Анатолий Злобин - Рассказ на чай

- Спасибо, дядя Гриша. Вы в каком направлении действуете?

- Ох, парень, молодой ты, а такую работу труднодоступную получил. Рано зазнаешься.

- Вам налево? Мне в правое направление.

- Замри, Гена. Ты парень прямолинейный, да я не кривее тебя.

- Был прямолинейный, стал мастер релейный...

- Чего зубы выказываешь? Я тебе предупреждение ставлю. На первых шагах тебе трудно будет с непривычки - предсказываю данную ситуацию. Но ты не омрачайся - терпи в материю. А когда трудности невмоготу станут, прибывай ко мне. Я тебя приму и утешу.

- Мне омрачаться некогда. Нас с пеленок к трудностям приобщали. Такое наше государство. Мы преодолеваем данное состояние.

- Ох, парень. Еще прибудешь ты ко мне, сизый голубь - вороное крыло.

- Вам налево? У меня правое направление. Магарыч предстоит в середине. Справки по телефону ноль девять.

И разошлись.

На улице дождик проявляется. По этому поводу я в сапогах, в венгерском плаще "Дружба" за тридцать пять целковых. На боку сумка казенная трудовая. Направляюсь бульваром. Деревья склонились, листья упавшие к мокрым скамейкам прилипли - все имеет печальный вид осени. Я же со своей наличностью двигаюсь, посвистываю - новый путь существования прокладываю.

Кратковременно я посвистел. Закругляюсь во двор, шествую на второй этаж. Квартира номер семь. Дверь в приоткрытом состоянии. У стены стоит фифа мазливая, дублирует себя в зеркало и губы штукатурит. Здравствуйте вам, пришел аппарат устанавливать согласно назначению. Она указала место действия и возвышается около, наблюдение ведет, как бы я в трудовую сумку чего не спрятал из ее персонального имущества. Ладно, я претерпеваю, дядю Гришу в памяти воспроизвожу.

- Аппарат в действии. Распишитесь в соответственном месте.

Она к телефону. Диск крутит:

- Верочка - ты? Представь себе, я говорю из своего аппарата. Только что привели в действие, я даже номера не изучила.

Я вежливо так вливаюсь в ее монолог:

- Распишитесь в трудовом документе, гражданочка.

Она что-то прозвучала в трубку и рисует закорючку. И вдруг сует мне бумажку мятую. Гляжу - подала она мне три рубля в новом выпуске. У меня в артериях кровь закипела:

- Прошу принять обратно. Противоречит действительности. Мы к такому не приучены.

А она:

- Как вы не понимаете? Это вам на чай.

И в трубку обращается:

- Нет, Верочка, это я не тебе произношу. Я с мастером имею общение. Замечательный мастер. Моментально телефон привел в движение. Рижская марка, красного цвета. Я буквально слова растеряла... Понимаешь, Вера, я хотела тебя спросить. По секрету...

И мне своими бессовестными пальчиками воздушные поцелуи адресует, чтобы я убирался в предыдущем направлении и не мешал ее космическим секретам.

Выдвинулся я на площадку, на денежный знак устремляю бессильные взоры. Мятый он, сырой - ну просто искажен до неузнаваемости, видно, она его в кулаке истребляла, пока я работу выполнял, а потом и сунула в заданном размере.

Стою я перед дверью ну буквально в потном состоянии. За что она так? За что пролетарского человека принизила прямо в лужу? И вынужден я молча переносить подобное обстоятельство и мысленно воспроизводить дядю Гришу. А она за дверью щебечет, заливается синей пташечкой: осчастливил я ее до невозможности.

Сунулся я к почтовому ящику, хотел сделать туда денежное вложение - но наблюдаю такую картину: нижняя задвижка отломана, газетка там еще кое-как поддерживается, а деньги мои непременно окажутся без точки опоры и выпадут под ноги случайному проходимцу. Потом следую логически: деньги-то мои, зачем их в ящик влагать, лучше я дяде Грише магарыч отсюрпризю после такого перенесенного оскорбления.

Тем временем маятник тикает: на работе для общества личные переживания запрещены законом. Поднимаюсь на четвертый этаж. Наступает новый трудовой момент. В нем действует паренек с книжкой, по бородатой внешности студент. "Телефон, докладывает, испортился, почините, пожалуйста. Мы слышим, а нас не слышно. И продувания не ощущается".

Провел я в студенческих апартаментах две минуты, закопировал мембрану - аппарат на полный голос. И продувание ожило, порядок на телефонном транспорте. Студент книжку отложил и мнется вокруг моей персоны. Я уже предчувствую будущее. А он все кружится как пластинка.

- Понимаете, такое положение. Я должен обстоятельно извиниться перед вами. Мама оставила для вас два рубля, а я еще вчера имел неосторожность условиться относительно кино с известной особой другого пола, пришлось некоторое количество денег пожертвовать на билеты. Вот все, что осталось в наличии.

И протягивает мне один рубль и два пятачка медных. И в карман лезет, чтобы билеты продемонстрировать. Но я уже над ним верх держу.

- А вдруг особа другого пола внесет в повестку дня предложения относительно конфет или сока манго? Что в такой ситуации будет?

Смеется.

- Этого я не предусмотрел.

- От моего лица сделайте ей пролетарское подношение.

Он деньги в карман скрывает, благодарит от лица известной особы. А я торжествую над дядей Гришей: не такая уж труднодоступная моя работа, как он прорицал.

Вышел на дождик, снова посвистываю. Следующий пункт трудовой деятельности - конструкторское бюро. Можно трудиться без опасения: тут коллективный процесс, товарные отношения производятся по безналичному расчету. Привел в соответствие три аппарата, с чертежницами культурно побеседовал на тему свободной личности при коммунизме - все как полагается при исполнении.

Беру маршрут на частную квартиру. На двери медная табличка - профессор Сережкин, половые расстройства. Звоню без опаски, не станет же такой высокоразвитый представитель духовного общества обижать рядового представителя рабочей диктатуры?

Вступаю.

Квартира соответственная, везде фигуры фарфоровые возвышены, картины на стенах расположены - общественный музей в домашнем состоянии. Прикидываю, как среди таких фигур ориентироваться, чтобы не повредить во время трудового действия.

Потом он сам прибывает - профессор в персональном виде, хоть и мелковат для такого звания. Усох в натуральную величину. Он мне сразу пришелся: над массами не возвышается, все сам произносит:

- Мы приняли резолюцию переставить телефон. Дочь возросла, и я вынужден менять жилую территорию, создаю новый трудовой кабинет. Да, да, молодой человек, вы тоже будете действовать по моим стопам, когда вашим детям потребуются жизненные просторы. Но мой телефон пребывает со мною. Поэтому будьте любезны, скидавайте свой плащ "Дружба" и следуйте в эту комнату. Как вы думаете осуществлять проводку?

Работу я провел аккуратно - красным шнуром по бордюру. Профессор почмокал, руку жмет.