Валентин Катаев - Квадратура круга. Пьесы (сборник)

Федя. За это не беспокойтесь. Все подметет.

Бабушка. Как же, как же! Мне много про него рассказывали. И про все рассказывали. Про весь ваш танковый экипаж.

Федя. Кто же это вам все рассказывал?

Бабушка. Некто гвардии сержант Купавин.

Федя. Андрюша Купавин?

Бабушка. Совершенно верно.

Федя. Он тут, в Щеглах?

Бабушка. Да, в здешнем госпитале. Ему ногу ампутировали.

Федя. Что вы говорите?! Вот беда!.. А мы и не знали. Как же так? Надо сейчас же… Где этот госпиталь?

Зоя. Я как раз в нем работаю. Отсюда два шага.

Федя. Проводите?

Зоя. Разумеется. (Шепотом.) Куда иголка, туда и нитка.

Федя (бабушке) . Так вы разрешите?..

Бабушка. Только непременно к нам возвращайтесь. Будем чай пить. В садике, под сиренью. И Андрея зовите. Он у нас частый гость.

Федя. Слушаюсь.

Зоя. Возьми меня под руку.

Федя. Есть.

Уходят.

XII

Бабушка одна.

Бабушка (подходит, садится на крылечке своего домика, отдыхает) . Ах вы, мои милые! Ах вы, мои хорошие! Сколько вдруг солнца, зелени, молодости…

XIII

Входит Даша.

Даша (взволнованно) . Бабушка! Андрей у нас?

Бабушка. Нет.

Даша. И не приходил?

Бабушка. И не приходил.

Даша. Тогда я не понимаю… Бабушка, по-моему, с Андреем что-то случилось.

Бабушка. Бог с тобой!

Даша. Оказывается, вчера, рано утром, потихоньку, ничего мне не сказав, он выписался из госпиталя, взял вещи и ушел. Куда – неизвестно.

Бабушка. Мало ли куда.

Даша. Ему некуда.

Бабушка. Не беспокойся. Явится. Придет.

Даша. Бабушка! Я чувствую – не придет. Больше никогда не придет.

Бабушка. Что ты, что ты! У вас, может быть, вышло что-нибудь? Поссорились?

Даша. Нет, ничего.

Бабушка. Может быть, у тебя какое-нибудь неловкое слово вырвалось… про ногу его?

Даша. Бабушка! Как вы можете?!

Бабушка. Тогда что же?

Даша. Не знаю.

Бабушка. Не знаешь? Точно?

Даша. Мне кажется, что в последнее время он сильно ко мне изменился. Третьего дня мы гуляли с ним в городском саду. Андрюша с непривычки устал. Мы сели на лавочку. Сидим рядышком, смотрим на Волгу. А Волга внизу течет, такая широкая, медленная, красивая. И большое белое облако в ней отражается. И будто струйки воды от этого облака по кусочку отрывают и уносят. И вдруг мне так жалко стало Андрюшу – прямо душа разрывается. Я положила ему руку на плечо, как всегда, и говорю: «Андрюшечка, дружочек мой милый!» А он вдруг взял мою руку, снял с плеча и так спокойно, не торопясь положил на скамейку. «Не надо, говорит, Даша. Хорошенького понемножку. Поиграли – и будет». И губы прикусил. А у самого глаза холодные, далекие, и куда-то мимо меня смотрят, за Волгу. Разлюбил он меня, бабушка.

Пауза.

Вы идите, бабушка. Я здесь постою. Мне одной побыть надо.

Бабушка. И то правда. Побудь одна. Может, он и подойдет. (Уходит.)

XIV

Даша одна.

Даша. Не пойму я его. Будто любит. И будто не любит. (Всматривается.) Идет кто-то. Военный. Не он ли?

XV

Вася входит, прихрамывая, с тремя вазонами цветов, пакетами, кульками. Даша делает движение к нему, но видит, что обозналась, останавливается.

Вася. Вы гражданочка Ложкина?

Даша. Да.

Вася. Гвардии ефрейтор Девяткин.

Даша (радостно) . Василий Иванович! Голубчик!

Вася. Так точно. Ну как, подходящий?

Даша. Чудесный.

Вася. Слава богу. А то я сильно боялся, что моя личность вам не понравится. Так могу я надеяться?

Даша. На что надеяться?

Вася (застенчиво) . Ну, на то, на что я в своих письмах намекал.

Даша. Я, право, не знаю. Это вы с бабушкой поговорите. (Кричит в дверь.) Бабушка! Скорее! Василий Иванович Девяткин пришел! (Убегает.)

XVI

Вася один.

Вася. Сразу видать – правильная девушка. «Вы, говорит, для меня вполне подходящий, но надо прежде спросить у бабушки». Дескать, как бабушка, так и я. Ну, мы это в два счета обтяпаем.

XVII

Входит бабушка.

Бабушка. Голубчик мой! Как я рада вас видеть! (Обнимает его и целует.) Пожалуйте! Милости просим!

Вася. Товарищ бабушка, прежде чем зайти в квартиру, разрешите два слова… Я человек простой, одна тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения, вполне здоровый, самостоятельный, люблю хорошо закусить. Алиментов никому не выплачиваю. Так что с этой стороны все в порядке. От вас зависит счастье моей жизни. Или – или. Позвольте сделать предложение.

Бабушка. Кому? Мне?

Вася. Зачем вам? Ксении Петровне.

Бабушка. Которой Ксении Петровне? Ложкиной?

Вася. Ложкиной.

Бабушка. Я и есть Ксения Петровна Ложкина.

Вася. Вы – Ксения Петровна? Ложкина? Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два.

Бабушка. Я самая. Одна тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения.

Вася. А концентраты кто посылал?

Бабушка. Я.

Вася (роняет покупки и садится на ступеньки) . Вот это называется не угадал, так уж не угадал!.. И никаких квадратов. Я извиняюсь, а девушка, с которой я только что тут разговаривал, – это кто же такая будет?

Бабушка. Это моя внучка Даша.

Вася. Тоже Ложкина?

Бабушка. Тоже Ложкина. Но, к сожалению, ее сердце уже занято.

Вася. Занято? Так. А других Ложкиных, девушек, нет?

Бабушка. К сожалению, нет. Все.

Вася. Не повезло мне на Ложкиных. А я так располагал… Ну, в таком случае очень извиняюсь, что наделал вам столько беспокойства. Большое спасибо за вашу любовь, за письма, за концентраты… В особенности мне понравился рисовый пудинг… Это – вещь! И с тем разрешите. (Кладет к ногам бабушки цветы и покупки и козыряет.)

Бабушка. Куда же вы? Об этом не может быть и речи! Останьтесь!

Вася. Что же мне здесь оставаться, Ксения Петровна, когда все мои надежды разбиты?

Бабушка. А по-моему, у вас осталась еще одна надежда.

Вася. Какая?

Бабушка. А вы пошевелите мозгами.

Вася. Нет, Ксения Петровна, не утешайте меня. Я лучше пойду.

Бабушка. И гуся моего не попробуете?

Вася (оживленно) . А что, разве есть гусь? (Нюхает воздух.) Да, действительно, вроде гусем пахнет.