Елена Ткач - Бронзовый ангел (фрагмент)

— Но ты ведь сама тогда настояла — отдать…

— Боже, опять эта старая песня! Я…

Она не успела договорить. Кто-то темный и невысокий барсом метнулся из подворотни, цапнул, рванул… и пропал в темноте. Оба даже крикнуть не успели — сумки у них больше не было!

Утром подул резкий ветер, потеплело и вчерашний снег развезло. Илья трусцой поспешал к магазину — он проспал и теперь немного опаздывал, да ещё оделся наскоро кое-как, и ветер продувал до костей…

Алька стояла у входа: тоненькая, дрожащая, с покрасневшим носом. Руки она засунула глубоко в карманы пальтишка, воротник подняла, но все равно, видать, сильно промерзла.

— Привет! — ему захотелось обнять её, отогреть, заслонить от холодного ветра, но он только, смущаясь, спросил. — Что, замерзла?

— Не видишь, что ли? Я тебя тут жду уже десять минут, сейчас сдохну от холода!

— Извини… будильник не прозвенел, — почему-то соврал он, не желая признаться, что будильника попросту не услышал. — Стариков не видала?

— Нет. Я тут была ещё до открытия, не было их. Наверно сейчас подойдут… Пошли, что ли?

И они вошли. Илья рванулся вглубь магазина, где вчера глядел на него с высоты бронзовый ангел… ангела не было.

— Черт! Нич-чего не понимаю, — буркнул он, в растерянности оглядывая помещение.

— Чего такое-то? — Алька потихоньку выделывала чечетку, пытаясь согреться. — Что-то не так? А где твои старики?

— Сейчас!

Парень подошел к пожилому смуглому невысокому человеку, очень стильно одетому, выходящему из подсобного помещения — судя по всему, владельцу антикварного магазина.

— Простите, меня интересует бронзовый ангел… ну, подсвечник, бра, канделябр… не знаю, что!

— А, понимаю… — пожилой склонил набок голову, улыбнулся. — У вас хороший вкус, молодой человек! Но боюсь вас огорчить: купили его. Вчера. Прямо перед закрытием.

— Как купили, кто? — рявкнул Илья.

— Человек купил. Очень радовался. Еще накануне взять хотел, но не было нужной суммы — вещь, знаете, не дешевая…

— А пожилая пара: мужчина и женщина… такие — на других не похожие, они были сегодня здесь?

— А, вспоминаю, вы вчера с ними заходили… Помнится, они так любовались этой вещицей… я их понимаю! Сколько лет в этом деле, а такое чудо довелось впервые увидеть… Нет, сегодня их не было.

— Простите… так наверно не делается, но можно как-то связаться с тем, кто купил? Ну, есть у вас какие-то координаты его: телефон или адрес…

— Увы, молодой человек, даже если б и были, этой информацией я бы с вами не смог поделиться — коммерческая тайна…

— С-спасибо… — упавшим голосом проронил Илья и, понурясь, подошел к сгоравшей от нетерпения Але. — Пошли отсюда!

— Ничего не понимаю! Слушай, хватит мне голову морочить, может, ты все объяснишь?!

— Расскажу по дороге, пошли к старикам, похоже, они не пришли, потому что знают уже… Ох, и переживают, наверное!

И они помчались к Козихинскому, съежившись и втянув головы в плечи ветер бил прямо в лицо.

— Понимаешь, — орал Илья, кося глазом в сторону своей спутницы, — они знали Елену Сергеевну, представляешь?! Жену Булгакова, саму Маргариту! И вот она как-то звонит… тьфу-ты, ветер достал! Ну вот, звонит она и говорит Николай Валерьянычу: приезжайте, у меня для вас сюрприз! Ну, он едет… Она вместе с подругой своей, тоже старушкой, — Елена Сергеевна тогда уже старенькая была, это было где-то в конце шестидесятых… Ну вот, она открывает дверь, говорит: погодите, в комнату не входите… потом зовет. Ч-черт, ну и ветрило, просто рот затыкает!

— Слушай, давай где-нибудь спрячемся от ветра и ты все спокойно расскажешь, — ухватила его Аля за локоть. — Невозможно же так!

— Ага!

Илья резко свернул к первому же попавшемуся подъезду, они вошли внутрь и сели прямо на лестницу — на ступеньки. Он закурил и продолжил, уже спокойней, не задыхаясь. Аля глядела на него во все глаза.

— Он входит… а эти старушки держат этого ангела… ой, ты же его не видела — это нечто! Громадный, бронзовый, крылья раскинуты за спиной и руки — в обе стороны, а в руках — по здоровому канделябру на пять свечей. Он как бы летит, понимаешь… летит, и горит весь, и светит… в общем, балдежная вещь!

— Слушай, здорово!

— Да, и Елена Сергеевна говорит: вот, это я в комиссионном увидела и поняла — этот ангел, ваш, Коленька, он вам должен принадлежать! И вот, я его купила специально для вас, это мой вам подарок!

— Ой, Илюшка, ведь бывает такое, а! А он что?

— Ну что, обалдел, конечно, ангела подхватил — старушки его из последних сил уж держали, он же дико тяжелый… Ну вот, смутился ужасно, поблагодарил и потащил домой. А там сидит Анна Арнольдовна, видит эту штуковину, ахает, охает, в общем ужас как восхищается! А потом они стали думать, куда бы его повесить. Ну, он же сделан в виде люстры или настенного бра, светильника — что-то вроде того… Так и сяк пристраивают на стене никак не годится, здоровенный уж больно. Повесили над кроватью. И началось: она наутро кричит: ты, говорит, Коля, моей смерти хочешь! Дескать, специально повесил над головой, чтоб ангел рухнул и пришиб меня насмерть!

— Но он же не хотел! — возмутилась Аля.

— Естественно, не хотел. Но она так подумала. И они поссорились крупно, первый раз в жизни, представляешь! Этот ангел их чуть до развода не довел!

— И что потом было? — Алины глаза стали круглыми, как виноградины, зрачки расширились и потемнели.

— У них были друзья… ой, фамилию забыл. Известный писатель с женой, они оба теперь уже умерли… Ну вот, эти друзья только что получили квартиру, в которой ещё ничего не было, только стены и потолок: ни мебели, ничего, понимаешь? А Анна Арнольдовна Николай Валерьянычу и говорит: давай отдадим им этого ангела? Дарить дареное нельзя, неприлично, да ведь и подарок самой Елены Сергеевны — не кого-нибудь… А на время можно отдать, потом мы его как-нибудь заберем… Он согласился. И они позвали своих друзей, — а те только что поженились, и отдали им ангела.

— Я бы ни за что не отдала! — сверкая очами, гневно воскликнула Аля.

— Эй, молодежь! — дверь на площадке первого этажа отворилась, и на площадку высунулась лысая голова. — Давайте отсюда! Нечего тут обжиматься на лестнице — дети кругом… Живо, не то милицию вызову!

— Да вы что? — закипая, вскочил Илья, сжал кулаки…

— Пошли отсюда! — Алька потянула его за собой, а у выхода обернулась, присела и, приставив к ушам растопыренные ладошки, заорала: — Бе-е-е-е!

И снова уличный шум, снова холод и ветер, и снова Илья Але кричит в лицо:

— Эти друзья — молодожены-то — они из-за ангела чуть не развелись, поссорились насмерть! Утром к Николай Валерьянычу является молодая, вся от слез опухла и говорит: Борис, мол, — это мужа её так звали, во, вспомнил! Борис меня убить хочет, ангела этого повесил прямо над моей головой!