Вадим Жмудь - Страстное тысячелетие

- Разве я его где-то вижу?

- Посмотри на себя, Симон. Сам человек по чьему образу и подобию сотворен?

- По божескому.

- Стало быть монета для Цезаря, а душа человека - для бога.

- Цезарю деньги, а богу - себя?

- Да. Уж это лучше, чем богу кидать монеты, а душу отдать Цезарю. Но если захочешь отдать и деньги богу, отдай их первому нищему человеку, и считай, что отдал их богу.

- Как же от нищего деньги попадут к богу?

- А если бы ты был бог, и видел, что человек нуждается, неужели бы ты не помог ему? Ведь тот кто нуждается, видимо, чаще вспоминает бога, ибо больше ему надеяться не на кого.

- Если бы я был богом, я бы нищим помогал, уж это точно.

- Ну так деньги, что ты хочешь отдать богу, неси сразу нищим, ведь это все равно их конечная цель.

- Как же ты прав, учитель!

- А к тому же, Симон, если человек сотворен по образу Божьему, то человек похож на Бога, а Бог похож на человека. И если Бог ходит среди вас, то вы его не узнаете. Как тогда ты можешь быть уверен, когда перед тобой человек, что ты не Бога видишь?

- Ты прав и в этом деле!

- Тут в сумке Захарии как раз был рассказ о деньгах. О золоте. Вот он.

* * *

ТЕЛЕЦ

- Послушай, Аарон, люди ропщут. Вторая неделя пошла, как ждем возвращения Моисея с горы, одни говорят - он ушел советоваться с Господом, иные сказывают - потерял он дорогу нашу и хочет искать путей с вершины, чтобы осмотреться, а есть и такие, что говорят, не вернется он, бросил нас, а сам ушел дорогой горной туда, где есть пища, питье и кров. Люди от праздности стали жестокосердны, а голод их делает подобным зверям. Еду они выменивают на одежду, одежду на золотые украшения, а золото и серебро выигрывают в кости, а иные так отбирают силой или угрозами. Сила стала важнее рассудка, милосердие неведомо, слабые и убогие голодают, дети не видят ни еды, ни питья и никто не внемлет матерям, взывающим к щедрости и справедливости. Того и гляди, возьмутся за оружие, и тогда горе нам.

- Следует собрать все оружие и раздать верным людям нашим - скажешь, что в окрестностях видели следы барса, люди будут в охране поочередно бодрствовать. Также начнем делить еду и одежду - поровну, детям особо, женщинам также свою долю определим, мужчинам - иную. Кто в охране стоять будет - двойную тому долю выдавать будешь. Собрать также велишь все золото, монеты, украшения, серьги золотые и серебряные, речь я держать буду перед старостами от каждого обоза, ты же не объясняй ничего - вели собрать всё злато и свезешь ко шатру моему.

- Аарон, оружие иные сдали, иные воспротивились - сами вызвались стражами быть, также и с золотом, иные не хотят отдавать, ибо не веруют тебе, как Моисею верили. Нету, говорят, такого знаку от Моисея, чтобы золото сдавать.

- Много собрал ты золота?

- Аарон, помнишь, убили охотники наши серну с теленком её? Телёнок в глине увяз, лежал наполовину замытый, а серна не отходила от него. Ту яма, что от теленка осталась - всю её заполнить можно этим золотом.

- Ну так вели расплавить все злато и лейте в эту яму, сколько войдет, а после остудить, достать и поставить у шатра моего. Я говорить буду.

- Сыны Израилевы! Видите этого теленка? Он из золота, да головы у него нет. Так и вы без Моисея - не ведаете, что творите, не знаете, куда идете. Ждать будем Моисея, ибо он один нас вывел из плена ненавистного. Сколько надо будет, столько и будем ждать. И покуда мы без головы остаемся, в путь не тронемся.

- Аарон, люди принесли тебе золото свое, что укрыли от тебя. Просят, чтобы голову ты отлил тельцу золотому, нету сил, говорят, стоять и ждать - лучше, говорят, в пути погибнуть, чем в пустыне у горы сгинуть от голода и хлада.

- Что ж, лучше безвредным заниматься, чем худое творить. Пусть их, сделаем им тельца. Ты, Авраам, кажется, был мастером золотых дел. Ночь тебе даю, чтобы ты к тельцу золотому голову отлил, и поправил то, что надо, чтобы он о четырех ногах был и с головой, как полагается. Отвлечем сынов Израилевых от разврата и грабежей.

- Вот вам теленок - целый и с головой. Сыны Израилевы, так и мы будем с Моисеем - ждать его надобно, не долго уже.

- Аарон, люди умом тронулись. Тельца золотого на трон возвели, курят дымы ему, и жертвы приносят, просят его вывести их из пустыни. Идти надо в гору к Моисею, звать его скорей, нельзя медлить.

- Моисей, наконец, дождались мы тебя, поспеши ко всем! Нет, не вопли это и не плачь. Не хоронят никого и не празднуют. То песни языческие, поклоняются люди тельцу золотому, что я сделал для них - как бы мне ещё было отвратить их от распутства и грабежей - собрать я мог их золото, а удержать не мог, вот и решился слить всё воедино, чтобы никто не мог забрать каждый своё.

- Вот вы каковы, сыны Израилевы! Больно смотреть на вас. Как? Вы из плена бежавши столько злата на себе несли через пустыни и горы - от одного плена бежали, а другую неволю на себе волокли! Чем работать не взяли вы, книги побросали, а золото несли на себе. Кого из вас накормит золото в пустыне? Или напоит оно вас? Безумцы, вот он - бог ваш, ему и поклоняйтесь! Безумен и я хотел избавить от рабства вас, а вы своего господина на себе носите. Сей же час в огонь этого идола - расплавить и в воду слить! Пейте, пейте все и скажите - вкуснее вам стала вода оттого, что бог ваш в ней? Пейте все, ешьте вашего бога, накормит вас он? Я нашел вам путь, мне открылась дорога, да только по ней ли вам идти? Любите вашего кумира, коли вам он дорог, только с ним ни в каких местах не найдете вы свободы!

* * *

- Они спят, а мне не спится. Предчувствую недоброе. Затмение близится. Затмение солнца. И не только его...

* * *

ПРОРОК

Он просился ко мне, но я ему отказал. С какой стати давать ему приют? Кто он мне? Нет, этим я сыт по горло. Пустил я к себе детство - унесло оно моих забавы. Пустил я юность - унесла она у меня веру в справедливость, лишила покоя, возбудила страсть к переменам. Пустил мудрость, и лишила она меня уважения к себе - показала тщетность усилий и вред, наносимый мной из-за гордыни моей. А теперь еще и пророка мне пустить? Прогнал прочь его, дабы оставил меня со своим. И проклял он меня - обрек на вечные скитания. И с тех пор дух мой скитается по горам и долам, во все страны заглядывал я, во все времена, и на планетах я духом своим побывал, и в прошлое смотрел, и в будущее, но не нашел я покоя, ибо нет его, и не нашел я гармонии, ибо нет и её ...

* * *

- Учитель, против тебя злоумышляют! Я слышал, что Каиафа и Анна посылают стражников, чтобы разыскать тебя.

- Зачем же искать того, кто не прячется?

- Они хотят схватить тебя тайно, когда поблизости от тебя нет друзей.

- Ну так долго же они будут искать случая. Я всюду окружен друзьями, разве не так? Уж если они пожелали избавиться от меня, им придется хватать меня на виду у сотен людей.

- Они же могут застать тебя в каком-нибудь доме, где ты ночуешь.