Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Спустя неделю генерал косвенным образом отправил в мир иной десять самых опасных коммунистических стратегов. Думаю, все они отправились в ад, но, поскольку я там никогда не был, проверить это не представляется возможным. Все они скрывались под видом обычных людей. Один был доктором, другой — учителем математики. Оставшись без лидеров, коммунисты все чаще кидались друг на друга, будто куры, оставшиеся без петуха, а затем отправились на поиски. Они отправились к морякам. Не знаю, что произошло с флотом — то ли повлияли стычки с пиратами в Зондском проливе, то ли просто сам факт морских путешествий вредит мозгу — но моряки стали слишком тесно общаться с коммунистами. Мне всегда так казалось. Выйдя на улицу, я увидел на углу Куранга, одетого в свое ужасное искусственное пальто, из которого на нитках свисали пуговицы, будто глаза, выпавшие из глазниц. Он даже не курил, а просто стоял.

— Что? Хочешь снять девку?

— Хотите помочь господину генералу, не так ли, лейтенант?

Я огляделся, нет ли поблизости людей президента. Зомби и оборотни, одетые в тряпье и поедающие лапшу, наверняка зараженную нематодами. Я посмотрел на Куранга.

— Вы меня преследуете?

— Вы лучший лейтенант. Господину генералу нужно привлечь моряков на свою сторону, понимаете?

Все его лицо было испещрено буграми и покрыто красными пятнами. Иногда мне казалось, будто они двигаются, но затем, приглядевшись, я понимал: нет, это всего лишь игра света.

— Существует особый малазийский кинжал, крис. Он находится на одном из внешних островов. В данный момент им владеет сын рыбака. Если генерал проглотит его, он сможет привлекать людей на свою сторону и командовать ими. Понимаете? Он сможет заставлять их видеть то же, что видит сам. Отправляйтесь туда и принесите нож, и мы преподнесем его генералу в лучшем виде.

Раз это для генерала, я готов. Я люблю эту страну, а коммунизм — это дьявол, и президент — его прислужник. Если доверить страну им, то скоро все мы начнем умирать от голода и гибнуть под осколками шрапнели среди дымовых шашек. Нет, нет. Такой человек, как генерал, нам просто необходим, человек чести. Он один из нас.

Прежде чем уехать, я зашел домой. Моя дочь к тому времени нарисовала несколько картинок с изображением морских существ. Она протянула мне листы, сложенные вчетверо, и я спрятал их в бумажник.

— Это чтобы защитить папочку, — сказала она, а затем вернулась в дом. Рисунки показались мне отвратительными. Скользкие, извивающиеся твари. Мне не нужна была их защита, но я все равно взял их с собой.

Я стоял на песке, который понемногу проваливался под моим весом. Волны шли со стороны Австралии. Дукун сказал мне название острова, название деревни и имя нужного мне человека, остальную информацию я узнал у местных жителей. Я показывал им свои документы, говорил, что генералу нужна их помощь, и они не отказывали. Иногда мне приходилось демонстрировать оружие.

До берега я добрался на мотоцикле. Эти восточные острова были нашим последним рубежом. Здесь тоже жили люди, но, я думаю, это были люди совершенно другого сорта. Это было видно по их глазам. Я это видел. Даже у детей был этот особый взгляд. Все они страдали от филяриатоза, и, может быть, причина была именно в этом: микроскопические черви, живущие в их венах. Ужасная болезнь. На этой опаленной солнцем земле только они дрожали под лучами солнца.

На берегу никого не было. Только хромая одичавшая собака и коршун. Я подумал, что продавец в круглосуточном магазине меня обманул, да и это было бы неудивительно. Но затем я увидел его: семнадцатилетний парень с черными вьющимися волосами стоял возле лодки своего отца. Из его заднего кармана торчал крис. Он тоже не знал, что с ним делать. Я подошел к нему, остановился на песке, который постепенно оседал под моими ногами, окликнул парня и сказал, чтобы тот отдал мне нож, потому что я работаю на генерала, а генералу нужен этот клинок.

Он шевельнул губами и отрицательно покачал головой, но слов я не расслышал. Все, что я слышал, — это шум. Шум исходил не от Тихого океана, нет; это был рев цепной пилы, постепенно переходящий в голос, будто огромные челюсти медленно открылись и замерли. Это был нож. Я видел, как его рукоять развернулась в кармане парня — развернулась в мою сторону.

— Съешь меня, лейтенант, — сказал клинок.

Я не осмелился посмотреть на него, хотя его голос продолжал греметь у меня в голове. Я протянул руку сыну рыбака и что-то ему сказал — я и сам не помню, что именно, потому что я не слышал собственного голоса. Я слышал только клинок:

— Съешь меня, и ты станешь великим. Я буду жить между твоих легких, я дам твоему голосу силу, о которой ты и не подозревал. Съешь меня, лейтенант.

Мальчишка попятился назад, ступая по темному мокрому песку. Клинок гремел, а волны покачивались. Он затряс головой — нет, нет, нет! — а затем сунул руку в карман, схватил кричащий нож и закричал сам.

Когда я выстрелил в него, он повалился в мою сторону, сжимая в руке поблескивающий на солнце крис. Я смотрел в широко открытый рот парня, пока тот падал. Тело с плеском рухнуло в морскую пену, а нож вонзился в песок. Из нор в песке стали один за другим вылезать раки-отшельники. Зов клинка раздавался вдоль всего побережья. И я был единственным человеком, который слышал этот зов монстра, выброшенного на берег. Мне казалось, что наступил конец света. Я видел лишь океан цвета неба и слышал темные звуки зарождающейся силы. Обмотав руку куском ткани, я взялся за рукоять и вытащил клинок из песка. На лезвии мелькнуло отражение моего лица. Но нож больше не говорил. Я будто оказался внутри огромного котла. Звук был похож на тот, что окружает одинокого человека внутри пещеры. Но я не притронулся к клинку и молча положил его в пакет.

В небе надо мной пролетел самолет. По дюнам вразвалку шел одичавший пес, а сын рыбака покачивался на волнах. К этому моменту его унесло так далеко, что с берега он казался размером с акулий плавник. Я стал подниматься назад к пальмам, где оставил мотоцикл.

Куранг разломал крис на несколько частей. Это удивило нас, ведь он казался хилым, был костляв, а ростом был едва ли выше пони. Но он сломал клинок голыми руками, а затем, тяжело дыша, велел генералу съесть его.

Что, если куски застрянут у него в горле?

— Они хотят примкнуть к вам, — сказал Куранг. Он наклонился ближе к свету, и я увидел, что один глаз у него покрыт пеленой. Раньше я этого не замечал. — Господин генерал, клинок хочет помочь вам.

Генерал, изо рта которого теперь периодически вылетали крошечные кусочки пули, когда он кричал на своих пехотинцев во время учений (из-за чего один из солдат уже ослеп), уже более охотно согласился проглотить кусочки лезвия, чем это было в случае с пулей. В последние дни он переживал, что упускает шанс спасти страну. Он думал, что президент состоит в сговоре с коммунистами, и что для нас это означает конец всему. Конец нашей работе, нашей жизни, светлому будущему.