Г Владимов - Три минуты молчания

Вышел мрачный, походил по рубке, снова пошел смотреть эхолот.

- Пишет все, пишет... Мелочь пузатую. Или планктон. Ладно, пойду к себе. А ты позови, когда чего-нибудь дельное напишет. И следи, как полагается, а то ты ему лекции читаешь...

Откуда он наш разговор слышал? Наверно, по трубе из своей каюты. Она хоть и заткнута свистком, но услышать можно, если ухо пристроить.

- Ему не я читаю, - сказал третий. - Ему "дед" читает, в механики зовет.

Кеп себя постучал пальцем по лбу, - мне видно было краем глаза.

- Чем бы дите ни тешилось...

Пошел было, потом опять вернулся, поскреб щеку.

- Между прочим, это мысль он подал, собрание тоже надо провести. Есть кой-какие вопросы.

- Значит, не зря я вам радиограмму подал? - спросил "маркони".

Кеп рассердился:

- Делом займись, Линьков. Аппаратуру свою изучай, повышай квалификацию. Тоже детством занимаешься.

Я потом спросил:

- Почему это он "деда" не любит?

- А кто кого любит? - спросил "маркони".

- Точней на курсе, - сказал третий. - Вправо ушел. Не ходи вправо.

Больше мы не говорили.

Потом я сменился и пошел глупыша проведать. Он уже всю селедку успел сожрать, и поднагадил, конечно. Я ему все почистил, потом надергал из шпигатов еще несколько селедин. Там они всегда застревают, никакой струей их оттуда не вымыть.

Фомка поглядел на это богатство, одну заглотил сразу, а другие накрыл крылом. Он уже меня совсем не боялся, не зарывался головой в перья, когда я руку подносил. Но с крылом у него плохи были дела, я чуть задел случайно, и он закричал, забился. И потом уже смотрел на меня сердито, только и ждал, когда я уйду. Вся дружба наша полетела прахом...

11

Собрание мы в этот же день провели. Не комсомольское, правда, а судовое. Рыбу все не могли найти, и кеп решил даром времени не терять.

Собираемся мы в салоне, - где же нам еще. Ну, летом в погожий день можно и на палубе, а так - в салоне, это у нас самое большое помещение. Почти все оно занято столом, с двумя лавками, на одном краю стоит кинопроектор, а против него - простыня натянута вместо экрана. В камбузной двери - окошко, оттуда кандей подает "юноше" миски и кружки, и в это же окошко они смотрят фильмы.

Набились плотно, все пришли, кроме вахтенных. Кеп нам сделал доклад: рейс у нас - сто пять суток, за это время мы пять раз должны подойти к базе, сдать пять грузов, а шестой - повезем в порт. Всего план у нас - триста тонн, за выполнение плана - премия двадцать процентов, за каждую тонну сверх - по два процента премии... Каждую экспедицию мы это внимательно выслушиваем.

- Ну, высказывайтесь, моряки, сколько берем перевыполнения?

Помолчали. Крепко помолчали. Потом Шурка высказался - он у кинопроектора сидел и крутил ролик. С другой стороны ролик крутил Серега.

- Это как заловится, - сказал Шурка.

- Но обязательство-то взять - нужно.

Опять помолчали. Васька Буров попросил слова и брякнул, как в воду кинулся:

- Триста одну тонну! Кеп усмехнулся.

- Всего-то одну? Ну, Буров, ты даешь стране рыбы!

- Да хоть четыреста, разве жалко. Только не заловится. Жора-штурман, которого мы секретарем выбрали, разрешил наши сомнения:

- Об чем спор? В прошлый раз на триста двадцать взяли обязательство, а вьшовили триста пять. И - что? Такие же сидим, не похудели.

Так и проголосовали - за триста пять. Кеп не стал спорить, записали это в протокол.

Только прошу заметить, - кеп сказал. - Если мы как сегодня будем брать, этак мы в пролове окажемся, как пить.

