Шломо Вульф - На чужом месте

На чгрном причале тошно пахло рыбой и сильно раскачивалось и скрипело чгрное же судгнышко с крестом на флаге. По пирсу ходил советский пограничник.

Они скользнули в канаву, заползли под мостик. Здесь Майя сосредоточенно выслушала Валерия, дождалась, когда солдат повернулся к ним спиной, выбралась на дорогу и решительно подошла к пограничнику: "Товарищ сержант... - взволнованно начала она, - там человек прячется во-он под той лодкой. Вдруг беглец... Я обратно одна боюсь идти. Вы меня не проводите?" "Беглец? - глаза белобрысого парня поохотничьи загорелись. Вот он случай, награда, отпуск. - Вы тут лучше постойте, вдруг он вооружгн. Я его мигом..." И побежал к перевгрнутой лодке на песке, сдгргивая с плеча автомат. Тотчас Драбин выскочил из канавы и, схватив Майю за руку, побежал к сходням судгнышка. Бородатый седой норвежец молча посторонился, пригнул им головы за фальшборт и вернулся к сходням на корме. Пограничник уже летел обратно. "Дед! Тут... девка была, фргккен, не видел?" - хрипло спросил он вахтенного. Тот равнодушно пыхнул трубкой и сказал: "Я не понимает... русский."

УВо, падла, - прошипел пограничник и стал бегать вдоль берега, заглядывая под лодки и под мостик над канавой. - Ну, попадись ты мне... Шу-точки со мной шутит..." Майя и Валерий поползли к рубке. Норвежец открыл им дверь, впустил в чужое глухое тепло и свет коридора, показал пальцем на трап и вверх и вышел к сходням, где волком рыскал пограничник. Такой же бородатый, но молодой офицер спокойно принял деньги, проводил беглецов в узкую каюту и тотчас дал сигнал в машинное отделение. Матрос поднял сходни, приветливо помахал огорчгнному пограничнику. Рыбацкая шхуна вышла на свой промысел в море от своего норвежского берега. И кому какое дело до целующихся в тгплой каюте русских?.. Проезд щедро оплачен до Лондона.

***

Бешенная активность Ясиновского была вознаграждена. Борис держал в руках отчгт с прилагаемым проектом опытного образца. Отчгт утверждал Сакун, выпускали Драбин и Ясиновский, как основные авторы махолгта. В разработке идеи участвовали некто Пухин и Дубовик в числе еще десятка научных сотрудников. На чертежах же, которые единолично вчерне разрабатывал Виктор Семгнович и которыми так гордилась в отдельном подвале его жена Тамара, фамилия Дубовика вообще не поместилась в угловом штампе. Только Сакун, Драбин, Ясиновский... После скандала добавили Пухина консультантом. Рассеянный, вечно занятый и неуживчивый Дубовик почти не публиковался, а потому в перечне литературы не было ссылок на его работы, только перечень монографий и статей Драбина и Ясиновского, не имевших к махолгту ни малейшего отношения. Даже в авторском свидетельстве фамилия Дубовика была где-то пятой, а потому было честно указано, что махолгт выполнен по оригинальному советскому изобретению Драбина, Ясиновского и других... "Сочтгмся славою,- отшучивался Борис от Пухина. - Пусть сначала полетит."

Во всех этих лихорадочных буднях Борис вообще забыл, что он не Драбин. И дома, где он весело отругивался от соседей, и в институте, где он ходил в героях грядущей победы ЦНИИПМФа, этого никчемного доселе искусственного научного образования, он уже стал копией самого себя, даже стал покрикивать на Дубовика и Пухина, игнорировать бедную Галочку, смотревшую на него так влюблгнно, что ей стали делать замечания львицы отдела. В этот момент вдруг позвонила Римма, о которой он начисто забыл было. Она так и не появилась с тех пор. То ли ег парень, естественно, отказался обсуждать с посторонними свои интимные проблемы, то ли сами проблемы не менее естественно исчезли, но общения с Уновым папочкой" не возобновлялось. И вот они появились в его гостиной, когда он весь был в проблемах махолгта. Появились во всгм великолепии погон, кортика, новенькой шинели, мехов и замши новобрачной маленькой супруги. За ними просунулись в комнату высокие сталинградские родственники новоиспечгнного мужа и офицера флота, включая солидного рыжеусого речного волка в фуражке. Потом к Борису неловко подошла и поцеловала его в губы, к его немалому удивлению, невысокая женщина с кукольными голубыми глазами. Он во-время разглядел за ней серую шинель и папаху полковника танковых оккупационных войск и сухо поцеловал руку бывшей жене Валерия Алексеевича Драбина. Гости вывалили чуть ли не на чертежи махолгта бутылки и закуску. Были тосты, поздравления, Угорько" и пожелания умереть через сто лет в один день. Муля-Римма-Ирма вела себя несколько пришибленно и отстрангнно, со страхом поглядывала на папочку с мамочкой. Последняя демонстративно не отлипала от новенького полковничьего погона и больше к Борису не приближалась. Лейтенант с подозрением на импотенцию грохотал басом, попыхивал трубкой и похлопывал жену по тощей спинке. Когда были выпиты основные бутылки, Римма отвела Бориса к окну и робко сказала: "Папа, ты не сердись, но это не свадьба, а просто ради тебя собрались... Свадьба у нас через час в "ОктябрьскомФ, но бабушка..." Вот он, случай, подумал Борис и решительно отвгл руки обнимавшей его племянницы-Удочери". "Товарищи, - юбилейно начал он. - Мне тут было сказано, что на свадьбе моей единственной дочери я - лишний! Что моя уважаемая тгща не желает... Так вот я прошу вас всех! Немедленно! Убираться - ВОН!! Вон! К ег бабушке!!" Все почему-то не обиделись, заторопились и стали просачиваться к вешалке в общем коридоре. Молодые задержались в двери комнаты: "Папочка, - счастливо плакала Римма. Наконец-то я теперь знаю, что это всг-таки ты! Сергженька, всг вздор, что мы с мамой тебе говорили, его не подменили! Это он - мой самый любимый с детства враг, мой нелепый глупый папка!.." "Полярное - до востребования, У - пробасил лейтенант, крепко пожимая Борису руку.

***

На испытания прототипа махолгта собрался, казалось, весь огромный коллектив института. На взлгтно-посадочной площадке Комендандантского аэродрома стояла внушительный бетонный куб и тарахтел вертолгт. Рядом стояло нечто, укрытое брезентовым чехлом. Борис с трибуны заканчивал доклад о махолгте, уверенно ориентируясь в непреодолимых недавно терминах. В толпе блестел очками Дубовик, бледный до синевы. Рядом грыз спичку не менее бледный Ясиновкий. Сакун, не замечая ни Бориса, ни прочих, солидно беседовал с товарищами из Министерства, генералами, начальником горотдела МГБ.

"А теперь позвольте продемонстрировать вам наше скромное достижение, закончил Борис. - Прошу вас, товарищ майор." Лгтчик-испытатель в шлгме пошгл к зачехлгнному изделию. Рабочие сняли чехол, словно с памятника. Зрители вздрогнули все как один. Махолгт казался марсианином. Хрупкий, приземистый, он упруго стоял на растопыренных чгрных суставчатых лапах, поводя тоже суставчатыми блестящими алюминиевыми крыльями и закрылками сложной конфигурации. Пилот сел в кабину и завгл двигатель. Чудовище приподнялось на ногах, прошло несколько шагов, словно обнюхало усами-антенами бетонный блок, затрещало мгновенно исчезнувшими крыльями и скромно попятилось на ногах за переделы площадки.