Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Тянусь к светильнику на столе. Моя рука сжимает горячую гладкую шейку под самой лампочкой. Стягиваю все вместе со стола и вижу, как толстое основание из зеленого мрамора падает на вцепившуюся в меня голову. Когда острый угол светильника ударяет ее возле уха, раздается глухое «тфук». Зубы разжимаются.

Высвобождаю руку из не опасного уже клюва и, отойдя немножко, смотрю вниз. Трудно поверить, что из головы такой старой птицы могло вытечь столько жидкости. Жидкость эта черная. Она курсировала по всевозможным трубочкам сто семьдесят лет, и вот теперь впитывается в коврик.

Поскорей обматываю вокруг мертвой клешни белый провод от лампы и потуже его натягиваю. Может, остальные подумают, что она сама свалилась с кровати и нечаянно сбросила лампу себе на голову. Затем подолом ночной рубашки вытираю все места, которых касались мои кукольные пальчики.

Выпархиваю из ее комнаты, как привидение. Проскользнув по длинному коридору, закрываю за собой квартирную дверь. На лестничной площадке осматриваю кружок из порезов и кровоподтеков, оставленный ее клювом на моем одеревеневшем запястье. На вид все не так скверно, как ощущалось.

Не могу поверить, что Емима не голосит, что не распахиваются двери и не звонят телефоны, что жильцы в ночных рубашках не шаркают по лестнице. Но в западном крыле царит тишина.

Потом приходит дрожь.

Я спускаюсь по ступеням на четвереньках, словно паук, у которого оторвали две пары ног. Ползу к своей койке.

Свернувшись калачиком в теплом закутке, который я устроил себе посреди койки, натянув на голову тонкую простыню и колючее шерстяное одеяло, я усилием воли останавливаю дрожь, потом стараюсь прогнать образы, которые вихрятся в моем тыквообразном черепе. Он такой большой, в нем столько свободного места — наверное, в него вмещается больше воспоминаний, чем в голову поменьше. Я снова и снова вижу прожорливую птицу, когда-то бывшую госпожой Ван ден Брук, ее клюв, впившийся в мое запястье, а потом вижу, как увесистая лампа падает со звуком тфук … тфук … Больше и не слышу ничего — только то, как острый мраморный угол пробивает ее висок, пронизанный набухшими венками. Словно вафлю.

Что же я натворил, в таком-то огромном доме? Что со мною станется? Они обязательно узнают, что именно мои кукольные ручонки воспользовались подушкой и прикроватной лампой, чтобы уничтожить эту бескрылую стервятницу в ее же гнезде. Я задаюсь вопросом: а если открутить стрелки моих медных часиков назад, то не вернется ли и та пора, когда я и не думал проникать к ней в комнату?

Внезапно мое лицо сморщивается от плача, тело под одеялом начинает трястись. Потом я встаю с койки и смотрю на верхний ярус, где храпит Кислый Ирландец. Как жаль, что я не он. У него в голове никаких кровавых картинок, лишь струятся в неспокойных грезах мысли о прозрачных жидкостях, которые он будет пить из пластиковых канистр.

Из-за холода, царящего в спальнях, моя дрожь усиливается. Запястье сильно пульсирует. Мне хочется залезть обратно в кровать и свернуться в клубок. Как когда-то лежал у мамы в животике — пока меня не вырезали оттуда и моя мама не умерла.

Выйдя из общей спальни, я гляжу на дверь в душевую.

Никто не кричит, не проснулся сигнал тревоги, не загорается свет. Во всем здании тихо. Никто не знает, что госпожа Ван ден Брук мертва. И никто не знает, что убил ее я… пока что не знает.

На душе становится легче. Меня никто не видел. Никто не слышал. Емима все это время спала и видела сны о теплом зеленом краю за океаном, где когда-то родилась. Мне просто надо сохранять спокойствие. Никто не заподозрит меня — большеголового парня с кукольными ладошками. Да что он может сделать с такими-то игрушечными ножками и ручонками-спичками? В этой голове-луковке, за этим детским личиком не способны возникнуть такие мысли — наверное, так они и подумают. Вот в приюте как раз подумали. Потому я и вышел сухим из воды. Обо мне даже и не вспомнили, когда всех тех гадких воспитателей, раздающих детям затрещины, нашли мертвыми в постелях. Обо всех троих позаботились вот эти самые фарфоровые ручки.

Я счастливо улыбаюсь. Мое серое сердечко утихомиривается. Капельки пота на коже высыхают. По каждому крошечному пальчику ног, по тонким пальчикам рук, по всему моему прозрачному телу до самой круглой головы растекается тепло, и вот уже я весь сияю от радости, ведь я ускользнул от них, провел их. Одурачил всех, кто и не представляет, какая сила прячется в моих ручонках.

И еще я представляю маленького мальчика, которого привезли на грузовике. Тот, которого съели вчера. Сейчас он танцует в раю. Там, в вышине, небо ясное и голубое. Ему нравится длинная трава, мягко щекочущая ему ноги, нравится, как желтое солнышко пригревает его тело, нравится бегать и прыгать. Это ради него и его брата я скинул ту лампу. Тфук . Случившееся с ним нельзя забывать. Я опять все вижу. Ясно вижу все своими черными глазами-пуговками, хотя они и крепко зажмурены.

Но как насчет второго?

И тогда я иду в душевую и отпираю дверь. Не успевает она отвориться, а я уже слышу, как быстро шлепают по полу босые ноги. А потом всхлип из угла.

Ну уж нет, тебя они не получат.

Открыв дверь, я прохожу мимо темной мокрой скамейки у белой стены и останавливаюсь перед мальчиком с желтой кожей, съежившимся в углу. Улыбаюсь. Он принимает мою протянутую руку. Моргает заплаканными глазами.

Я думаю про Церковь Богородицы и про туман. Нам понадобится одеяло.

— Твой братик нас ждет, — говорю я, и он встает с пола.

Перевод Владислава Женевского

Страшная эпидемия обрушилась на образованное в южнополярных областях государство. Заболевание прозвали «противоречием», потому что заразившиеся делали вовсе не то, что им хочется, а ровно наоборот. Люди обезумели. Они устраивали пожары, убивали, насиловали и даже пробовали на вкус человеческое мясо. А прекрасная некогда столица превращалась в чумной город…

Задолго до современной волны зомби-хоррора, задолго до «мобилопсихов» и других зараженных, русские классики уже писали на эту тему. Рассказ 1905 года.

DARKER. № 8 август 2014

За последнее время появился целый ряд описаний страшной катастрофы, постигшей Республику Южного Креста. Они поразительно разнятся между собой и передают немало событий, явно фантастических и невероятных. По видимому, составители этих описаний слишком доверчиво относились к показаниям спасшихся жителей Звездного города, которые, как известно, все были поражены психическим расстройством. Вот почему мы считаем полезным и своевременным сделать здесь свод всех достоверных сведений, какие пока имеем о трагедии, разыгравшейся на Южном полюсе.