Дрифтер только того и ждал.

- А это уж не от нас зависит. Мы со своей стороны - все приложим. Но кто ее ищет? Штурмана. А они должны искать по всей современной науке, чтоб зря не метали бы, как вчера.

Третий заерзал на лавке, шрам у него побелел.

- Сколько нашел, столько и застолбил. Значит, не было косяка побольше.

Дрифтер на него не глядел.

- Вопрос у меня в связи с этим.

- Давай свой вопрос, - кеп сказал.

Лицо у дрифтера засияло, залоснилось.

- Вот у нас некоторые штурмана без дипломов ходят. Могу я им доверять, когда они на мостике? И жизнь свою доверять, и рыбу.

- Кого имеешь в виду?

- А пусть он сам выступит, собрание послушает. Все поглядели на третьего. Он встал, весь красный.

- Кто тебе сказал, пошехонец, что у меня диплома нет? Могу показать.

- Мне чужого не надо, я на твой хочу поглядеть.

- Черпаков, - кеп сказал, - что у тебя с дипломом?

- Да, - сказал дрифтер, - объясни собранию.

- Есть у меня диплом. Только справки нет об экзаменах.

- Где же ты ее потерял? - спросил дрифтер.

- Не потерял, а в порту оставил.

Дрифтер взревел:

- Попрошу в протокольчик! Справки при себе не оказалось.

- Не гоношись, у меня только два экзамена не сдано.

- Попрошу в протокольчик! Два экзамена не сдано. Как же тебе его выписали, если не сдано?

- Ну, выписали. Обещал попозже сдать. В рейс надо было идти, вот и выписали.

- Сколько ж поставил? Литр? Или полтора?

- Не твое дело, пошехонец.

- Черпаков, - кеп сказал. - Чтоб ты мне оба экзамена сдал срочно. Какие у тебя не сданы?

- Сочинение по литературе. И морская практика. В порт придем - тут же сдам.

Дрифтер опять вылез:

- Нет, не в порт. До порта я еще с тобой плавать должен, жизнь свою доверять. А экзамены ты можешь на базе сдать, там преподаватели имеются.

- Нужно ж еще подготовиться.

- Вот и готовься, Вахточку отстоял - и готовься. А нечего ухо давить и фильмы смотреть. Откажись от кое-каких соблазнов, а сдай, всей команде на радость.

Кеп сказал:

- Придется, Черпаков. Какой первый сдашь?

- Какой потрудней. Сочинение.

Дрифтер взревел:

- Попрошу в протокольчик! На первой базе он сочинение сдает, а на второй - практику.

Занесли и это. Третий сел как побитый, сказал дрифтеру:

- Добился, пошехонец.

- А я не для себя стараюсь. Для всей команды.

- Добро, - сказал кеп. - Какой там следующий? Быт на судне? Вот с бытом... Прямо скажем, хреново у нас с этим бытом... Сегодня в салон вхожу Чмырев какую-то историю рассказывает Бурову и матерком ее перекладывает, как извозчик дореволюционный. Салон у нас все-таки, портреты висят, а не сапожная мастерская.

- А что? - спросил Шурка. - С выражением!

- Так вот - без этих выражений. А то мы без женщин плаваем, так сами себя уже не контролируем. Вношу лично предложение - отказаться от нецензурных слов.

Опять помолчали крепко.

- Николаич, - сказал дрифтер. - Вы ж сами иногда... на мостике.

- И меня за руку хватайте. И потом - на мостике, не в салоне же.

- Есть предложение, - Васька Буров руку поднял. - Записать в протокол: для оздоровления быта - не ругаться в нерабочее время.

- Почему это только "в нерабочее"?

- Так все равно не выйдет, Николаич. Зачем же зря обязательство брать?

Кеп махнул рукой.

- В протокол этого записывать не будем. В протокол запишем - совсем отказаться. Но языки все же попридержим.