Елена Ткач - Проша

Особой славой в саду Трофимыча пользовался розарий. Розы ещё не зацвели — только выпустили острые стрелы стеблей с крепенькими бутонами. Хозяин с увлечением рассказывал об особенностях разведения роз, о редких сортах, выписанных по каталогу. Ребята делали вид, что внимательно слушают, но сами откровенно скучали.

Сеня потихоньку отделилась от них и прошмыгнула к забору. Возле него образовались густые заросли хрена и, спрятавшись в высоченных широких листьях, она припала к доскам штакетника, пытаясь разглядеть, что творится на соседнем участке.

А там было тихо, пустынно. Только где-то в доме работало радио — по «Маяку» передавали новости. Прислушавшись, она различила чьи-то голоса. Они доносились из той самой беседки, увитой вьюнком, которая так приглянулась Сене — эта беседка находилась прямо напротив её укрытия — кажется, протяни руку и дотронешься!

Точно, в беседке кто-то был. Похоже, двое мужчин. Их голоса рокотали на приглушенных тонах, но разговор явно велся не о погоде — мужчины спорили, все более повышая голос. И скоро Сеня ясно различила слова.

— Не пойму, — возмущался резковатый тенор, — зачем огород городить? Зачем нам такие сложности?

— Если ты, Андрюша, чего-то не понимаешь, — парировал низкий гортанный голос с акцентом, — то лучше не говори об этом. Не надо! Может, тогда тебя люди будут всерьез принимать.

— Какого черта, Нукзар! Я тут для тебя волчком верчусь, а ты ещё мне нотации читаешь! Слушай…

— Не кипятись! — оборвал Нукзар. — Давай-ка покурим. На, возьми…

Послышалось шуршанье, щелчок — наверное, щелкнули зажигалкой, и какое-то время в беседке было тихо. Сеня продолжала сидеть, не шевелясь, в своем укрытии — она догадалась, что спорят о чем-то важном. Как знать, не коснется ли разговор потерянных фотографий или её отца, которому заказали новые… И как в воду глядела!

— Ты пойми, — продолжал Нукзар примирительным тоном, — чем меньше об этом деле знаешь, тем будешь спать спокойнее. Но раз уж ты так сильно интересуешься, скажу. Фотографии я передам одному ясновидящему. Или как их там ещё называют — магу, экстрасенсу, колдуну — черт их разберет, не важно! Говорят, он очень сильный и по фотографии сможет определить, где это находится. А место он определяет с точностью до полуметра!

— По фотографии? — недоверчиво хмыкнул Андрей.

— Вот именно.

— А не проще его сюда привезти — этого ясновидящего? Пускай на месте и определит.

— Во-первых, он калека. В инвалидной коляске… Но даже не в этом дело… Зачем нам лишний глаз? Он дорогу запомнит, местность, а потом шепнет кому надо, что тут имеется клад в полмиллиона долларов! Такими вещами не шутят!

— Но откуда твой калека узнает, сколько это стоит? Ведь не сам же ты ему скажешь?!

— Ой, Андрюша, совсем плохо у тебя с головой! Тебе отдых нужен. Если человек, который магию знает, который сквозь землю видит, здесь окажется… Он, что, не поймет, что перед ним? И сколько это стоит? А потом лишние бабки платить — заказывать его, чтоб концы убрать… Нет, Андрюша, лишние свидетели нам не нужны.

— Но ведь и так уже слишком многие к этому делу причастны, — не сдавался Андрей. — Фотограф, который отснял это место на пленку. Мой приятель, который новую съемку сделает… Что ж их всех… того! Заказать?

— Кстати, этот твой приятель не подведет? — спросил Нукзар, уходя от ответа. — Ты понимаешь, что времени в обрез? Покупатель будет в Москве до двадцатого. Потом — фью, ищи ветра в поле! Бегай за ним по Европам… Где ты найдешь такого любителя, который в наше-то время за старую церковную рухлядь такие бабки отвалит? Людям сейчас не до этого — кризис! Им свои дела делать надо. А этот — аукционщик, ценитель. Антиквариат, чтоб его… И на все про все у нас с лишком две недели. Сегодня у нас какое?

— Шестое.

— Ну вот, сам видишь… Так, не подведет этот твой… как его?

— Николай. Нет, не должен. Ему семью кормить надо — он за эти деньги носом землю рыть будет!

При этих словах Сеня едва с воплем не выскочила из засады. Да как этот гад смеет так говорить о папе? А ещё друг называется! Нет, прав был дедушка, гнать надо этого Валета в три шеи! И уж она постарается — откроет папе глаза…

Сеня, оказывается, даже не представляла как сильно любит папу! Она привыкла, что о нем все близкие, сослуживцы всегда отзывались тепло, по-доброму. Исключение составляла, пожалуй, только бабушка Инна. Но она почти со всеми так… А тут… ничего себе, друг! В глаза — сюсюкает, а за спиной говорит с таким гнусным презрением! Сеня впервые ощутила всю горечь предательства…

Разговор в беседке между тем продолжался, она заставила себя сосредоточиться и вся обратилась в слух.

— Ты должен, — говорил Нукзар тоном, каким повторяют урок нерадивому ученику, — ты должен получить фотографии. Свезти их в город и передать экстрасенсу. Тот определит место, где находится клад, ты расплатишься с ним, вернешься и передашь фото мне. Все! Больше от тебя ничего не требуется. Дальше — мое дело. И дело моих ребят…

— А может… не надо так круто? У Коли семья ведь… Он же не знает, что это за съемка на самом деле…

— Это не тебе решать: что надо, а что не надо. Твое дело маленькое. Да, вот ещё что… Где-то ведь существуют эти пропавшие фотографии. Кто-то их взял, подобрал на дороге — я не знаю, что…

— Ну, положим…

— Так вот, вывернись наизнанку, но узнай у кого они. Кто их взял? Эти фото нигде всплывать не должны.

— Но ведь все проверили, все обыскали. Наверное, твой Мамука где-то по дороге их обронил. А там — как теперь найдешь?

— Мамука уже наказан. Но мне почему-то кажется, что они где-то поблизости, так что ты ещё поищи. Но главное — нужны новые. Дело стоит, а ты дурака валяешь…

— Все будет, Нукзар, обещаю. Не сегодня — так завтра Коля фотографии привезет.

— Вот и хорошо. Иди, нечего тебе здесь светиться.

Из беседки вышел Нукзар, швырнул окурок за забор в заросли хрена, и тот приземлился прямо Сене на голову. Она дернула головой, стряхнув окурок на землю, так что он не успел опалить ей волосы — только пепел на них просыпался… Едкий дым от окурка поплыл в лицо, наполняя ноздри омерзительной вонью. Сеня сморщилась и зажала нос пальцами.

Нукзар не спеша прошествовал в дом, а немного погодя из беседки появился Валет. Какое-то время он стоял, понурясь и что-то обдумывая. Вздохнул, пробормотал сокрушенно: «Ох, Коля, Коля…» — торопливым шагом пошел к воротам, где под навесом стояла его машина — серебристый Форд Скорпио, сел в нее… Хмурый мужик — наверно, охранник, распахнул настежь ворота, машина выехала, подняв легкий шлейф пыли, и умчалась.

Сеня ещё какое-то время оставалась в своем убежище, переводя дух и обдумывая услышанное, а потом выбралась на дорожку и, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, вернулась к своим.