Вадим Жмудь - Страстное тысячелетие

И оставили они её.

И она пошла со мной.

* * *

- Симон, ты хотел бросить камень в Марию?

- Нет, Учитель, как можно!... Я просто поднял камень потому, что он показался мне необычным. Я таких не видел не берегу. Посмотри, какой он формы.

- Что ж тебя в нем удивило? Обычный камень, плоский.

- Плоский и широкий, такой можно спрятать за пазухой и никто его не заметит.

- Зачем же тебе камень за пазухой?

- Так... на всякий случай. Если кто ударит, так сам о камень ударится. А случится с разбойниками повстречаться, так можно кинуть в них.

- И что? Убить? Напугать?

- Пока суть да дело... не знаю... Ну захотелось мне поднять камень. Люблю я камни.

- Да люби на здоровье, твое дело. Только я не советую носить за пазухой камень. Жить среди людей, ожидая от них зла - это не жизнь. Лучше быть обманутым, чем потерять веру в людей.

- Да я не лишился веры, Учитель. Просто так, на всякий случай, я его оставлю. Уж больно он необычный - плоский, широкий...

- Ну хорошо, только в Марию не кидай, ведь ты же не считаешь себя безгрешным, а, Симон?

- Так как Мария я не грешил, а кидать в неё и не собирался вовсе. Так просто поднял камень.

- Ну ладно, ладно, договорились. Просто ты любишь камни, вот и все. Петр.

- Что?

- Я говорю - Петр. Камень. Тебе бы подошло имя Пётр.

- А я и не против. Можете меня так звать. "Только камень не выброшу. Мало ли, кого встретим..."

* * *

- Учитель, помнишь, ты сказал Иоанну, что если тебя ударили по одной щеке, надо подставить вторую? Зачем?

- Смирением, Иаков, скорее уймешь злобу, чем ответной злобой. Надо творить добро не только тем, кто к тебе добр, но и тем, кто зол. Только тогда зло не станет множиться.

- Разве само по себе зло множится?

- Зло причиняется не только по умыслу людей, но и по случайности. Добро же приходит лишь от людей. Если его не множить, если зло не уменьшать, то зло будет расти, а добро таять. Поэтому делитесь всем, что имеешь. Прежде, чем воспользоваться сокровищами, что тебе открылись, сообщи о них людям. Пусть и они пользуются.

- Как же они придут и заберут всё - и не останется тому, кто сокровище открыл?

- Я не о земных благах веду речь, Филипп, а о духовных. Чем их больше раздашь, тем богаче останешься.

- Не понятны слова твои, учитель.

- Вот ежели ты, Варфаламей, сказал радостную весть другим людям - она и их порадует, ведь так? Но и от тебя не убудет же при этом.

- Кто же скрывает радостную весть, когда она приходит. Только не много их - вестей-то радостных.

- Потому немного, что охотно делимся мы лишь тем, что легко далось нам. А что дается с трудом - тем мы делиться не желаем.

- Как же отдавать то, что трудом далось?

- Не следует держать возле себя для себя одного только то, что имеешь отдай другим. Не только сокровище души, но и прочим хорошим также делиться надо.

- Не пойму, учитель. Как можно делиться, если самому не хватает?

- Если все делиться станут, так хватит всем с избытком.

- Откуда же оно возьмется?

- Когда каждый станет отдавать, что имеет, деля поровну между нуждающимися, так и у всех будет сверх того, что надо.

- Не могу спорить, но и согласиться трудно.

- Экий ты, Фома... Вот у вас сейчас что есть на ужин?

- Пять хлебов и рыб несколько.

- Сильно ли вы голодны?

- И терпеть можно, но и поели бы с удовольствием.

- Значит, можете вы поделиться. Вот я переломил всё, что есть у нас разделил и раздал вам - кому нужнее, ибо я не голоден. Вы же поступите так как я - делите всё и давайте тем, кто сильнее вас нуждается. И все так поступайте. Кто меня слышит, кто верует мне - все делите всё, что есть у вас и между всеми делите.

- Учитель, людей много собралось. Все мы тебе верим, все слушаем со вниманием.

- Так и поступайте, как я говорю.

* * *

- Учитель, у всех есть что поесть, все сыты, от кусков отказываются, а у нас ещё хлебов и рыб двенадцать корзин.

- Точно ли все сыты, Матфей? Не забыли ли кого?

- Все - от старого до малого, и не довольных не осталось.

- Видите ли теперь, что творя добро и не требуя взамен ничего, вы можете умножить его, тогда как и со злом также - коли каждый из вас ударит другого, то и не останется небитого среди вас?

- Видим и веруем великой силе твоей учитель.

- В себя призываю вас верить. И тебя, Иаков, и тебя, Иуда, все в себя верьте. Творите добро вокруг себя и будете великими. Кто не будет стремиться в первые, тот и будет первым среди всех, а кто станет стремиться надо всеми возвыситься, тот низко пасть может.

- Правду ты говоришь, учитель. Веруем тебе.

- Коли верите, то хорошо, да если и поняли ещё - так и того лучше.

* * *

- Симон, как же это было - пять хлебов ломали, а наломали целую прорву, да ещё и осталось двенадцать корзин провианта?

- А ты так и не понял, Фома?

- Нет!

- Да потому, что он их благословил прежде. Я своими глазами видел. Рукой эдак повёл в задумчивости...

- Чудеса!!!

- А ты как думал? На то он и Пророк, чтобы чудеса творить.

- Надо бы это записать, да людям после сказывать.

* * *

- Если каждый из вас научит других двенадцать, а те - каждый по двенадцати и так по много раз, то ученье наше распространится всюду, где сердца не окаменели, не только в этих землях, но и в тех, что далеко.

- Вся земля наполнится последователями твоими, Иисусе, кроме тех земель, что отделены водой?

- И на острова дойдёт учение - ведь и туда же люди плавают. И за океаном также есть земли, и туда дойдет учение, если каждый станет учить многих.

- Как же за океанами земли? Разве океан не бесконечен?

- Океан велик, да, но и за ним земли есть такие же большие, как те, на которых мы.

- Что же людей оттуда мы не встречаем никогда, и сами туда не ходим? Видно непреодолим океан?

- Если построить большие корабли, то и океан переплыть можно. Есть и другой путь, но и он не легче.

- Что же это за путь, Учитель?

- По северному морю в иные времена можно идти.

- По морю - идти?

- Вода в некоторых местах иногда становится крепче, чем твердь земная, а в иных она всегда такова. Когда наступает холодное время, то прежде бури усиливаются, вода становится холодной, но потом успокаивается и застывает. После этого по ней можно идти пешком или в упряжи ехать.

- И ты бы мог идти по воде, как по земле?

- Я не только мог бы, но и ходил не раз по застывшей воде. Да и вы бы могли... Если бы только поверили мне, так многое вы могли бы. Но вам трудно поверить...

- Учитель, мы верим! Разве есть среди нас - кто не верит?

- Я - верую.

- Я - тоже верую, Учитель!

- И я. Все верим. Ты - наш Учитель, а мы - ученики твои. Веруем каждому слову!

- Дивные, однако, дела бывают, Учитель.

- Да, Иаков, бывают такие на свете дела, о которых и рассказать невозможно неподготовленному человеку.

- Мы понимаем, учитель. Мы не готовы. Но мы будем готовиться. Мы будем лучшими твоими учениками, и нам откроются тайны небесные, морские и земные.