Александр Зиновьев - Искушение

- Но, несмотря на это, теракты у нас время от времени готовятся и даже совершаются. Их не предают гласности, и потому создается ложное впечатление, будто их нет совсем.

- Насколько мне известно, органы не столько разоблачали реальные случаи подготовки терактов, сколько выдумывали их. Самым надежным средством предотвращения реальных покушений на Сталина была фабрикация фиктивных. Однажды Берия доложил Сталину, что готовится реальное покушение на его жизнь, и Сталин якобы сказал на это, что еще одно такое покушение, и Берии придется спасти его, Сталина, закрыв его от пули террористов своим телом. После этого Берия стал тщательно скрывать реальные случаи подготовки покушений, согласовывая со Сталиным фиктивные. Была разработана хитроумная система Фиктивных покушений, причем - с. привлечением выдающихся ученых. Фиктивные покушения организовывались так, что в их сферу наверняка попадали потенциальные реальные. Последние смешивались с фиктивными так, что различить их практически было невозможно.

Почему эти люди заговорили о терроризме, - думал Чернов. А что если они интуитивно чувствуют, что именно тут зарыта собака?! Террористов официально осуждают, а в глубине души питают к ним уважение. Кто из моралистов, осуждающих терроризм, бросит упрек немецкому офицеру Штауфенбергу, совершившему покушение на Гитлера?! Если бы какому-нибудь смельчаку удалось бы убить Сталина, он стал бы одной из самых высокочтимых личностей именно с моральной точки зрения. Пройдут годы, и русский лейтенант Ильин, предпринявший попытку покушения на Брежнева, войдет в число национальных героев России.

Конечно, на такой эффект, как на Западе, наши террористы рассчитывать не могут. Но какой-то эффект все же должен быть. Ведь знаю же я о лейтенанте Ильине! И одного того, что я знаю о нем и восхищаюсь им, достаточно для оправдания его поступка. А почему бы и мне не сделать нечто подобное, чтобы какой-то другой Чернов узнал об этом, восхитился бы моим подвигом и захотел последовать моему примеру?! Кто знает, может быть это станет традицией, и когда-нибудь появится Великий Чернов, которому удастся совершить Великое Покушение.

Малов

Каждые полгода Чернов являлся в психиатрическую больницу. Курировал его Малов. Малов был достаточно опытным психиатром, чтобы заметить одержимость Чернова какой-то идеей фикс. Он догадывался о сути этой идеи, но умышленно уклонялся от провоцирования Чернова на откровенность. Он считал, что для поддержания психического состояния Чернова в пределах относительной нормы какая-то идея такого рода необходима. А то, что эта идея могла быть криминальной, роли не играло: Малов был уверен в том, что дело ограничится лишь сферой воображения. Как бы далеко Чернов ни зашел в своих намерениях, он является достаточно здравомыслящим и умным человеком, чтобы вовремя остановиться. Поэтому в истории болезни Чернова не было зафиксировано ни малейшего намека на какую-то психическую ненормальность. После каждого осмотра Чернова Малов писал заключение: Практически здоров.

Позиция здорового эгоизма

После того, как Чернов и Миронов достаточно сблизились, Миронов стал высказываться с циничной откровенностью.

- Моя позиция есть позиция здорового эгоизма, - говорил он. - Для меня главным является не характер общественного устройства и не образ жизни масс людей, а то, как живу и как устроен я сам в данном мне обществе.

- А можно ли быть хорошо устроенным (в твоем смысле, конечно) в любом обществе, т.е. независимо от образа жизни прочих людей? - спросил Чернов.

- Вернемся к твоему вопросу после того, как я опишу мой идеал личной устроенности. Итак, что входит в мой идеал здорового эгоизма? Прежде всего то, что я физически вполне здоров.

- А если нет?

- Я говорю об идеале. Если ты не здоров, значит тебе не повезло. Но в принципе медицина должна заранее, уже в эмбриональном состоянии человека установить, будет он здоровым или нет.

- Что делать с теми, кто уже в зародыше нездоров?

- Это жестоко с какой-то точки зрения, но таких людей нельзя допускать.

- Согласен. Но тут есть одно но: сейчас миллионы таких, может быть большинство.

- Я говорю об идеале, не отвлекайся в сторону. Я о себе говорю. Я физически абсолютно здоров, и это меня устраивает.

- Но болезни все-таки бывают?

- Бывают. Но есть медицина, больницы, врачи.

- А ты знаешь, что это такое для простых смертных?

- Нет. Я пользуюсь привилегированной больницей отца. Мой идеал с этой точки зрения удовлетворен. Итак, я здоров. Занимаюсь спортом. Плаваю. Играю в теннис. Катаюсь на коньках и на лыжах. Такую возможность имеют не все. Но я это имею.

- В Партградской правде был Фельетон о состоянии спортивной работы в области...

- Я его читал. Меня лично это не касается. Пойдем дальше. Я вполне устроен в бытовом отношении. У меня отдельная квартира, ты это знаешь.

- Тебе ее устроил отец.

- Верно. Но она у меня есть. Кроме того, я считаю нормальным то, что родители могут помочь детям устроиться в жизни. Почему это нужно исключать?

- Я не исключаю. Я констатирую как факт, что родители очень редко способны обеспечить детей отдельными квартирами.

- Знаю это не хуже тебя. У нас в области лишь пять процентов детей могут быть обеспечены мало-мальски приличными жилищными условиями за счет родителей. А таких, как я, единицы. Итак, проблема жилья у меня решена. И в бытовом отношении я устроен неплохо. Ко мне приходит уборщица, которую оплачивают родители. Мать приезжает регулярно и заполняет мой холодильник и шкаф продуктами, какие не купишь в магазинах.

- Опять исключительное положение, привилегия.

- Да. Но я ее имею. И включаю это в идеал. Думаю, что такой идеал достижим для многих. На Западе...

- Оставь Запад! Мы договорились, что к типу общества мы вернемся в конце.

- Идет! Итак, я устроен в бытовом отношении. Еда. . Уборка. Белье. Одежда. Не скажу, что я живу в роскоши. Но то, что я имею, меня устраивает. Пусть это за счет родителей. Повторяю, я это имею.

- Тебе это дано изначально. У большинства на достижение этого идеала уходит вся жизнь.

- Верно. Но допустим, это достижимо сравнитель

но легко. Мы же все-таки ведем теоретический разговор!

- Допустим.

- Далее, у меня все обстоит идеально с женщинами. Я их имею в изобилии. Отбиваться от них приходится.

- Еще бы! Здоровый и красивый парень. Приятный собеседник. Отдельная квартира. Выпивка и закуска. Ну, а как быть с любовью? С семьей?

- Никаких проблем! И я влюблялся, причем - не раз. И теперь время от времени бывает. С женщинами, которые мне не нравятся с какой-то точки зрения, я встречаюсь спорадически или не встречаюсь совсем. Что такое любовь в конце концов?! Это дело субъективное. Моя потребность в женщинах удовлетворена. Захочу обзавестись семьей- могу выбрать женщину, которая меня для этой цели устроит. И с этой точки зрения мой идеал удовлетворен. Пойдем дальше! Что еще?