Семен Бронин - Каменная баба

-Нет,- отвечала Марья Федоровна - с той самой неразумной обидой и вызовом в голосе: будто Иван Герасимыч подвел или обманул ее в лучших ожиданиях.

-Что ж так?.. Не готовишь ничего?.. Ну я не ем - а тебе питаться надо?.. Я ведь водку сейчас выставлю - тоже вот, от всех болезней лекарство... А почему нет?..- Он был настроен насмешливо.- Алеша заждался, да и я не против... Про последнюю волю приговоренного слышали? Стопку чтоб поставили и сигарету дали.

-Вот она тебя, воля эта, и погубила!- выговорила ему Марья Федоровна.-Сколько тебе говорили: не дыми, не порть себе легкие?! Накурился? Что теперь делать будешь?

Иван Герасимыч упрямо мотнул головой.

-Известно что... Значит, такая уж воля наша, российская. Жизнь себе укорачивать.

-Плохая воля!

-Какая есть уж. Другой не дано... Неси рюмки. А пузанчик в буфете, внизу, в глубине самой - от тебя спрятан. Так и быть, открою тебе секрет...

Марья Федоровна нерешительно оглянулась на Ирину Сергеевну в поисках подсказки - та ничего не сказала, и Марья Федоровна вышла из комнаты...

-Совсем растеряха стала,- неодобрительно сказал Иван Герасимыч.- Это и прежде за ней водилось, а теперь совсем никуда стала... Память, что ли, теряет?..

-Что вы так?- упрекнула его Ирина Сергеевна.- Переживает просто.

-По-разному можно переживать. Нельзя ж так распускаться... Она и прежде без меня шагу не могла ступить... Это видимость одна, что командовала.

-Не могла без вас... Что ж в этом плохого, Иван Герасимыч? Обвиняете женщину в том, что она к вам привыкла? Вы ж тоже без нее жизнь себе не мыслили?

-Да знаю я все это... Кому ты рассказываешь?.. О том и говорю... - и Иван Герасимыч улыбнулся свысока и с какой-то бледной, напускной иронией, затем осекся, притих, попридержался.

-О чем вы?- Марья Федоровна принесла с собой стаканы, графин и закуску.

-Ни о чем.- Иван Герасимыч наново собрался с духом.- Что принесла на закуску? Не разгляжу сослепу.

-Колбасы копченой. Тонко нарезанной. Можешь поесть немного.

-Да нет уж. И пить не буду. На вас погляжу.

-Совсем плох - раз выпить не хочешь. Налью тебе чуть-чуть... Дай бог, не в последний...

Они втроем выпили. Иван Герасимыч, как и сказал, пить не стал проследил только за тем, как это сделали другие.

-Ну и хватит,- сказал он.- Посидели и довольно. К себе пойду... А вы сидите!- остановил он их, видя, что они повскакали с мест.- Это я про себя: на покой пора. Сидеть трудно... Помоги, Алеша...- Он встал и с помощью Алексея добрался до кровати. Марья Федоровна не тронулась с места: застыла как каменная.

-Покажите сад ваш, Марья Федоровна,- попросила ее Ирина Сергеевна.- Я его с прошлого года не видела. Что в нем нового?

-Что может быть нового? Сорняков полно,- машинально отвечала та, о чем-то напряженно раздумывая.- Полоть некому.

-Хотите, помогу?- Ирина Сергеевна надумала отвлечь ее и вывести из дома.

-А ты умеешь?..- Марья Федоровна придирчиво поглядела на нее, сообразила, что сказала лишнее, пришла в себя:- Пойдем, хоть фартук наденешь. Не в белом же халате сорняки полоть...

Они вышли в сад. Алексей остался с Иваном Герасимычем: сидел на стуле возле его кровати. Иван Герасимыч молчал, занятый своими мыслями.

-Женщины при деле, мужчины при разговоре?..- Он уделил наконец Алексею внимание.- Что они там делают?

-Сорняки рвут.

-Хорошее занятие. Главное, бессмысленное... Потому и успокаивает... Что смотришь так?

