Борис Виан - Зовут

- Наверное, некоторым без пасторов не обойтись, - сказала девушка. - Во всяком случае, для верующих они нужны.

- Но если умираешь добровольно, - рассуждал он, - незачем обращаться к ним.

- Никто не умирает добровольно, - заключила девушка. - Нас всегда подталкивает к этому кто-то живой и кто-то мертвый. Вот почему мы нуждаемся в мертвых и храним их в ящиках.

- Я в этом не уверен, - возразил он.

- Разве это не очевидно? - тихо спросила она.

Он еще глубже ушел в зеленое кресло.

- Я бы выпил еще чашечку.

У него слегка запершило в горле. Не то чтобы хотелось заплакать, тут было что-то другое, но и слезы навертывались.

- Хотите чего-нибудь покрепче? - предложила желтая девушка.

- С удовольствием.

Она поднялась, шелковое платье сверкнуло в солнечном свете и померкло в тени. Из бара красного дерева она достала бутылку "Поль Джонса".

- Скажите, когда хватит.

- Стоп! - остановил он ее повелительным жестом.

Она протянула ему стакан.

- А вы? - спросил он. - В моем положении вы бы стали заглядывать в окна?

- Мне бы это не понадобилось - ведь я здесь живу. И на всех этажах одно и то же...

- Нет, совсем не одно и то же, - запротестовал он. - Я видел разные комнаты.

- Вас вводило в заблуждение солнце.

Она села рядом с ним в кожаное кресло и внимательно посмотрела на него.

- Всюду одно и то же, - раздельно повторила она.

- До самого низа?

- До самого низа.

- И на любом этаже я все равно бы встретил вас?

- Да.

- Но там все иначе... Где-то приятно, где-то омерзительно... Здесь все не так.

- Там было бы точно так же. Если задержаться.

- Может, и здесь меня обманывает солнце, - сказал он.

- Оно не может вас обмануть, ведь мы с ним - одного цвета.

- Почему же я вас вижу?

- А вы бы меня и не разглядели, будь я плоской, как лист бумаги, но...

Она не закончила фразу и слегка улыбнулась. Она была совсем рядом, он ощущал ее аромат, зеленый от рук и тела, запах лужаек и скошенной травы, сиреневый от волос, слаще и необъяснимее, не такой естественный.

Он думал о Винни. Она была более плоской, но он знал ее лучше. И даже любил.

- Солнце, - проговорил он. - В сущности это и есть жизнь.

- Правда, я похожа на солнце в этом платье?

- А если я останусь? - прошептал он.

- Здесь? - Она подняла брови.

- Здесь.

- Вы не можете остаться, - просто сказала она. - Слишком поздно.

Он с трудом заставил себя встать с кресла. Она коснулась его плеча.

- Одну секунду, - сказала она.

Он чувствует прикосновение ее прохладных рук. И снова видит - на этот раз совсем близко - искрящиеся золотые глаза, треугольные щеки, сверкающие зубы. На секунду он ощущает нежное прикосновение полуоткрытых губ; на секунду ее тело, укутанное в солнечный шелк, прижимается к нему, и вот он уже один, и уходит, она улыбается издалека, чуть печально, впрочем, она быстро утешится уже приподняты уголки ее желтых глаз, - он уходит, остаться никак невозможно, надо все начать сначала и на этот раз не останавливаться.

Он снова поднялся на вершину гигантского здания, бросился в пустоту, и голова его расплескалась красной медузой на асфальте Пятой авеню.