Валентин Катаев - Квадратура круга. Пьесы (сборник)

Тоня. Нет.

Абрам. Образцовая жена!

Тоня. Абрам, я тебя просила – без мещанства.

Абрам. Последние штаны у мужа в доску – так это мещанство? Хорошенький тезис… Ну что ж, будем чинить?

Тоня. Будем.

Абрам. Даешь…

Тоня. Абрам, тебе есть не хочется?

Абрам. А тебе?

Тоня. Представь себе, хочется.

Абрам. Представь себе, мне тоже, между прочим, хочется. И главное, в чем дело? Только вчера утром слопали четыреста граммов вареной колбасы, и уже опять хочется. Прямо-таки необъяснимый факт… Ну, уж давай читать…

Тоня. Давай.

Абрам. Давай.

Тоня. Абрам, может быть, у нас все-таки что-нибудь осталось от вчерашней колбасы?

Абрам. Это идея. Надо посмотреть. (Ищет.)

Тоня. Ну что, осталось?

Абрам. Осталось. Две страницы из «Луны с правой стороны». (Показывает листок.) Можем солидно закусить. (Печально усмехается.) Ха!

Тоня. Хороший муж!

Абрам. Кузнецова, только без мещанства!

Тоня. Мещанство здесь при чем? Может быть, я здесь при чем? Но не будем вдаваться в подробности. Читай. На чем мы остановились? (Ищет по книге.)

Абрам. Мы остановились на том, что хочется есть.

Тоня (строго) . Абрам! Не забудь, что книжка у нас только до вторника. Читай.

Абрам. Не хочу.

Тоня. Я тебя не узнаю, Абрам. Читай.

Абрам. А я не хочу.

Тоня. А я хочу, чтоб ты читал.

Абрам. Определенно нет.

Тоня. Определенно да.

Абрам. Определенно не буду читать.

Тоня. Значит, ты меня не… уважаешь… и не любишь, то есть у нас нет рабочего контакта.

Абрам. Есть рабочий контакт.

Тоня. Определенно нет контакта.

Абрам. Определенно есть контакт.

Тоня. Когда контакт есть, так не поступают.

Абрам. А как же поступают?

Тоня. Во всяком случае, не так.

Абрам (свирепея) . А как же? Ну?

Тоня. Абрам! Не забывай, что я тебе не жена-рабыня, а свободная подруга в жизни и товарищ в работе.

Абрам. Америка!

Тоня. Ну ладно, давай прекратим эту дискуссию и будем читать дальше. На чем мы остановились? (Читает.) «Экономические эпохи истории. Создание схемы экономического развития человечества еще далеко от своего разрешения…» Я думаю…

Абрам (в сторону, со вздохом) . Ух, вола бы съел!

Тоня. Что?

Абрам. Ничего.

Тоня (продолжает) . «Не останавливаясь на прошлых попытках, перейдем к одной из последних, принадлежащей немецкому экономисту Карлу Бюхеру…»

Абрам. Кузнецова!.. Довольно. Я не хочу больше Карла Бюхера. Я хочу большой кусок хлеба и не менее большой кусок мяса. Я хочу грандиозную яичницу из, по крайней мере, шести-семи яиц. Я хочу сала, хочу огурцов… Только ты же все-таки моя жена, так я тебе заявляю совершенно конкретно: я хочу лопать…

Тоня. Абрам, без крика! У тебя феодальное понятие о браке.

Абрам. Феодальное понятие? Она меня учит политграмоте…

Тоня. Тшш! Что подумают соседи?

Абрам. А соседи – это не феодальное понятие? А когда у мужа подраны последние штаны и некому зашить – это не феодальное понятие? А когда есть нечего – это не феодальное понятие?

Тоня. Ах, так? (Срывает с гвоздя шинель и надевает ее.) Упреки?

Абрам. Куда же ты, Кузнецова?

Тоня. Я не обязана давать тебе отчет в своих поступках! (Уходит.)

Абрам. Тонька… Тонечка… Ну, давай уже читать, давай…

Тоня. Оставь меня. Дай мне успокоиться. (Уходит.)

Явление IV

Абрам. Факт налицо. Настоящая, стопроцентная феодальная семейная сцена. И главное, в чем дело? Все предпосылки налицо. Сходство характеров? Есть. Рабочий контакт? Есть. Общая политическая установка? Есть. Вместе с тем такая страшная неувязка, а между прочим, зверски кушать хочется. (Нюхает воздух.) Ого! На Васькиной половине здорово пахнет. Гм… (Нюхает. Игра нерешительности.) Котлеты. Возможно, что котлеты, но я бы даже сказал, что скорее яичница с луком… (Осторожно стучит по ширме. Еле слышно, очень слабым голосом, почти шепотом.) Можно?.. Никого… (Нюхает.) Прямо-таки феодальный запах. Или не этично? (На цыпочках входит в Васькину половину и не замечает Людмилу, которая лежит в самом дальнем углу, уткнувшись носом в сундук.) Ой, сколько первоклассной жизни! Или этично? А? Или нет? Кажись, котлеты… Или, может быть, да? Или только потрогать руками?.. (Лезет на полку – посуда с грохотом падает. Абрам обсыпан мукой.) Ух!

Людмила смотрит на него в оцепенении.

Явление V

Абрам и Людмила.

Людмила (хохочет) . Ой, не могу!.. Ой, но могу!..

Абрам. Я извиняюсь, но произошла грандиозная неувязка.

Людмила. Неувязка? Ой, не могу!.. На кого он похож… Это вас бог наказал.

Абрам. Бог – это понятие чисто феодальное.

Людмила. А по чужим полкам лазить – это не фи… фу… Он, не могу даже выговорить… Это не чисто феодальное?

Абрам (продолжая стоять, обсыпанный мукой, на табурете, грустно) . Что такое частная собственность?

Людмила. Несчастный! Посмотрите на себя в зеркало. Ой, не могу-у! Весь в муке! Голодный, одна штанина порвана… Куда это, интересно знать, смотрит ваша супруга?

Абрам. К сожалению, моя супруга смотрит исключительно в «Историю общественных форм» Плотникова.

Людмила. Ой, бедненький Абрамчик! Какой вы несчастненький! Что же вы стоите на табурете, все равно как памятник? Идите, я вас пожалею.

Абрам. Ого! Кузнецова! Ты слышишь? Твоего мужа уже начинают жалеть беспартийные товарищи.

Людмила. Стойте смирно.

Абрам. Что это будет?

Людмила. Я вам зашью сейчас штанину.

Абрам. Всегда готов.

Людмила (зашивает) . Вот так. Не болтайтесь, как маятник, а то уколю. Вот так… Ну и дыра! Ровно собаки зубами трепали.

Абрам. Это феодальный велосипед, черт бы его подрал.

Людмила. Ну, ну… Не вертитесь, а то, серьезно говорю, уколю. Вот так. Вот так. (Шьет.)

Абрам. Это кто висит?

Людмила. Это моя бабушка, домашняя хозяйка.

Абрам. На редкость симпатичная старушка. А это?

Людмила. Это мой дедушка.

Абрам. Тоже первоклассный старик.

Людмила. Выдвиженец и герой труда.

Абрам. Кто б мог сказать! Такой молодой и уже герой труда! До чего ж, наверное, приятно иметь такую симпатичную бабушку и такого многоуважаемого дедушку!