Юсиф Везиров - Рассказы

Я стал маленьким человеком. Грустным оптимистом. Которого искали и находили. Приглашали. Хотели видеть. И всё из-за того, что от природы наделён хорошим чувством юмора, красивой речью и звонким голосом. А в запасе всегда имелся свежий анекдот. Не всегда пошлый, умный. Некая смесь сатиры и юмора. Что делало меня, нет, не душой общества. А массовиком-затейником. Всего лишь. Приглашённым для развлечения гостей, каковым я не являлся.

Я отсеял эту публику. Уничтожив записные книжки с именами. И телефонами. Стерев из памяти их образы. Внешность. Изменив свои координаты. Отгородившись от них новым адресом. Пережив перемены. Переборов себя. Создав другого Я. Независимого. Взрослого, уверенного. Способного на принятие решения (с помощью Всевышнего). Что заметно их злит. Но заставляет считаться. И притягивает. Ко мне. Который уже не зависит. Ни от них, ни от их мнения.

Ошибаетесь. Я не один. У меня есть Я. Человек, которому я доверяю. Себя.

20 декабря 1999-го года.

Ночная серенада.

(посвящение женщине)

Признайтесь, ведь Вы любили эти цветы. Эти алые долгие розы. Эти нежные лепестки на высоком стройном стебле. Шипы которого тогда казались мягкими. И кололи совсем не больно. Без крови. И Вы имели их часто. В больших букетах и не только по праздникам. Обычными вечерами. Даже зимой.

Вам нравился этот запах. Приятный аромат. Стойкий, вкусный. Возбуждающий, как тогда ощущалось. И форма флакона. Необычная, неровная. Очень оригинальная форма с позолоченной крышечкой в виде бутона. Вы получали эти духи. В каждый свой день рождения. Каждый год. Много лет.

Вы хотели блестеть. Везде. В любой компании и обстановке. При любых обстоятельствах. Вы хотели блестеть. Везде. На руках и пальцах. Шее и ушах. Жёлтым цветом. Не признавая даже серебра. От которого болели мочки. Которое меркло. Чернело. И Вы блестели. Золотом. Дарённым им. По праздникам.

Вы предпочитали мучить. Обижать обижаясь. Без причины, для профилактики. Для усиления чувств, укрепления любви (Ваша мораль). Вы всегда опаздывали. Иногда не приходили. Вообще. И обожали, когда Вас ждут. Особенно в непогоду. И обычно игнорировали мнение. Его мнение. Мнение мужчины.

Настоящего рыцаря.ї Истинного джентльмена. Прекрасного человека. Который всё терпел и отчаянно добивался Вашей руки. И сердца. Вас в целом. Человека, ставшего впоследствии правильным семьянином, хорошим отцом, верным другом. И ненавистным мужем. Лишь за то, что храпел по ночам.

Милая! Разве лучше спать одной. И бояться тишины. Выслушивая в ней страшные шорохи. Громкий шёпот ветра. И частые удары сердца. Своего. Заболевая бессонницей. От страха. От одиночества. И тоски. Превращая ночи в кошмар. Без сна. А дни в сонливый ужас. Где надо жить. Но уже не хочется. Совсем.

Так спите же спокойно. Этот храп Вас защитит. Рядом с Вами - мужчина.

5 января 2000-го года.

Старый Дом.

(настроение)

Я стою перед огромной белой дверью из крепкого дерева. Которая глядит на меня одиноким глазком, вмонтированным в точную середину. И удивляюсь инкрустации. Мастерской работе по дереву плотника-кондитера. Создавшего прекрасные узоры на дереве, как на юбилейном торте. И отворяю её. Проникая внутрь. В Старый Дом.

Холодный и сырой. Добрый. Из честного детства. В подвале которого хранится всякая всячина. Начиная от керосиновой лампы и кончая медной посудой ручной работы неизвестного автора. Некий уценённый антиквариат. Упрятанный за глиняными кувшинами с топлёным маслом. Продуктом свежим. Современным.

