Валентин Катаев - Квадратура круга. Пьесы (сборник)

Комната в квартире Завьялова.

Явление I

Маша гладит мужу белье, у нее болит голова, повязана полотенцем.

Лаутская (входит) . Пожалуйста. Вот. Посмотри. Ну что я принесла? Две моркови, кусочек капусты, кусочек масла, немножко мяса, стакан творогу – два пятьдесят, три луковки, смотреть не на что, – и все это стоит тридцать рублей.

Маша. Мне дурно.

Лаутская. Тут все записано, до копейки.

Маша. Ты меня разоряешь.

Лаутская. Так можешь ходить сама. А я больше не в состоянии. Ну его к черту! Отказываюсь.

Маша. Что это у тебя?

Лаутская. В трамвае оторвали. Когда все это кончится? Поля, заберите на кухню. Митьку кормили?

Поля. Кормили.

Лаутская. Что ж он, негодяй, кричит на всю квартиру?

Поля. Капризничает. С жиру бесится. Вот он какой, котюга!

Маша. Я ему сейчас покажу капризы! Пошел вон, толстый дурак! Ступай лови воробьев. Дармоед!

Поля. Хвост поджал.

Маша. Шш… ш… ш…

Лаутская. Спит?

Маша. Нет, уже встал. Занимается.

Лаутская. Поздно вчера вернулся? Я не слышала.

Маша. Часа в три. Я по посмотрела… Может быть, в половине четвертого.

Поля. В половине пятого. (Бросает дрова.)

Маша. Тише! С ума сошла!

Лаутская. Я не понимаю такой жизни.

Маша. Мама!

Лаутская. Ну, не буду. Кормили его?

Поля. Кормили.

Лаутская. Конечно, меня не касается. Твой муж, а не мой. Но все-таки… Постоянно на стороне какие-то пассии.

Маша. Мама!

Лаутская. Он всюду с ними появляется. Афиширует. Совершенно не считается с общественным мнением. А ты думаешь, у нас нет общественного мнения? Есть, милая, еще какое! На вас люди пальцем показывают.

Маша. Прекратим этот разговор, я прошу тебя. Ты видишь, у меня болит голова.

Лаутская. Какая же это семья! И с каждым годом все хуже, и хуже, и хуже.

Маша. Перестань!

Лаутская. Перестала, перестала! Опять его вчера видели с новой. На катке.

Маша. Ну и очень хорошо! Пусть катается. Что же тут ужасного?

Лаутская. Я разве что-нибудь говорю? Пусть катается! Только не до пяти часов утра.

Маша. Зачем ты мне все это говоришь?

Лаутская. А кто ж тебе скажет, если не мать?

Маша. Я не слушаю.

Лаутская. Распустила человека и уши затыкаешь.

Маша. Молчи, я тебя прошу. Можно подумать, что не интеллигентная женщина, а какая-то старая купчиха. В каком веке мы живем? На цепи его держать, что ли? Ты меня просто удивляешь. Его надо понимать. Надо уважать его взгляды на жизнь, на семью.

Лаутская. Уж он, кажется, и тебя убедил.

Маша. Он человек легкий, живой, свободный, счастливый, новый.

Лаутская. Словом, не муж, а жилец.

Маша. Все равно. Я его люблю. И не вмешивайся.

Лаутская. А ты думаешь, я его не люблю? Если бы не любила вас обоих, очень бы мне нужно было стараться! Нет, ты только подумай: ну что я принесла? Ведь это курам на смех! Две морковки, кусочек капусты…

Звонок.

Что там такое?

Поля. Почта.

Маша (перебирает письма) . Ему. Ему. Ему. Наверное, от девушки. Ему. Ему.

Лаутская. Нам ничего?

Маша. Нам ничего. Ему. Ему. Ему.

Поля. Все ему.

Маша. Ага! За квартиру. За электричество. Это нам. Ой, у меня голова болит!

Явление II

Те же и Завьялов.

Завьялов. Что такое? Почта? А! (Берет письма.) Ну, как дела? Как ты себя чувствуешь? Головка болит? Ну, дай я тебя поцелую нежненько-нежненько. С добрым утром!

Маша. Ты что?

Завьялов. А что?

Маша. Спятил?

Завьялов. Почему?

Маша. Дырявая голова!

Завьялов. В чем дело?

Маша. Мы с тобой уже сегодня виделись.

Завьялов. Не может быть.

Маша. Какой ты внимательный!

Завьялов. И я тебе уже говорил «доброе утро»?

Маша. Говорил.

Завьялов. И уже целовал нежненько-нежненько?

Маша. Представь себе!

Завьялов. Нет, серьезно?

Маша. Совершенно серьезно.

Завьялов (смеется) . Фантастически!

Лаутская. Интересно знать, к чужим людям вы так же внимательны, как и к родным?

Завьялов (распечатывая письма) . Не понимаю.

Лаутская. Что ж тут понимать!

Завьялов. Не ощущаю никакой разницы между так называемыми «чужими» и так называемыми «родными».

Лаутская. Родные – это те, кого мы любим.

Завьялов. Ага! А чужие – это те, кого мы не любим? Замечательно! Повестка. Повестка. Билет на выставку. Почему я должен любить своих и не любить чужих? Какая между ними принципиальная разница? Я люблю всех. Повестка.

Лаутская. Это ваша новая идея.

Завьялов. Это естественное состояние человека будущего.

Маша. Любить всех одинаково?

Завьялов. Конечно.

Лаутская. Любить всех – значит не любить никого или, по крайней мере, любить только себя.

Маша. Мама!

Завьялов. При капитализме – да. В будущем обществе – наоборот.

Лаутская. Это чепуха!

Завьялов. Почему?

Лаутская. Потому что… Потому что относиться ко всем одинаково можно только тогда, когда все одинаковы.

Завьялов. В будущем обществе все и будут одинаковы.

Лаутская. Все одинаковы… То есть как это одинаковы? Позвольте! Ну, уж, нечего сказать, хорошо ваше будущее общество! Это что же такое: все блондины, и все одинакового роста, и у всех на носу одинаковые признаки – бородавки, что ли, – и все одинаково любят рубленые котлеты с морковкой, и все одинаково умные, и… и… и… и уже не знаю что?! Нет, мерси! Я на такое будущее абсолютно не согласна. Лучше повеситься.

Завьялов. Вы вульгарно его понимаете. В будущем обществе все люди будут поставлены в равные трудовые условия. Каждый будет давать в меру своих способностей и брать в мору своих потребностей. Надо читать Маркса.

Лаутская. У вашего Маркса довольно прозрачно сказано, что форма будущего общества неизвестна.

Завьялов. Правильно! И что ж? Марксу это было еще неизвестно. Но исторический процесс развивается, и мы уже можем совершенно научно определить форму будущего общества. Я уже, например, вижу его.

Лаутская. Он его уже видит!

Маша. Какое же оно будет, интересно?