей парня в переливающейся разноцветными блестками футболке и с выкрашенными в ядовито-белый цвет, взъерошенными ежиком волосами, который, словно ветер, пронесся по всей квартире, дергаясь при этом так, будто находился под действием электрического тока. Этот странный тип показался мне настолько забавным, что я, ориентируясь на его сверкающую футболку, переместилась в ту комнату, где он в конце концов соизволил сделать остановку. Впрочем, остановка эта тоже была весьма относительной отчаянно дергаясь на одном месте, он продолжал изображать какой-то дикий танец. Прочие гости лениво поднимали головы, чтобы посмотреть, что за смерч ворвался в их ряды.

- Вот! - воскликнул наконец вновьприбывший, все еще раскачиваясь корпусом взад и вперед и доставая из кармана компакт-диск в обложке, выдержанной в настолько резкой цветовой гамме, что, казалось, она способна расцарапать глаз. - Полюбуйтесь! Только вчера сошел с конвейера!

- А ну-ка, - стоявшая возле меня девушка приняла диск у него из рук и, прищурившись, прочитала надпись на обложке. - "МС Герхард". Хм. Ты что, псевдоним себе что ли придумать не мог?

- Как же не мог? - обиделся подвижный парень. - А это, по-твоему, что? Я же не "Герхард Мюллер" написал, а "МС Герхард". По-моему, очень оригинально!

- "МС Герхард Мюллер" было бы еще оригинальнее, - заметил кто-то.

Но МС уже снова завладел своим диском и, несмотря на вялые протесты с разных сторон, запихнул его в проигрыватель, выкинув оттуда сборник каких-то рок-баллад, успевших за время своего звучания усыпить половину присутствующих в комнате. Новый музыкальный номер подействовал как контрастный душ - сначала всем показалось, что с потолка начали сыпаться камни, но едва слушатели устремили удивленные взгляды вверх, как им пришлось повернуться к двери, так как создалось впечатление, будто в комнату въезжает грузовик. В конце концов, из колонок послышалось что-то вроде взрыва, и публика инстинктивно пригнула головы, чтобы спастись от возможных последствий. МС Герхард торжествовал, наблюдая произведенный его диском эффект. Оставаясь на середине комнаты, он подкреплял музыкальные, вернее, шумовые пассажи многозначительными движениями, вытягивая вперед то одну, то другую руку с развернутой к аудитории ладонью. Опомнившиеся от первого испуга гости сдержанно посмеивались.

Инструментальная композиция закончилась, и с диска наконец зазвучал голос самого МС Герхарда, "с чувством и расстановкой" произносившего какой-то речитатив, немного похожий на заклинания сказочной ведьмы над клокочущим в котле волшебным зельем. Стоявший перед нами реальный Герхард, придав лицу крайне патетическое выражение, вторил своему размноженному на дисках двойнику, скандируя вместе с ним следующий текст:

Are you ready for my force?

I'm MC Gerhard

But you can call me your Lord

Baby, do you understand?

I wanna fuck, I wanna fuck...

Fuck the new generation

Vibration!

You're my crowd and I want you tonite!

Get hype to the rhythm!

MC Ger-hard! It's hard!

- Чего ты там бормочешь такое? - послышались недовольные голоса. - Это же бред сумасшедшего! Обкурился чем-нибудь, да?

- Да нет, - догадался кто-то, - он просто английский словарь открыл и наугад слова выписал...

Герхард обиделся и сделал потише, чтобы ответить на критику.

- Из словаря, конечно, выписал, - признался он откровенно, - но не наугад, а со смыслом.

Вокруг скептически захихикали.

- Ну хорошо, без смысла, - МС снова согласился с мнением большинства, но с целью. Ведь публику, особенно на концертах прежде всего заворожить надо, а не какие-нибудь там умные вещи со сцены провозглашать. Главное показать, что ты в зале Господин, Хозяин положения, а они просто мелкие букашки, прыгающие где-то внизу. Вот я и пою: "I'm your Lord, you're my crowd". Зрители от такого просто в восторг приходят!