Я брожу по Дому. И заглядываю на кухню. Длинную кишку. Узкую, но уютную. Где горят все четыре конфорки газовой плиты. Синим пламенем. Где всегда есть горячий чай. И всегда найдётся баночка с моим любимым вишнёвым вареньем в бабушкином исполнении. Единственное место в Доме, где не пахнет сыростью.

Я взбираюсь на подоконник. И сажусь надолго. Скрестив ноги по-турецки. Для удобства. Я смотрю на улицу. И слежу за жизнью. Людьми и машинами. Бездомными кошками. И ценю свой покой. Здесь. В Старом Доме. Отгородившись от суеты мирской решёткой. Обычной решёткой. На большом окне.

Я хожу по комнатам. Из комнаты в комнату. В поисках чего-то необычного. Я открываю дверцу старого письменного стола. И выдвигаю ящичек за ящичком. И нахожу чудесную игрушку - старинные щипцы для добротных орехов. Что меня страшно радует. И уводит от стола на бабушкин сундук. Где я устраиваюсь на ближайшее время.

Но тут звонит телефон. Я бегу в другую комнату. Там расположен телефонный аппарат. Я подбегаю к нему и снимаю тяжёлую трубку. "Алло", - говорю я, "Алло". На том конце провода молчат. "Алло", - повторяю я, начиная беспокоиться. И замечаю, что телефон продолжает звонить. Звонит и звонит. Звонит.

И я просыпаюсь. Это звонит телефон. В моей американской квартире.

6 января 2000-го года.

Задача с двумя неизвестными.

Из пункта "А" в пункт "В" движется скорый поезд (No. I) со скоростью N км. в час. Тем временем из пункта "В" в пункт "А" движется такой же поезд (No. II) c точно такой же скоростью.

В одном поезде (No. I) едет молодой человек приятной внешности и с прекрасным образованием. Он направляется в пункт "В" в поисках удачи. В личной жизни.

В другом поезде (No. II) находится симпатичная молодая девушка из хороший семьи, получившая отличное воспитание. Которая надеется найти своё счастье в пункте "А".

По расписанию оба поезда должны совершить остановку в пункте "С" в одно и то же время.

Вопрос: Какова вероятность того, что молодые встретятся, если известно, что остановка в пункте "С" - 10 минут?

Ответ: Вероятности мало. Ибо поезда, как правило, опаздывают. Даже если они скорые. И происходит то, что происходит. А не то, что казалось бы, должно происходить. Поэтому многие люди так и не находят своего счастья. Никогда. Хотя имеют на это полное право.

Что и следовало доказать.

8 января 2000-го года.

Смысл жизни.

Кто не был бунтарём? В своей душе. И не мечтал о революции? Каждый. Которому казалось, что именно он перевернёт мир. И восстановит покой. В сердцах несчастных. Миллионов зависимых. Десятков миллионов обездоленных. Сотен миллионов нищих. Мыслили глобально. Действовали смело. Не опасаясь смерти. И даже желая её себе, дабы обессмертить своё имя.

Кто не делал карьеры? В своей области. И не считал себя умнее остальных. Любой. По крайней мере, думал так. И примеряя на себе директорское кресло, менял структуру правления. И членов правления. В мозгу. Продолжая пробивать собственным лбом непробиваемую стену. Не боясь расшибать себе его. Лоб. Насмерть. Чтобы подняться на ступень. От себя.

Кто не растил ребёнка? В своём соку. И не видел в нём гения? Все. Пророча пророчество. Возлагая надежды. Требуя удачи. От жизни. Толкая, раскручивая, рекламируя. Не замечая грехов отпрыска. Обвиняя в его ошибках не себя. И даже не его самого. А всех остальных. Невинных. Готовя себя к войне с ними. Со всеми. На смертный бой. Во имя его, ребёнка, будущего.