-Тяжело?- Алексей, хоть и был врач, но никогда не сидел с умирающим и не знал, что говорить в таких случаях.

-Умирать, что ль?.. Да нет, смерть не страшна, это как раз пустое. Не нужно вообще бояться того, чего не знаешь... Хотя все другого на этот счет мнения... Умирать у природы надо учиться. Не видел, как животные умирают?.. У меня, в зрелом уже возрасте, котенок был - до сих пор его помню. Поглядел на нас: оставьте, мол, меня, дайте спокойно подохнуть... Его соседский пес-дурак задрал - так он уполз куда-то, забился под лестницу, скончался там в одиночестве. Чтоб никому смертью своей не досаждать и чтоб труп на виду не валялся... Они же сами себя хоронят... До сих пор его взгляд перед глазами стоит... Мы-то не доросли до этого. Кишка слаба, как она говорит. Не можем ей в глаза заглянуть. Не за себя, так за других хлопочем... Мало на кого положиться можно - поэтому... Ладно, хватит об этом... У тебя-то какие планы?- и поглядел сначала прямо на него, потом чуть в сторону.

Алексей пожал плечами.

-В Москву вернусь. В клинику поступать буду.

-Надумал уже?.. А с Ириной у тебя какие отношения?

-Не знаю... Обычные, наверно.

Иван Герасимыч насупился, надул вспухшую губу.

-Обычных не бывает. А с ней - тем более.

-Значит, сам не знаю.

-Это больше на правду похоже...- Он хотел сказать что-то еще, раздумал:- Ладно. Иди... Дай отдохнуть...- и смолк, впал в забытье - или же притворился глубоко спящим...

-О чем с тобой Иван Герасимыч говорил?- спросила Алексея Ирина Сергеевна. Они шли по дорожке, ведущей к калитке и обсаженной с двух сторон рядами черно-красных стрельчатых гладиолусов и полноликих губчатых, перистых разноцветных георгинов: Марья Федоровна любила все яркое, крупное и высокое.

-Ни о чем,- сказал Алексей, не расположенный к откровенности: разговор с умирающим смутил его и привел в уныние.- Про котенка... Это имеет какое-нибудь значение?

-А почему нет? - Ирина Сергеевна выглядела усталой, натруженной. Они вышли на улицу.

-По-моему, ему совсем ничего осталось.

-Поэтому его слушать не нужно?..- Она глянула сбоку, спросила:- А про волю умирающего слышал?.. Тут-то мы с тобой и расходимся.

Он понял ее дословно.

-Мне уходить?

-Да нет уж, идем со мною... Разве можно женщину в такую минуту отпускать?.. Не видишь, каково мне?..- Алексей мало что из этого понял, но подчинился. Она скользнула по нему взглядом.- Все в халате? Людей пугаешь?.. Ну и не снимай его. Сейчас остановим машину, доедем - тут рядом...

Они остановили грузовик. Ирина Сергеевна села в кабину, Алексей перемахнул через борт кузова.

-На вызов?- спросил водитель.

-Ну да,- сказала Ирина Сергеевна.- На последний. Хватит на сегодня...

Прасковья Семеновна была дома. Перед их приходом она перебирала вещи на полках, в ящиках в шкафу и в двух комодах, проверяя их на наличие и на целость. Делала она это более или менее регулярно и не потому, что остерегалась воровства или боялась по иной причине за их сохранность, а просто выполняла некий ритуал: будто вместе с вещами подтверждала свое место в жизни, отмечалась в списке в некой длинной житейской очереди, доказывала свое в ней участие. Ирина Сергеевна никогда прежде - не только что не приводила к ней молодых людей: их у нее, как мы видели, не было - но и речи о них не заводила; о чем она думала, приглашая к себе Алексея, и на что рассчитывала, она сама толком не знала. Может быть, она надеялась, что хозяйки, против правил, не будет дома, но, увидев ее в гостиной, струсила. Все обошлось, однако, без объяснений и без последствий: будто и ее кто-то водил за руку.