Э Ветемаа - Пришелец

Но тут взгляд Магдалины упал, а упав, пристыл к красному стеклянному ядрышку, тому самому, о котором уже говорилось и которое молодой человек использовал в качестве тяжести, чтобы бумаги не разлетались на сквозняке.

- Я вижу, вам нравится это рубиновое яйцо... Раз так, пожалуйста, возьмите его себе! Мне оно вовсе не нужно. Я могу придавить бумаги мраморным пресс-папье.

И прежде чем Магдалина открыла рот, дабы отказаться, что было совсем не легко, но необходимо из приличия, молодой человек вложил красный шарик в руку раскрасневшейся молодки.

- Магдалина, что ты здесь ошиваешься? - Вопрос прозвучал с вызовом и осуждением. - У господина свои занятия. А ты лучше иди и приготовь мне поесть!

- Ox, присядьте, пожалуйста! Хоть на минутку. Вы, кажется, еще не бывали у меня. Магдалина показала мне сейчас вашу комнату, и мы обменивались суждениями по части устройства.

Роберт, да, теперь уже Роберт, присел-таки, но как бы из одолжения. Если Магдалина чувствовала себя здесь несколько неуверенно, то муж - совершенно непринужденно и вольно. А она неожиданно, как бы в противовес ему, стала еще скованнее.

- От них не воняет? - спросил Роберт, показав на птичек.

- Да нет! Клетку следует время от времени чистить.

- Мне бы этот щебет-лепет был не по нутру.

- Когда они надоедают, я накрываю клетку одеялом, они думают, что наступила ночь, и умолкают.

Однако молчание, н-да, чуточку тягостное, гнетущее, воцарилось и здесь, для чего даже покрывала не потребовалось.

- А вы... на своем лесокомбинате только пилите или применяете иные способы переработки древесных материалов? - спросил молодой человек погодя, дабы прервать молчание, и попытался изобразить на лице заинтересованность. Вопрос, вернее, форма, в которую он был облечен, вызвал у Роберта усмешку, впрочем, кажется, вполне снисходительную.

- Мы на своем лесокомбинате пилим и применяем иные способы переработки древесных материалов, - важно ответствовал Роберт и повторил эту фразу еще раз с явным удовольствием.

- Не столько пилят... сколько попивают, - ухитрилась подколоть Магдалина, но Роберт устремил на нее долгий взгляд, под которым она съежилась. Съежилась, но не замолчала. Совсем не по-дамски (до чего же хрупок налет нашей вежливости! - отметил про себя молодой человек) она изрекла: - И политуру перерабатывают! От нее и окочурятся!

Роберт лишь улыбнулся; вообще он склонен был видеть в Магдалине малое дитятко, что в некотором смысле вполне оправдано. Он реагировал несколько необычно по форме, но весьма доброжелательным тоном:

- Не всякой шавке тявкать положено!

- С дамой так не разговаривают! - фыркнула мастерица варить лапшичку.

- Кажись, мозги набекрень съехали, когда она бензину нанюхалась. Послушай-ка, Магдалина, что за красный шарик у тебя в руках? У господина взяла? Положи сейчас же на место!

- Мне его подарили. Господин подарил. У тебя на него никаких прав нету.

- Действительно, подарил, - заверил молодой человек. - Магдалине шарик понравился. Он разве для того годен, чтобы придавить какие-нибудь бумаги.

- Ну какие у Магды бумаги!.. - В этом восклицании опять же слились нотки превосходства и доброжелательности - иногда таким тоном охотник говорит со своей собакой, что вовсе не значит, будто он за ней не ухаживает.

Магдалина приложила шарик ко рту, словно пытаясь его уберечь, и тут с ней случилось несчастье. Неожиданно хлопнула оконная рама, и Магдалина, испугавшись, втянула шарик в рот. И он чертовски прочно там застрял. Нет-нет, опасности задохнуться не было - Магдалина вполне могла дышать носом.

- Вот видишь, что случилось, - еще окочурится от твоего подарка, проворчал Роберт.

Oни смотрели на Магдалину в некоторой растерянности. У нее в глазах стояли слезы, она бурчала что-то нечленораздельное, пыталась пальцами развести челюсти, но толку было чуть. Точь-в-точь бильярдный шар в лузе - поразительное совпадение. Положение Магдалины оказалось не столь серьезным, сколь комичным, так что спутник ее жизни неудержимо расхохотался. И именно спонтанный взрыв смеха подействовал благотворно - Магдалина тоже хмыкнула, и шар вдруг выпал изо рта.

- Какие же вы дурные! Подтруниваете над дамой! - Магдалина уже не смеялась, она была в ярости. Ее чепец, отдаленное подобие колпака для кофейника, съехал на один глаз. - Не забывайтесь, я по происхождению выше вас, вместе взятых. Мой отец был подполковником!

- Знаем мы, что за подполковник, - хмыкнул Роберт. Затем повернулся к молодому человеку и взглянул на него вопросительно. - Кстати, о происхождении, раз уж Магдалина его затронула. Она рассказывала, будто ты с неба свалился. Что еще за байка такая?

- Я и правда ничего не знаю о своих родителях. Возможно, я и впрямь пришелец, но это не повод для усмешек! - Молодой человек посуровел и как бы замкнулся в капсуле.

- Да я не со зла, - извинился Роберт. - Только когда такую туфту слышишь, тянет еще кое-что узнать. А посмотришь на тебя (переход на "ты" произошел у него совершенно естественно), и сразу поверишь. Точно Христос: имущество свое раздаешь и на квартиру безо всякой платы пускаешь. Никогда с подобным не сталкивался! - покачал он головой. - Ну да ладно, замнем для ясности! Магдалина, отдай шарик мне, а то еще что-нибудь приключится...

- Не отдам! Ты его зажилишь! - живо выпалила она.

- Домой-то ты его все равно принесешь. Это наше общее достояние.

- Да, общее достояние, - блаженно повторила Магдалина, но шар таки не отдала, а пихнула его за пазуху. - Там будет видно!

Роберт пожал плечами - что ты с этакой будешь делать!

Но тут по лицу Магдалины пробежала тень:

- Он уже не холодный. А сперва приятная дрожь пробирала от холода...

- Ты о чем?

- О шаре, конечно...

- Да как ему быть холодным! Ты ведь его между титек затиснула. Вот когда мы его на окно положим возле твоего цветка, он опять станет холодным.

- Точно, положим, - с жаром согласилась Магдалина. Кажется, она готова была подняться, чтобы накормить своего усталого, чуточку ворчливого, но все же милого муженька.

Они и впрямь встали.

- Странный ты человек, но вообще-то хороший, - сказал Роберт. - И вроде бы на органе играешь. Мне музыка нравится. Одного я не пойму, на кой тебе Моноцетти дался. Магдалина как-то говорила.

- Пошли, пошли! - Она потянула его за полу, опасаясь, как бы не вспыхнула ссора.

- Ладно. Спасибо вам. До свидания! И заглядывайте к нам! - пригласил в заключение Роберт.

- Непременно заглядывайте, - присоединилась к мужу Магдалина и сделала некоторое подобие книксена.

Они вышли.

А на полу, в том месте, где стоял Роберт, осталась какая-то бумажка. Листик, напечатанный на ротапринте. Молодой человек поднял его - и невольно взглянул на текст: "Далой тиранию!!! Далой тодальное государство!!!"