Камиль Зиганшин - История Варлаама (Скитник)

Находясь в постоянной изоляции, среди глухой тайги, в окружении диких зверей , полагаясь только на свои силы и силы общины они приобрели удивительную сноровку и выносливость. А строгое следование заветам старой веры укрепляло добросердечие, отзывчивость и взаимовыручку.

После работ, как правило, собирались в доме Маркела. Беседовали о священном писании, о житие святых, по Часослову* читали молитвы и пели псалмы во славу Господа.

*Часослов - богослужебная книга, содержащая псалмы, молитвы, песнопения и другие тексты суточного богослужения.

К осени воздвигли красивую высокую часовню. Внутри установили небольшой старинный иконостас привезенный в одном из сундуков.

Скит постепенно приобретал облик патриархальной русской деревни. В пору обживания нового пристанища в мир не выбирались. Научились шить меховые одежды, выращивать за короткое, но жаркое лето рожь и картошку.

Громада безлюдного пространства и непроходимые горы надежно укрыли новый скит от всего мира. Многие годы раскольники не покидали полюбившейся Впадины, не мыслили они иной жизни, кроме как в этом щедром кедровом урочище.

Но на пятый год все же пришлось снарядить бригаду в острог* за мануфактурой, утварью, боеприпасами. Готовясь к ярмарке скитники все лето собирали самородки, мыли золотоносный песок, с осени промышляли пушнину.

Из впадины к острогу пробирались на снегоступах через перевал, о котором в свое время рассказал Никодиму направивший их сюда монах. Шли по снежной тропе набитой горными баранами. Тропа эта лепилась по отвесным кручам, вилась над утесами, нередко висела над страшными безднами : вниз глянешь и невольная дрожь пробегает по всему телу.

*Острог - казенная деревянная крепость обнесенная крепким бревенчатым частоколом.

Распологался острог у подножья выветренных гор на приметном береговом куполе. Начиная с 17 века здесь находился казачий пост, разросшийся со временем до деревянной крепости с двумя сторожевыми башенками : " воротной" с выходом к реке и "тынной" с бойницей в сторону леса.

Острог был известен во всей округе. Сюда, в конце зимы, по снегу, съезжались на оленьих упряжках все окрестные инородцы и прямо на льду, перед крепостью, проходила ежегодная шумная ярмарка.

К десятку ровных столбов печного дыма из труб в остроге прибавлялось в дни торга до сотни дымовых столбов от очагов в чумах эвенков. Они подпирали остекленевший от мороза небесный свод высокими белыми колоннами, которые, сравнявшись ростом с окружающими острог сопками, ломались потоком воздуха и смешивались в одну теплую облачную крышу, неподвижно висящую над остогом, словно оберегая участников великого торжища от мороза.

Пойма реки перед острогом заполнялось нартами, чумами, мешками с мягкой, радующую глаз богатыми искорками в мехах, рухлядью* ,тюками чая и табака, котлами и сковородками, топорами, ружьями и боеприпасами.

Тут же ходили поп с дьячком. Читали проповеди, беседы вели, завлекали эвенков крестится в православие.

Торговые люди тоже времени даром не теряли. Поили водочкой доверчивых инородцев и скупали у захмелевших охотников товар за бесценок.

Глядя на этот грабеж скитники брезгливо отворачивались:

-Экая срамота, не по совести поступают, а еще с крестом и молитвой. Ровно басурмане какие. В старые времена такого нечестия и в мыслях не допускалось.

От обилия народу, многоголосого гомона и пестроты у непривычных скитников даже закружилась голова. Поменяв золото и меха на приглянувшийся товар ушли от острога кругами : следы путали. На вопрос откуда они и где мыли золотишко , отвечали, что мол проходом из Аяна.

После посещения ярмарки вернувшиеся скитники, не заходя в избы, долго парились в бане, стирали одежды - скверну смывали.

Через два года для похода в острог выбрали и уже повзрослевшего сына Никодима Елисея.

На обратном пути, когда проходили по руслу реки мимо устья ключа, Елисей заметил:

-Вроде парит, не лучше ли обойти - прямо только вороны летают.

Но старшие решили экономить силы. Истончившийся под покровом снега лед не выдержал тяжело нагруженных скитников и они разом очутились в воде. Сильное течение затянуло людей под ледяной панцырь. Выбраться удалось лишь одному Елисею.

Замерзающего парня подобрал ехавший с ярмарки эвенк Митчена. Его дочь, статная смуглоликая красавица , выходила Елисея. Они полюбили друг друга. Елисей, в плену нахлынувших чувств, вернувшись в скит, вымолил у родителей благословения и дозволение у наставника Маркела венчаться на возлюбленной.

Посовещавшись, Никодим с Маркелом дали согласие, но с обязательным условием : невеста должна принять их веру через таинство крещения.

Елисей с отцом, сосватав молодую невесту, привезли вновь обращенную Ольгу в скит. Повенчавшись по старому обряду, съиграли скромную свадьбу. Молодые были переведены жить в сделанный накануне пристрой под крышей отцова дома.

Поскольку весь товар, что несли с ярмарки утонул, на следующий год пришлось вновь снаряжать ходоков в острог.

На ярмарке, пока приценивались к товару, один из скитников по имени Тихон неосторожно высказался в адрес церковника склонявшего эвенков принять христианскую веру, услышал :

-Кукишем молится, а Христа поминает!

Эта, казалось не столь значительнок замечание отозвалось в дальнейшем самым плачевным образом. Казаки, по мстительному доносу, взяли голубчиков под стражу и увели в крепость.

-Сколь можно с этими раскольниками возиться.Давно бесноватых упрямцев по сырболотам надоть разогнать, чтоб в трясинах зыбких, бездонных они сгинули . - ворчали служаки.

После допроса казачьим старшиной золото и мягкую рухлядь изъяли в государеву казну, а самих староверов заперли в темной.

Отвыкшие в скиту от коварства и вероломства кряжистые бородачи растерялись.

-Что в скиту скажем? Елисеев товар утонул. У нас и того хуже случай.

-Не о том голова у тебя болит. Нас в скит еще никто не отпустил. Сперва придумать надо как бы отсель выбраться.

-Может нам понарошке покаяться, веру их принять, а как освободят, в скит тикать?- осторожно предложил Филимон.

-Охолонь! Диавол тебя искушает! Укрепи свой дух молитвой! Не можно так даже помыслить, великий то грех перед Господом!- пристыдил в ответ Тихон.

На следующий день казаки забражничали по случаю именин старшины и арестантам, оставленным без присмотра, удалось, сдвинув дверную задвижку бежать. В дороге Матвей с Филимоном захворали и померли в мучениях страшных.

Тихон же все превозмог, преодолел. Один в Кедровое урочище возвращался. После страшной смерти его спутников он пуще прежднего укрепился в вере и ни единым помыслом не допускал сомнений в ней.