Камиль Зиганшин - История Варлаама (Скитник)

Первый "больничный" день закончился - сколько ему еще предстоит пролежать? Самолюбивый Лютый в скит не пойдет, а отец, привыкший к отлучкам сына раньше чем через два-три дня его не хватится. Хорошо еще, что предупредил куда пошел.

Корней достал из котомки вяленной рыбы и стал жевать. Послышалось громкое шуршание. Скитник огляделся. Никого!. Мир окутанный мраком казался пустынным и безжизненным. Хотя Корней хорошо знал, что ночью жизнь замирает только у дневных животных и птиц, а с вечера ее постепенно замещает несуетливая жизнь ночных обитателей, кажущаяся таинственной и непонятной лишь из-за того, что она скрыта от глаз. А в принципе текла она обычным порядком: кто-то выслеживал , кто-то любил, кто-то утолял голод, кто-то чистил логово. Между тем каких либо явных звуков не было слышно. Ночная тайга любит покой и бесшумность во всем.

Взошла полная луна. Пользуясь ночным покоем засуетились лесные мыши. Интересно было смотреть как крохотные серые призраки они, неслышно топоча лапками по земле, играли в одни им понятные игры при этом весело попискивая от удовольствия.

Под утро от испарины воды поверхность озера заплыла плотным туманом. С рассветом с берега потянул легкий ветерок. По неподвижному глянцу поползла рябь. Туман стало отжимать к дальнему берегу. Вскоре проявились очертания острова. Они зашевелились как диковинное чудовище мгновенно размываясь в белом хаосе и вновь воскресая.

С первыми лучами солнца появился Лютый. Увидев, что Корней в порядке и спит, опять удалился. Днем он несколько раз наведывался, ненадолго ложился мурлыча лесные новости и уходил. В один из приходов принес куропатку. Тронутый Корней ласково погладил кота за заботу

Вынужденное заточение на берегу озера имело и свои достоинства. Корней никогда бы не увидел столько любопытных сцен из жизни обитателей тайги, если бы не был прикован к своему идеальному "наблюдательному пункту". Тем более, что водоем это всегда место сосредоточения всего живого.

На озере обитало множество пернатой братии: утки, гуси, цапли, кулики, чайки. С утра и до вечера птицы парили, кувыркались, скользили, выделывали сложные пируэты и закладывали крутые виражи. Куда-то торопливо улетали, возвращались. По водной глади плавали семьями выводки уток, гусей. Сильный гомон стихал только к ночи. (Совершенно непонятная вставка)

Ястреб торжествующе заклекотал. Поднялась огромная стая. Она парила в воздухе закручивая гигантскую спираль.

Удалось увидеть сцены купания медведицы с медвежатами, скоростной спуск на спине по глинистым и скользким от сочившейся воды береговым желобам семейства выдр.

Но были и трагические сцены. Как-то на второй вечер его зоркие глаза издали заметили робкую мордочку зайца, выглядывавшего из-за моховой кочки, покрытой листьями и ягодами морошки. Филин. расстилаясь серым лоскутом над землей внезапно появлся перед ним. Сжатый смертоносными когтями зверек отчаянно завопил, но тут же получил мощный удар клювом.

Пернатый хищник, как будто устыдившись своего вероломного нападения ,торопливо заграбаздал добычу и унес в лесную чащу.

Спустилась с обрыва попить воды и поискать на берегу чего-нибудь съестного россомаха. Зверь был очень стар, е. зубы желты, шерсть посивела и местами вылезла.

Над озером все дни кружили белохвостые орланы и упав к воде выдергивали с поверхности жирных моксунов.

К обеду четвертого дня до Корнея донеслись голоса людей. Он окликнул искавших его мужиков. Соорудив носилки они унесли покалеченного парня в скит.

Перелом оказался сложным, кость срасталась медленно. Вынуждены были призвать на помощь деда. Но, тем не менее, только к исходу осени Корней начал вставать и ходить по двору с палочкой.

Все это время, пока Корней лежал дед с любовью ухаживал за ним. В один из дней он сказал : "ты сынок прошел много испытаний. Сейчас Господь дал время для пополнения знаний". эти долгие дни вынужденного лежания не пропали даром. Дед посвящал внука не только во все тонкости лекарского искуства, а большей частью они беседовали о предназначении человека, о старой вере, о Боге.

Именно в эти дни дед подробно рассказывал Корнею о своей юности, о завещании святого Варлаама, о бесценных реликвиях спасенных князем Константином.

Во время одной из таких задушевных бесед Корней поделилися с дедом , который во всем понимал его, своей сокровенной думой - перевалить хребет и отъискать свою эвенкийскую родню.

-Дело доброе, но трудноразрешимое. Ты же знаешь у нас запрещено покидать Впадину. Сколько раз наши люди покидали впадину, столько же раз Господь посулал нам наказание. Поэтому и установили мы с Маркелом запрет.

-Так деда не будь этих отлучек и я бы на свет не появился.

Отшельник от такого неожиданного высказывания надолго замолк, видимо вспоминая историю женитьбы своего сына.

Когда Корней уже решил, что дед не желает говорить на эту тему, Никодим неожиданно произнес

-И то верно. Своих предков забывать не гоже. Как же тут поступить? Пожалуй поговорю я с Маркелом. Может он и даст тебе благословления.

Первое путешествие.

Долгой студеной зимой у уже порядочно обматеревшего Корнея вызревал план как он перевалит хребет и разыщет хоть кого-нибудь из эвенкийской родни. Мать много рассказывала про то, как она в детстве кочевала вместе со своим родо на оленях, про веселые ярмарки у казачьего острога.

Свое благословление Маркел дал не сразу. Он несколько раз подолгу беседовал с отцом Корнея. Наконец, призвал к себе парня.

-Дело ты задумал доброе, богоугодное. Предков верно, грех забывать. Ступай, просвети их словом Божьим. Но если где в пути встретятся христопродавцы- ни в какие разговоры с ними не вступай, обходи за версту.

Весна, перевал.

Когда теплый плодородный ветер весны примчался во Впадину и пробудил ото сна все живое, по жилам деревьев двинулась призрачная древесная кровь, а зима горько оплакивала свой конец обильной капелью, Корней уже был готов в путь , и каждый день стремясь узнать все полезные подробности, расспрашивал отца с матерью про эвенков, дорогу к ним, про походы в острог.

Елисей нарисовал сыну карту. Указал на ней тайную тропу через хребет, расстояния и главные ориентиры к кочевью деда Митчены. Мать собрала подарки. Эти приготовления доставляли Корнею великую радость.

Когда закончился месяц пролета птиц Корней спозаранку вышел в свой первый дальний поход. В этот раз он направился на восток мимо каскада водопадов к месту, где смыкались Южный и Северный хребты.

До водопадов он доехал в сопровоздении Лютого верхом на Снежке, там они с ними расстались.

Чтобы выйти на перевал, Корнею пришлось много часов продираться по склону, покрытому трудно проходимыми зелеными чащобами стелющегося кедрового стланника. Стланник кишел мелким зверьем. Соболя, белки жировали на прошлогодних орешках кедрового стланника. И, хотя они мельче обычных кедровых орехов, но их так много, что хватает всем и надолго.